Мятежный дух

Он потрусил к прибрежному рынку, надеясь, что Лилия обежит кругом через лес и последует за ним. Когда он проскользнул между холщовым шатром и палаткой, оплетенной плющом, Лилия уже дожидалась его.

Она прильнула головой к морде Мальца, и парочка замерла. Уткнувшись в шерсть Лилии, Малец пробудил в ее памяти воспоминания о том, как она щенком играла с братьями и сестрами под бдительным присмотром матери. Затем передал ей собственное воспоминание — статная высокая Нейна и юный Лисил.

Он не был так искушен в этом способе общения, как другие маджай-хи, и собственная неловкость его страшно раздражала. Ему довелось «послушать», как проделывали это Лилия и один из серо-стальных близнецов. Их воспоминания неслись стремительным, непрерывным потоком. Всякий раз, когда Лилия говорила с Мальцом, картинки в ее памяти возникали медленно, постепенно, складываясь из самых простых образов, звуков, запахов. Лилия понимала, что Малец только учится их способу общения, и была с ним неизменно терпелива.

Малец повторил сходные видения матери и дитя. На сей раз, призвав мысленный образ Нейны и юного Лисила, он убрал прочь Лисила и оставил одну только Нейну. Затем он вызвал к жизни воспоминания Лилии о том, как ее стая охотится в лесу, и постарался, как мог, соединить эту сцену с обликом высокой и статной женщины-эльфа.

Это был образ, который Малец похитил из памяти Вельмидревнего Отче и беззастенчиво присвоил себе. Куиринейна в наброшенной на плечи накидке из мерцающей ткани шеот’а сидит на зеленой прогалине, а рядом с ней стоит корзина с коконами бабочек.

Лилия, прижавшаяся к нему, замерла. Ответного образа Малец от нее не получил. Она ткнулась носом в его нос и побежала прочь из селения — в лес.

Малец помчался следом, а Лилия на бегу испустила громкий вой. Издалека, из глубины леса донесся отклик стаи.

— А где Малец? — крикнула Винн.

Она сидела одна на застеленной скамье, а из дальнего конца комнаты, где находилась купальня, доносился плеск воды.

— По крайней мере, хоть одному из нас можно выйти отсюда и поразмять ноги, — проворчала из-за занавески Магьер.

Винн было чуточку неловко оттого, что Магьер и Лисил в купальне вдвоем и охраняет их уединение только эта серо-зеленая занавеска. А после всех споров о предложении Вельмидревнего Отче и нескольких пугающих слов, которые «произнес» Малец… Винн поднялась со скамьи.

— С какой стати Малец ушел, не предупредив нас?

— Почем нам знать? — отозвался Лисил. — Выгляни наружу и позови его, только не отходи от дома.

Винн оставила их болтать — или чем еще они там занимались. Отдернув занавеску на входе, она выглянула из дома, но Мальца нигде не увидела. Не было поблизости и Сгэйля, и даже Оши. Винн шагнула наружу, чтобы оглядеться.

Эльфов нигде не было видно, и Малец исчез. И то, и другое встревожило Винн.

Девушка сделала еще несколько шагов, всматриваясь в узкую прогалину между жилыми деревьями. Вдалеке, по левую руку от нее, еще можно было различить смутные очертания умолкшего с наступлением вечера приречного рынка.

— Малец?… — хриплым шепотом позвала она.

Вслед за Лилией Малец спрыгнул в овраг. Возле узенького ручейка их поджидала стая. Черно-серый вожак, который лакал журчащую в камнях воду, поднял голову.

Малец не ожидал, что стая окажется так близко, но маджай-хи, скорее всего, собрались тут в ожидании Лилии. Когда она и Малец подбежали ближе, псы закружили вокруг них, взлаивая и помахивая хвостами. Пробегая мимо Лилии или Мальца, они соприкасались головами.

От подвижных мускулистых тел исходило тепло. Годовалый пес такой же масти, как и сам Малец, шутливо бросился на него и боднул головой. Малец отпрыгнул в сторону.

Такой радушный прием его порадовал, однако расслабляться было некогда. Малец не бьи уверен ни в том, что маджай-хи сумеют ему помочь, ни в том, что он сумеет внятно изложить свою просьбу. Лилия его поняла, но поймут ли другие? Повинуясь порыву, он прижался головой к голове Лилии и опять показал украденный образ потаенного места заключения Нейны.

