Шестой океан

- Ступайте прочь!..- только и сказал инженер, Аида с удивительной легкостью вскочила и выбежала из каюты.

Как и думал Рендол, спустя несколько минут в дверь каюты кто-то постучал. Стук тихий, робкий. Инженер подошел к двери, спросил, кто и по какому делу.

- Мистер Рендол, вам письмо. Откройте! - послышался голос.

- Передадите завтра,- резко ответил он.

Стук в дверь повторился. На этот раз стучали сильней и настойчивей.

- Мистер Рендол, откройте! -Голос за дверью звучал нетерпеливо.- За попытку оскорбления женщины вас приказано задержать.

Рендол побагровел. Еще одна провокация! Нет, этого он не ожидал!..

Гады, и кто им давал человеческие имена? Кто дозволил иметь человеческий облик, ходить по белому свету?..

Встав на всякий случай в сторону, Рендол категорически отказался открывать. Сразу же началась усиленная атака на дверь. Нетрудно было понять, что перед каютой собралась большая банда.

Положение усложнялось. Тут, как видно, без кровопролития не обойтись. "Что ж, будем решительными, Вилли,- подбодрил себя инженер.- На случай, если они окончательно обнаглеют, у тебя есть атомный пистолет".

Прогремело несколько выстрелов, и к отверстиям в двери приникли чьи-то злые глаза... Потом снова в дверь посыпались тяжелые удары. Она начала поддаваться и вдруг с сухим треском грохнулась на пол.

В каюту, толкая друг друга, ворвалось несколько человек с разъяренными лицами.

Рендол отступил в другую комнату каюты. Вслед снова загремели выстрелы. Хоть ни одна пуля не задела его, Вилли понял, что дальнейшее промедление может стоить ему жизни.

Вскинув на уровень глаз атомный пистолет, он резко нажал кнопку. Невидимые, посланные большой дозой лучи сделали свое дело. Четверо бандитов упали, скошенные наповал, а те, что были за их спинами, почувствовав на теле страшные ожоги, взревели, как раненные кабаны, и подались назад...

Погас свет.

Рендол выскочил из каюты, воспользовавшись паникой, пробежал весь коридор и стал спускаться по крутой винтовой лестнице.

Когда два этажа остались позади, он неожиданно услышал, как кто-то позвал его:

- Товарищ Рендол...

Вилли остановился. Редко приходилось ему слышать это чудесное слово "товарищ", всякий раз оно вызывало в нем какое-то волнение.

Вслед за ним по лестнице спускались трое матросов. Один из них, широколицый, с сединой на висках, протянул ему руку и сказал:

- Товарищ Рендол, мы защитим вас от этих бандитов. Мы узнали о подготовленном на вас покушении, да чуток запоздали. Правда, они и без нас получили по заслугам. Разрешите от имени коллектива матросов пригласить вас к себе, в один из наших кубриков. Там вы будете в безопасности..

Рендол некоторое время колебался. Не новая ли это провокация? Но матросы так добродушно смотрели на него, что сомнения улетучились: да, это друзья!

- Спасибо, товарищи. От всего сердца..

- Перед входом в матросское отделение,- продолжал моряк,-- мы выставим круглосуточный пост. Ни один из агентов не сможет проникнуть туда.

Рендол глянул в иллюминатор. Океан гневно шумел. Волны то вздувались горами, то опадали глубоко вниз. Ему, великому и могучему, тоже не было покоя...

* * *

Почти сутки провел Вилли Рендол в матросском кубрике. Новым друзьям инженер рассказал о своем житье-бытье, о конфликте с сенатором Уолтером. После этого к нему начали относиться еще более заботли во, с большим уважением. Вместе советовались и обсуждали, как лучше Рендолу покинуть электроход.

Было очевидно, что разъяренные наймиты атомщиков сделают все, чтобы схватить или, в крайнем случае, убить его.

Большая опасность поджидала Вилли также и в порту Стокгольма, где он должен сойти на берег.

В тесном матросском кубрике был выработан план действий.

...В последнюю ночь, когда до Стокгольма оставалось не больше девяти миль, от борта электрохода "Черная стрела" без ведома капитана отплыла никем не замеченная шлюпка. Она держала курс к берегу, на мигающие вдали огоньки. В шлюпке был инженер

Вилли Рендол.

