Страница 10 из 26
Она взяла эту чашку и, обхватив ее обеими ладонями, как самое дорогое существо на свете, вышла на крыльцо…
Сев на качели, она тихо засмеялась… Качели вздрогнули, будто подчиняясь неведомой силе, и легонько поплыли… А листья боярышника медленно падали, устилая замерзшую землю…
Ехал в автобусе Мозг…
По городу, залитому дождем и осенью, мчался замученный, вечно опаздывающий автобус. Слякоть. А внутри — ничего, тепло, светло, народ, загрузившись в автобус, ненадолго забывался от холодной промозглости.
В автобусе, развалившись на сиденье, ехал Мозг, а с ним и все Чувства, Органы, Рефлексы…
Мозг дремал. Дремал как хозяин, вместе с ним похрапывали все…
Вздрогнула Кожа.
— Почеши, почеши Спинку, ну, почеши-и-и Спинку! — заныла она.
Мозг вяло приказал почесаться, и Рука вяло почесала Спину.
— Ой, хочу выгнуться, ой, хочу, хочу, — затараторила назойливо Спина.
Мозг ублажил Спину. Она сладко выгнулась. Все затихло.
Остановка. Пассажиры вошли. Автобус постоял, дернулся и поехал снова, разбрызгивая лужи. Горячий чебурек проплыл мимо Носа. Тот нервно дернулся. Левый Глаз мгновенно открылся. Желудок истерично закричал:
— Жрать хочу, жрать хочу…
Рефлексы все задергались, эмоции стали кислыми-кислыми, Чувство Голода активизировалось, приводя Органы в экстаз.
Мозг проснулся от того, что Желудок непрерывно взвизгивал:
— Купи чебурек, купи чебурек…
Правый Глаз приоткрылся и сонно произнес:
— Бабуля…С костылем…Хреново выглядит…
— Купи чебурек!!!
Вдруг гаркнуло Ухо:
— Наушник!!! Я говорю, наушник попра-авь!!! — Оно орало, оглохнув от звуков, несущихся из сползших наушников.
— Бабуля с костылем, сейчас рухнет, — равнодушно констатировал Правый Глаз.
Проснувшийся Рефлекс слабо дрыгнул Ногой. Ногу свело судорогой от злости.
— Опять я должна вас всех держать…Нет, уж дудки! Сидеть, я сказала!!! — прошипела она.
Мозг, злой от того, что его разбудили, лениво прислушивался к этому скопищу идиотов. Он решил обойтись жестким, волевым решением, без всяких там…:
— Ма-а-лчать! — рявкнул он.
Желудок, издав жалобную трель, затих. Глаза благоразумно прикрылись. Уши, уставшие от дикой какофонии звуков, успокоились. Мозг некоторое время размышлял, какое противоестественное чувство заставило Правый Глаз уставиться в направлении хромой женщины преклонного возраста, тогда как совсем рядом… Левый Глаз это подтверждает? Левый Глаз, лихорадочно обведя пассажиров взглядом, восторженно протянул: «Да-а» Вот именно, совсем рядом, едет ОНА…
Вот черт…Да что происходит?!
Правый Глаз опять дернулся и открылся. Опять!!!..Чудесное видение Мозга было стерто скрюченной бабулей. Снова проснувшийся Рефлекс дрыгнул Ногой. Опять Нога запричитала про хондроз, артрит, бурсит…
Снова потребовалось волевое решение. Опять все затихли.
Но никто не спал. Все напряглись. Глаза зажмурились, чтобы бабку не видеть. Ноги забрались под сиденье, чтобы их было не так-то просто выдернуть. Готовность к бою номер один! Враг не пройдет!
Мозг, решив, что порядок наведен, постепенно отключился.
Автобус приятно потряхивало на ухабах. Дождец струился монотонно по стеклу. Мозг блаженно плавал на волнах тишины и спокойствия… Мозг спал…
…Подчиняясь внезапному порыву, он вдруг решил побаловать свой народ и подозвал к себе Спину. К нему подбежала, повизгивая и потряхивая задом,… толстая Серая Мышь,?! и он… почесал ей спинку, слегка, впрочем, удивившись. Потом он покормил жирным чебуреком…другую Серую Мышь и она, зажмурившись, блаженно почему-то хрюкнула…, другой симпатичной Серой Мышке он поправил наушник…Вскоре его окружала целая стая упитанных, наглых Серых Мышей, которые карабкались друг на друга, отталкивая от него кого-то и требуя много-много жирных… чебуреков…Неожиданно этот кто-то прорвался к Мозгу сквозь серую визжащую стену и, хлеща огромными белыми крыльями, принялся остервенело долбить его здоровенным клювом прямо в правый глаз…
Правый глаз дернулся и открылся. Скрюченная бабуля по-прежнему болталась из стороны в сторону, подпрыгивая на ухабах.