Лилия стояла перед ним, внимательно слушая, а когда он закончил, отбежала прочь.

Она потерлась головой о голову старого черного вожака. Миг спустя вожак развернулся и коснулся серо-стальной самки, второй из близнецов. Остальные маджай-хи присоединились к ним, и Малец смотрел, как стая словно исполняет сложный танец, передавая по кругу его воспоминание.

Взгляд кристально-голубых глаз вожака обратился на Мальца.

Старый маджай-хи наклонил седую морду, затем перепрыгнул через ручей и взобрался вверх по склону оврага с проворством, удивительным для его почтенного возраста.

Лилия отбежала к Мальцу и прижалась головой к его голове. Мысленным взором он увидел картинку: они отдыхают вдвоем после долгого бега, устроившись под кривым кедром. Судя по всему, Мальцу предлагалось подождать, — но чего именно?

Малец досадовал все сильнее, по-прежнему не зная, поняла ли стая, что ему нужно.

По лесу разнесся раскатистый низкий рев. Он исходил с той стороны, куда убежал вожак маджай-хи.

Лилия передала Мальцу образ: они бегут куда-то вдвоем, а вся стая бежит за ними. Следуя за ней, Малец выбрался из оврага и углубился в лес. Вскоре они нагнали старого вожака.

Черно-серый маджай-хи стоял на массивном, потрескавшемся от времени валуне, который торчал из склона холма, поросшего мелколистыми вязами. У подножия валуна собралась вся стая. Вожак замер в ожидании, кого-то или что-то высматривая. Затем он повернул голову и воззрился на гребень холма. Малец отступил от подножия валуна, чтобы лучше видеть то, что сейчас произойдет.

Ветки вяза вдруг заколыхались, и словно какое-то из деревьев поплыло между собратьями. Высоко над землей сверкнула, отражая свет полумесяца, пара глаз, а затем вниз по склону стал спускаться их обладатель.

Высоко держа голову, серебристый олень прошел по склону и остановился возле старого маджай-хи. Его гладкие изогнутые рога поднимались в такую высь, что дотянуться до них рукой не смог бы ни человек, ни эльф. Длинная, серебристо-мерцавшая шерсть на горле и брюхе становилась совершенно белой. Глаза оленя были такие же, как у маджай-хи, — прозрачно-голубые.

Олень медленно опустил голову, повернув могучую шею.

Лилия подтолкнула Мальца вперед.

Малец не понял, чего она хочет. Чтобы он подошел к этому зверю?

Лилия опять толкнула его, затем обогнула валун. Остановилась, ожидая Мальца, и он бросился к ней. Прежде чем он успел добежать до Лилии, она поднялась вверх по склону холма. Малец последовал за ней. Там, где камень смыкался с земляным склоном, Лилия остановилась и подняла морду к серебристому оленю.

Малец заколебался. Как это может быть связано с поисками Нейны?

Лилия прижалась к нему. И повторила воспоминание, украденное им у Вельмидревнего Отче, — образ высокой женщины-эльфа, но прибавила к нему кое-что еще — видение стаи маджай-хи, которые соприкасаются головами с серебристым оленем.

Малец оцепенел, когда олень повернул голову к нему.

Он и представить себе не мог, что это существо может общаться тем же образом, что и маджай-хи. Малец заглянул в глаза оленя — и ощутил странное покалывание.

Такое смутное, такое слабое покалывание… как будто он ощутил присутствие своих сородичей, но очень, очень далеко. И все же это были не они.

Маджай-хи произошли от первых духов, родившихся во плоти в телах волков. Через много поколений маджай-хи стали «преображенными» хранителями этого края.

Однако были, судя по всему, и другие, о чем Малец почти позабыл.

В этом олене сильнее, чем в маджай-хи, ощущалось наследие духов, родившихся во плоти, духов, принявших облик оленей и лосей.

Малец подобрался поближе и остановился перед лесным великаном — этим преображенным отпрыском его сородичей. Олень вытянул одну ногу, подогнул другую и так наклонялся до тех пор, пока не дотянулся до Мальца. Пес прижался лбом к огромному лбу оленя, вдохнул густой мускусный запах его шерсти, уловил дыхание, пахнущее недавней трапезой — лесной травой и подсолнухами. И вызвал в памяти образ Нейны, который уже показывал Лилии.