...Долгое, опасное путешествие подходило к концу. Вилли переполняло чувство несказанной радости. Он был уверен, что тут, в Европе, ему представится возможность свести счеты с бандитами Уолтера и Коллинга. И его личные, и счеты всего трудового люда Штатов.

Глава тридцать вторая

Олег ни на минуту не отходил от постели Боброва. Нелегкая, оказывается, это обязанность - сидеть возле больного, слушать его неспокойное дыхание, сухой, надсадный кашель. Мальчик с сочувствием смотрел на Петра Васильевича, готовый сделать все, чтобы тот почувствовал себя лучше.

К полудню дыхание у Боброва стало нормальным, на лице появился румянец: должно быть, кислород помог. Геолог даже разговорился. Расспрашивал о новостях на Малой Луне, о том, кто первым узнал о его беде. Когда Олег сообщил, что арестована Хлебникова, он даже подскочил, изумленный. Не может быть! Это поклеп, выдумка! Он порывался встать и идти к начальнику экспедиции. Потом вдруг притих, успокоился. Положив руку на плечо Олегу, он попросил:

- Сбегай, пожалуйста, в оранжерею, принеси стакан земляники. Мне это очень поможет.

- Хорошо, Петр Васильевич. Я мигом! - И мальчик выбежал из комнаты.

В оранжерее никого не было. Олег не хотел самовольно собирать ягоды. Он хорошо знал, что тут есть опытные участки, которых трогать нельзя. Потому Олег решил отыскать Григория Антоновича Рыбкина.

Он позвонил из оранжереи в кабинет начальника экспедиции. Ему сообщили, что Рыбкин вместе с его отцом занимается проверкой каких-то приборов и аппаратов на поверхности искусственного спутника.

Олег одел космический костюм и вышел из помещения Малой Луны.

Хорошо лететь по бескрайнему простору, любоваться живописным, распахнутым на все стороны, глубоким небом, не чувствуя под собой почвы, не встречая напористых потоков ветра...

Все тут в небе - и Солнце, и Луна, и звезды - как бы находится в огромном темно-матовом колесе Млечного пути. Кустистый, с чудесными завитками и разбросанными звездными сгустками, он спокойно мерцает, искрится и катится куда-то далеко-далеко в мировой океан, которого никому не измерить, не объять!..

Пролетая мимо ракетодрома, Олег подумал: а что, если заглянуть туда, узнать, когда прилетит с Земли новая ракета?

"Россия" - серая, огромная с виду при всей легкости и красоте своих форм - лежала на четырех продолговатых рейках.

Но что это? Ракета вздрогнула, качнулась...

Олег подлетел к посадочной площадке, открыл белую овальную дверцу, вошел в первый отсек, потом - в кабину-салон. Дверь бесшумно закрылась за ним...

* * *

Начальник экспедиции Денисов в этот день подводил некоторые итоги своих научных наблюдений.

А итоги были радостные. Отсутствие атмосферы на Малой Луне позволило с необычайным эффектом использовать телескоп, сфотографировать то, чего с поверхности Земли заметить было невозможно. Сделанные Иваном Ивановичем фото созвездий и особенно планет солнечной системы превзошли всякие ожидания. Много нового привезет он в Москву своим коллегам!

Насколько он знал, отличных успехов в работе добились также Дрозд и Рыбкин. Правда, у Боброва что-то ничего пока не получается. Да и беда еще стряслась с ним... Но ничего - поправится, полетит на Гермес, и работы ему прибудет. Тогда и покажет, на что способен.

Только вот Хлебникова... Ах, как подвела она экспедицию! Кто мог подумать, что эта скромная с виду девушка - не наш, чужой человек? И как хорошо, что все уже стало ясным. Хлебникова раскрыта...

В это время зазвонил телефон. Иван Иванович снял трубку и услышал взволнованный голос радиста:

- Товарищ Денисов, из Москвы получена секретная радиограмма. Есть пометка: лично вам.

- Несите. Я жду вас,- ответил Иван Иванович. "Видимо, пришел ответ на наше сообщение насчет Хлебниковой,-взволнованно подумал он.-Сколько хлопот, неприятностей..."