Страница 15 из 36
Тут я сообразил, что нас попросту грабят, и потянул Единичку к выходу. Но настырный торговец загородил нам дорогу. Отвратительно улыбаясь, он сказал, что, имея скрипку и контрабас, необходимо приобрести и нечто среднее между ними, и протянул мне скрипку побольше первой, но поменьше второй, назвав ее виолончелью.
- Сколько же вы хотите за вашу среднюю скрипку? - спросил я раздраженно, понимая, что от этого типа дешево не отделаешься.
- Разумеется, тоже что-нибудь среднее, - усмехнулся хозяин.Я хочу сказать, что цена виолончели - средняя между ценой скрипки и ценой контрабаса.
Я быстро сообразил, что среднее арифметическое между восемью и восемнадцатью будет 13, и отсчитал 13 леопардов. И как же я удивился, когда хозяин отрицательно замотал головой и сказал, что виолончель стоит значительно дешевле.
- Если он и грабитель, то довольно честный, - шепнул я Единичке, испытывая что-то вроде угрызения совести. - Вероятно, он имел в виду не среднее арифметическое, а среднее геометрическое, которое всегда меньше.
Перемножив в уме 8 и 18 и получив 144, я извлек из произведения квадратный корень, затем извлек - но уже из кармана - 12 леопардов и протянул их хозяину. Но тот снова замотал головой.
- Нет, нет, это тоже много. Моя виолончель стоит всего-навсего 11 леопардов и 1 ягуар.
- Позвольте, - недоумевал я, - насколько мне известно, в 1 леопарде содержится 13 ягуаров. Стало быть, 11 леопардов и 1 ягуар - никакое не среднее между восемью и восемнадцатью: ни арифметическое, ни геометрическое. В чем же дело?
Хозяин загадочно улыбнулся.
- Вы забываете, что у меня магазин не арифметический и не геометрический, а музыкальный!
Его послушать, так, помимо среднего арифметического и среднего геометрического, есть еще какое-то среднее музыкальное. Нет, это уж дудки!
Однако спорить было бесполезно, да и некогда. Я заплатил что следовало, и мы покинули магазин. Дверь за нами с шумом захлопнулась, но, когда я оглянулся, никакого магазина уже не было. Что ж это такое? Мираж? Но почему же тогда не растаяли вместе с ним наши покупки?
Все это так меня озадачило, что я вдруг начисто позабыл, с какой целью мы приехали в Террапантеру. Расспрашивать Единичку я посчитал непедагогичным и стал мучительно вспоминать, что же привело меня в эту страну. В голову лезли всякие причины, одна нелепее другой. Я шел молча, закрыв глаза, прижимая ладонь ко лбу, и думал, думал, думал... Думал до тех пор, пока снова не споткнулся.
На этот раз я чуть было не угодил в яму, которая, как и магазин музыкальных инструментов, разверзлась передо мною совершенно внезапно. Но теперь я уже ничему не удивлялся. Даже тому, что на краю ямы стоял неизвестно откуда появившийся мальчик. Лицо его кривилось, он сопел и хлюпал носом вот-вот разревется.
Добрая Единичка сразу же принялась его утешать и выяснять причину его огорчения. Вот что она узнала. Оказывается, то, что мы приняли за яму, на самом деле было колодцем, причем необычным. Колодцем, откуда добывают не воду, а молочный кисель!
Да, да, глубоко под землей протекает молочная река с кисельными берегами. И вот предприимчивые террапантерцы построили там подземный завод, откуда поступает наверх сладкий кисельно-молочный коктейль. Для того чтобы получить порцию этого деликатеса, надо опустить в колодец цилиндрическое ведерко. Ведерко наполнят, и тогда тащи его обратно на здоровье!
- Так что же ты горюешь? - сказала Единичка, пожав плечами. - Опускай любое ведерко, и дело с концом.
Но мальчика совет Единички ничуть не обрадовал.
- Как бы не так! - возразил он сердито. - В том-то и дело, что выбрать надо такое ведерко, чтобы оно одновременно касалось всех трех стенок колодца и скользило по ним. Иначе вместо киселя останешься с носом.
Внимательно оглядев колодец и ведерки, я убедился, что отверстие колодца прямоугольный треугольник, а донья цилиндрических ведерок - правильные круги. В общем, я быстро сообразил, в чем заключалась задача. Надо было в прямоугольный треугольник вписать круг, то есть найти ведерко с подходящим диаметром.
