Страница 28 из 74
- Какой нормальный человек будет оставлять на месте преступления свой портрет? - запротестовала я.
- Иной раз и не такое оставляют. Паспорта оставляют, представьте себе, невозмутимо ответил оперативник. - Все равно нужно будет проверять все версии.
Тело тети Тани положили в сарайчик, где она обычно хранила инструменты, а мы прошли в дом. Как и предполагал оперативник, осмотр помещения мало что дал для разъяснения произошедшего. Удалось только более или менее четко представить картину преступления. Кто-то вошел в дом, когда тетя Таня сидела в кресле спиной к двери и смотрела телевизор, снял с вешалки у входа шарф, накинул его на шею пожилой женщине и стянул так, что сломал шейные позвонки. Смерть наступила практически мгновенно. После этого преступник перенес тело на соседний участок. А дверь запер на ключ, что было совсем уж непонятно или предполагало действия расчетливого и хладнокровного профессионала. Если бы я кого-то прикончила, то двери запирать уж точно не стала: я и уходя из собственного дома, частенько забываю это делать, а потом возвращаюсь с полдороги.
- Более точное время смерти установит эксперт, - заключил сыщик, - а мы можем только предполагать. По косвенным признакам.
- Мама никогда не пила чай на ночь, - заметила Елена, выдержка которой меня просто потрясла. - Она после этого не могла уснуть. Значит, это было между четырьмя и пятью часами вечера - ее обычный полдник.
- А если чашка осталась с завтрака, например? - предположил Павел.
- Исключено, - покачала головой Елена. - Мама не терпела грязной посуды и сразу же все мыла. Даже на десять минут не оставляла. И потом, нет никаких следов завтрака: ни хлеба, ни сыра, ничего такого. Вазочка с печеньем и чашка. Нет, это был полдник,
- И ничего из дома не пропало? - уточнил оперативник. - Кроме денет и бутылки водки?
- Деньги мама могла сама потратить, хотя это и маловероятно. А вот водка... Бутылка хранилась в тумбочке, это неприкосновенный запас на всякий случай. О том, что она там хранится, знали только свои... Хотя, наверное, знали и соседки: они же все мамины приятельницы.
- И все алкоголички, что ли? - не удержалась я. - Получается, что тетю Таню убили из-за бутылки водки. На такое способен только сильно пьющий человек: почитайте любую криминальную хронику.
- Сейчас за телом приедут из местного моргай-проигнорировал мою реплику оперативник, - забирать будете оттуда после того, как мы выполним все формальности. Значит, послезавтра, а может быть, через два дня - эксперты у нас нарасхват, район огромный, а специалистов всего ничего. Ну и... будем искать. Наверняка следователь вызовет вас всех для допроса, так что имейте это в виду. Сочувствую.
Это было единственное человеческое слово, которое он произнес за все время общения с нами. Ну что ж, их служба действительно опасна и трудна, эмоции при этом - непозволительная роскошь. Ведь не требуем же мы, чтобы хирург стонал и кривился от боли, сопереживая оперируемому. Так и зарезать недолго, дрожащими-то ручонками.
Я вышла на крыльцо покурить. Там отдыхал, любуясь предзакатным небом, проводник служебной собаки, а Матильда сидела возле него. Я затянулась, выдохнула дым, и в устремленных на меня глазах животного прочла такое откровенное неодобрение, что буквально поперхнулась.
- Она у меня вредные привычки не уважает, - прокомментировал происходящее проводник, увидев мою реакцию. - Мне самому пришлось курить бросить. Не собака, а прямо законная жена, хоть и не говорит.
- Может, это и к лучшему? - предположила я. - А если бы они обе говорили?
Матильда тихо зарычала. Собака явно знала себе Цену и не позволяла над собой издеваться. Мне бы такое чувство собственного достоинства!
Проводник хохотнул:
- А ей говорить не обязательно! У нас и так полное взаимопонимание. Правда, Матильда?
Показалось мне или нет, что собака кивнула? С нее станется...
- Она вообще такое может! - воодушевился проводник. - Хотите, покажу?
Что еще может служебно-розыскная собака? Ходить по проволоке? Кувыркаться? Фокусы показывать?
- Покажите, - неуверенно предложила я.
