Без прикрытия

Сопровождающий Кампенфельдта по другую сторону вскинул голову с внезапным интересом.

– Вот не думал, что ты, оказывается, был в тюряге.

– После десятка лет на ночной вахте за длинным баксом где только не побываешь, – бросил первый. – Даже в дурке, а то и на кладбище. – Тут он приостановился, вытягивая шею и вглядываясь в северном направлении.

– Что это?

– Что – что? – переспросил Кампенфельдт, хмуря брови и тяжело сопя.

– Какое-то кольцо света – яркое такое и красное. Сплыло вниз – куда-то в лес.

– Метеор, – предположил Кампенфельдт, слегка заинтересованный.

– Почудилось, – сказал третий, который ничего не увидел.

– Слишком медленно для метеора, – заявил наблюдатель, не отрывая взгляда от темноты. – Он сплыл вниз, я же сказал – сплыл. А метеоры не сплывают. Метеоры слетают, свистят или грохают. К тому же что-то не приходилось мне слышать о метеоре, похожем на красный бублик. Это, скорее, похоже на горящий самолет. Может, это и в самом деле горящий самолет?

– Узнаем… Через часок-другой… – пообещал Кампенфельдт, вконец раздосадованный при мысли о беспокойствах ночного дежурства.

– Как это мы узнаем?

– Лесной пожар раскатится миль на десять. Такого сухостоя еще не бывало – чистый порох. – Он косолапо взмахнул пухлой ладонью. – Ни огня там, ни самолета.

– Ну а что ж там еще может быть?

Усталым голосом Кампенфельдт сообщил:

– Знать не знаю, и дела мне нет. Мне утром еще встать надо.

Он поволокся в свою хижину, широко зевая. Остальные некоторое время постояли у порога, глядя в северном направлении. Ничего из ряда вон выходящего им увидеть так и не удалось.

– Почудилось, – снова повторил один.

– Нет, я что-то странное увидал. Ума не приложу, что могло быть там, в этой дровяной свалке, но что-то я видел, а глаз у меня – алмаз. – Наконец, пожав плечами, он вышел из наблюдательного ступора. – Ладно, леший с ним, что бы там ни стряслось – надо спать.

И они пошли спать.

Капитан Ид-Ван отдавал распоряжения начальнику разведгруппы:

– Воплотитесь в местные жизнеформы, в какие сподручнее, принимая во внимание размеры. Нам надо их проверить.

– Слушаюсь, капитан.

– Собирайте непосредственно по соседству. К югу расположен лагерь, где наверняка обнаружатся высшие формы жизни. Держитесь от них подальше. Лагерем займемся после того, как будут освоены более примитивные формы.

– Понимаю, капитан.

– Ничего вы не понимаете! – ощетинился Ид-Ван. – Иначе вы давно бы заметили, что я отрастил подвижные пальцы на ногах.

– Прошу прощения, капитан, – проговорил начальник разведгруппы, торопливо восполняя недостающие формы.

– Прощено, но впредь будьте осмотрительнее. Во главе группы направите радиста, дальнейшие инструкции станете получать через него. – Офицеру-связисту, отрастившему нижние пальцы с похвальным проворством, он сказал: – Что имеете доложить?

– То же, что было замечено еще до посадки, – они перегоняют воздух.

– Что? – Ид-Ван удивленно вытянул ухо, которого у него еще за секунду до этого не было. Ухо напоминало сильно деформированную резиновую грелку. – Почему меня своевременно не проинформировали?

– Виноват, забыл, – начал было Би-Нак, но тут же осекся и выложился в подражании, напрягаясь, прежде чем Ид Ван успел увидеть его без уха-грелки.

– Они перегоняют воздух внутри тела, – повторил офицер-связист, корректно и образцово повторивший одноухость начальника. – Мы собрали все воспроизводимые ими шумы – от верхнего до нижнего порога. Похоже, здесь сосуществуют не менее десяти различных речевых паттернов.