- Все в порядке! - заверил я малыша. - Сейчас измерю стороны треугольного колодца, затем вычислю диаметр вписанного круга, и бульон, то есть кисель, готов!
Но мальчишка продолжал капризничать: - Ни к чему все это! Чтобы выбрать ведерко, полагается пользоваться только тем, что здесь написано!
И он указал на дощечку, где черным по белому было нацарапано. "Длина гипотенузы - 13 дециметров, сумма обоих катетов - 17 дециметров".
- Отлично! - обрадовался я. - По этим данным легко вычислить длину каждого катета в отдельности. Стоит только применить теорему Пифагора. А там уж по известной формуле нетрудно вычислить и радиус вписанного круга.
Но тут мальчик окончательно вышел из себя:
- Не хочу Пифагора, хочу киселя! Я ваших формул не знаю!
- А четыре действия арифметики знаешь? - спросила его Единичка.
- Знаю! - буркнул тот. - Да что толку? Из них киселя не сваришь!
- А вот и сваришь, - сказала Единичка. - И даже не из четырех, а всего только из одного!
- Как так? - спросил малыш недоверчиво.
- Да так. Достаточно знать всего лишь одно из четырех арифметических действий, чтобы выбрать нужное ведерко. Разумеется, с помощью тех чисел, которые указаны на дощечке. Хочешь, попробую?
Единичка, конечно, малость прихвастнула. Пусть теперь сама и выкручивается! И, представьте себе, выкрутилась: мигом схватила одно из десятка ведерок, и оно подошло словно по заказу! В общем, через минуту все мы, - мальчик, Единичка и я - лакомились превосходным молочным киселем.
Скоро маленький сластена повеселел и разговорился.
- Люблю я это место, - говорил он, облизываясь. - Когда папа отправляется путешествовать, он всегда привозит меня сюда, к кисельному колодцу. Только прежде нужное ведерко подбирал для меня он. А на этот раз пришлось мне подбирать самому.
- Это почему же? - поинтересовался я.
- Да потому что папа срочно уехал. Тут за ним какой-то чудак гонится...
Я насторожился.
- Вот как! А нельзя ли узнать, кто твой папа?
- Мой папа? - Малыш гордо выпрямился. - Мой папа Альбертино Джерамини-младший, первый человек во всей Терранигугу!
Тут я хлопнул себя по лбу, и в голове моей всплыло то, что я безуспешно пытался вспомнить: пресловутая марка, Черный Лев, развалины особняка Джерамини и т.д. и т.п... Как же мне повезло!
- А не скажешь ли, где твой папа сейчас? - спросил я осторожно, стараясь не выдать своего нетерпения.
Мальчик поднял голову и ткнул пальцем в небо:
- Во-о-он он где!
- Ах ты, маленький обманщик! - рассердился я. - Нет там никакого папы! Только самолет летит.
- А в самолете - папа! Оставил меня тут киселя хлебать, а сам полетел дальше в эту... как ее? Эх, забыл!
- Экий ты, братец, разиня! - сказал я с досадой. - Самое главное - и забыл. Может, вспомнишь?
Любитель молочного киселя нахмурил брови и задумался. Вдруг лицо его прояснилось.
- Вспомнил! - закричал он. - Вспомнил! В Сьеррадромадеру! Вот куда!
Дальше я уже не слушал. Подхватив на руки отчаянно брыкающегося мальчишку, я подал знак Единичке, и мы, ни слова не говоря, помчались... Куда? Наберитесь терпения и подождите следующего сообщения. А пока до свидания!
ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ ЗАСЕДАНИЕ КРМ,
состоявшееся у Олега, проходило под музыкальный аккомпанемент. Таня принесла гитару, Сева - барабан, скрипка нашлась у хозяина дома. Нулик скромно ограничился гребенкой, обтянутой папиросной бумагой, хотя идея создания квартета принадлежала ему.
- Магистру и Единичке пришлось стать музыкантами поневоле, а мы займемся музыкой добровольно, - заявил он. - Я уж нашему ансамблю и название придумал. СУДАК имени Рассеянного Магистра. Что, звучит?
- Смотря какой судак, - деловито сказал Сева. - Если жареный...
- Да нет! - поморщился президент. - Не рыба, а Струнно-Ударно-Духовой Ансамбль Клуба...