Глаз закрылся…Большая белая ворона, отбиваясь от Серых Мышей, снова нацелилась в него…
Мозг оторопело проснулся… и Рот испуганно пробормотал:
— Садитесь, пожалуйста…
Пока Ноги нехотя выбирались из-под сидения, бормоча что-то про больную голову, которая ногам покоя не дает, Рот продолжал счастливо улыбаться, подчиняясь Чувству, которое, наконец, вырвалось на свободу.
Она опять рисовала…
Она опять рисовала. Вытянувшись как струнка перед мольбертом, она не сводила глаз с вида, который здесь открывался только на рассвете, во время отлива.
Торопясь «схватить» главное, она делала набросок большими мазками. Уже скоро, скоро он появится! Розовая от восходящего солнца скала нависает над пропастью. Уходящая вода медленно открывает зияющую бездну…
Белые шпили, сверкающие в лучах, показались первыми.
Ей хотелось зарисовать хотя бы эти бесподобные купола и мосты… Мосты не пересекали рек, они взмывали над подводным городом, наверное, поднимая его жителей на поверхность, в сверкающем воздухе их было почти не видно, только изредка воздушный серпантин поблескивал серебряной лентой. Город никогда не мог открыться весь, слишком глубоко уходили его улицы, и простого отлива не хватило бы, чтобы показать его во всей красоте.
Рисунок на белом листе постепенно наполнялся красками. Шпили и купола, воздушные мосты и переходы…, белые известковые скалы, бирюзовые, пенящиеся волны вокруг древних стен…
Неожиданно темная тень стала подниматься из глубины… Ближе… Уже появились буруны на воде… Огромный дракон, поднимая волны, тяжело вырвался из воды в небо за неосторожной птицей, замешкавшейся у воды.
Небывалая удача — увидеть охоту этого властелина глубин! Стремительно, мазок за мазком, рука схватывала и переносила на мольберт каждое движение морского чудовища. Охваченная восторгом девушка не замечала ничего… И вдруг она замерла…
Гигантская сеть пронеслась с берега, мастерски брошенная, она сразу захватила дракона… Продолжая удерживаться в воздухе, он бился в сети, издавая дикий рев пойманного зверя…
…Вечер. Холодная мастерская освещена одной единственной лампой, висящей над самым мольбертом. Худенькая фигурка перед холстом неистово наносит краски. Город дивной красоты в волнах океана с нависшей над ним скалой… дракон, попавший в сеть… оживает под кистью, ведомой вдохновением.
Устало опустив руки, она села на табурет. Завтра картина просохнет, и она отнесет ее. Сон сморил девушку…
И она опять оказалась на берегу. Сегодня здесь ночь. Отлив сменился приливом, и ровная гладь океана вздыхала перед ней… Где-то глубоко под черной толщей воды спал необыкновенный город. Скала, которая нависает над ним при отливе, теперь скрыта от глаз. Побродив по теплому песку, хранящему тепло жаркого полдня, она села, жадно впитывая красоту ночного океана, мерцающего в глубокой темноте. Белоснежную, большую ракушку вынесла волна прямо к ее ногам. Взяв ее в руки, девушка перебирала тонкими пальцами жесткие завитки изумительного создания. Ей не хотелось покидать это место… Но каждую ночь сон отправлял девушку сюда и возвращал обратно, когда она просыпалась…
Утром, наскоро позавтракав засохшим куском хлеба, она, бережно обняв завернутое полотно, надернув тонкое пальто, выбежала на холодную весеннюю улицу. Полюбовавшись прекрасным, солнечным утром, она вбежала в магазин, хозяин которого частенько скупал картины молодых художников. Девушка с замиранием сердца развернула перед ним полотно.
Прошла минута, которая ей показалась вечностью. Она слышала стук своего сердца, которое еще ныло при воспоминании о гибели дракона, так величественно взмывшего над океаном, картина несла трагедию, смогла ли она ее передать…