- Матильда, тара! - скомандовал проводник. И огромная собака неторопливо стала обследовать дачный участок, что называется, по периметру. Вдруг она замерла возле качелей.
- Нашла, - обрадовался проводник. - Бутылку нашла. А может, и не одну.
Любопытство повлекло меня к месту находки. Проводник раздвинул роскошный куст флоксов, правда давным-давно отцветших, и у его подножия блеснуло стекло. Бутылка из-под водки, казалось, была поставлена туда совсем недавно: она даже не успела запылиться. Вся прочитанная и переведенная детективная литература тут же всплыла в моей памяти.
- Надо позвать ваших коллег, - заявила я проводнику. - Никто из хозяев и их знакомых водку на участке распивать не будет. Бутылку кто-то принес. Может быть, поможет...
Проводник посмотрел на меня с сомнением, но я уже мчалась к дому. Вчера, кстати, на этих самых качелях сидела Милочка, а я стояла рядом с ней, и довольно долго. И ничего не заметила. Впрочем, я же не Матильда, меня никто специально не обучал отыскивать тару.
Моя находка следственную группу не заинтересовала, зато Павел заметно оживился и потребовал, чтобы ее все-таки осмотрели и приобщили к делу. Он, по-видимому, рассуждал примерно так же, как и я: тетя Таня не потерпела бы на своем участке никакой грязи, тем более пустых бутылок, а значит, этот сосуд появился уже тогда, когда хозяйка не могла навести порядок. Только подобный ход мыслей опять-таки приводил к выводу, что действовал человек посторонний. Не исключено - какой-нибудь местный алкаш, не может быть, чтобы их тут не водилось. Теперь они есть, почитай, в каждом подъезде, а уж поселок просто обязан иметь парочку-другую.
- Что-то в этом есть, - неохотно признал оперативник, - нужно поговорить с участковыми. Но вообще-то у нас довольно тихо, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Крадут - да, на дачи пустые залезают - обязательно, за этот год пара поджогов была. Но чтобы убивать... Пока Бог миловал.
Бутылку тоже поместили в целлофановый пакет на предмет дальнейшего исследования. Приехала машина из местного морга, труп погрузили и увезли, следом уехала и оперативная группа. Мы остались впятером на даче, и не знаю, как остальные, а я чувствовала себя так, будто целый день копала канаву или таскала воду для поливки колхозного поля. Да и настроение было, прямо скажем, фиговое. А чего я, собственно говоря, хотела?
- Пора в Москву, - нарушил молчание Павел. - Алена, может, все-таки позвонишь своему супругу, сообщишь, что стряслось? Было бы неплохо ему сегодня побыть с тобой дома. Да, я так и не понял, почему нет Максима.
- Он потерял работу, - невесело ответила Елена, - а два дня назад поехал со своим другом перегонять машину из-за границы. Я так волнуюсь, на дорогах, говорят, рэкетиры всякие, бандиты...
Она с надеждой посмотрела на Павла, но тот мрачную картину бесчинства на дорогах опровергать не стал. Да и не мог, наверное: об этом у нас сейчас знает любой ребенок дошкольного возраста, а не то что взрослые, разумные люди.
- А Санечка, может быть, уже дома, - слегка оживилась Елена. - Пойду в правление, позвоню оттуда, еще успею.
Павел молча протянул ей свой мобильный телефон. Нет, мы все-таки еще очень нескоро привыкнем к чудесам техники. Менталитет - штука не менее тонкая, чем Восток. Помню, когда у меня только-только появился видеомагнитофон, я решила посмотреть какой-то очень интересный фильм. Как на грех, телефон в тот вечер просто взбесился, меня все время отвлекали от экрана, и, когда позвонила Галка, человек свой и понятливый, я откровенно объяснила ей, что сейчас говорить не могу, потому что фильм крутится. Галка молчала минуты две, потом спросила:
- А почему ты не нажмешь на кнопку "пауза"?
С тех пор прошло довольно много времени, я успела освоить не только видеомагнитофон, но и компьютер, а вот привыкнуть к тому, что можно позвонить из любого места по совершенно игрушечному с виду аппарату - никак не могу. Наверное, потому, что у меня самой мобильника нет и вряд ли будет. Зачем он мне, если я почти все время работаю дома? Вот и у Елены, наверное, те же проблемы в отношениях с техникой.