– Отсутствие единого языка… – задумчиво пробормотал Би-Нак. – Это усложняет дело.

– Это облегчает дело, – круто возразил Ид-Ван. – Разведчики смогут замаскироваться под иностранцев и таким образом избежать языковых проблем. Едва ли сам Великий и Зеленый смог бы устроить лучше.

– Есть также и другие источники импульсов, – продолжал докладывать связист. – Подозреваем передачи пиктограмм изобразительного содержания.

– Подозреваете? Вы что – не знаете наверняка?

– Наши приемники не расшифровывают этих волн, капитан.

– Отчего же?

Как можно более спокойным и умиротворяющим тоном офицер сообщил:

– Их методы не соответствуют нашим. Различие чисто техническое. Детальное разъяснение займет неделю. Вкратце, наши приемники не способны принимать их видеопередачи. Частично, методом проб и ошибок, мы можем овладеть этой системой. Но для этого потребуется время.

– Но вы, по крайней мере, получили доступ к их речи?

– Да, она относительно несложная.

– Что ж, и этого хватит. Надо же, они добрались до радиосвязи. Ладно, значит, общаясь звуками, они вряд ли способны к телепатии. Ради такой поживы стоило пролететь космос вдоль и поперек. – Капитан корабля проследовал мимо офицера-связиста и встал у люка, вглядываясь в окутанный тьмою лес: что там поделывают разведчики?

Его странное ригелианское зрение позволяло определить добычу с первого взгляда – даже жизнь, вспыхнувшую в кромешной тьме подобно крошечному язычку пламени. Вот огонек вспыхнул в кроне ближайшего дерева. Вот он кувыркнулся вниз, парализованный стрелкой из ружья разведчика. Пламя затрепетало, приземлясь, но не угасая. Охотник поднял его и вынес к свету. Это оказалось крохотное животное с острыми ушками, густой рыжей шерстью и длинным пушистым хвостом.

Вскоре восемь разведчиков вступили в борьбу с каким-то мешком – здоровенным, покрытым шерстью и весьма агрессивного нрава. Он оказался косолап, когтист и бесхвост. Пах он точно кровь молобатера, смешанная с застарелым сыром. Еще с полудюжины иных форм вступили в борьбу за существование, причем у двух из них обнаружились крылья. Все были парализованы стрелами, и закрыв глаза, утратили способность к передвижению. Все были взяты на обследование.

Один из экспертов явился к Ид-Вану в самый разгар лабораторной работы. Он весь был покрыт алыми пятнами и пах чем-то едким.

– Безвредны. Все без исключения.

– Льйах! – торжествующе воскликнул Ид-Ван. – Что у низших, то и у высших.

– Не обязательно, но весьма вероятно, – извернулся специалист.

– Посмотрим. Овладей за время эволюции хоть одно из этих существ талантом мимикрии и сверхбыстрого изменения формы, я бы пересмотрел и усовершенствовал свой план. Но поскольку дела обстоят именно так, как они обстоят, можно приступать к делу.

– Судя по этим простейшим, особых хлопот с пенками здешней цивилизации не будет.

– Так я и думал, – кивнул Ид-Ван. – Теперь нам надо заполучить экземплярчик местной высшей формы.

– Два – как минимум. Пара даст возможность выяснить параметры вариаций. Если же предоставить разведчикам имитацию на собственное усмотрение, они могут выдать себя.

– Ладно, возьмем пару, – кивнул Ид-Ван. – Вызовите ко мне командира разведгруппы.

Как только шеф разведчиков предстал перед ним, Ид-Ван заявил:

– Все отловленные вами образцы были ригидных форм.

– Превосходно! – вырвалось у офицера.

– Пфах! – пробормотал Би-Нак.

Ид-Ван метнул взгляд по сторонам.

– Кто сделал это замечание?

– Пфах, капитан, – подтвердил Би-Нак, мысленно проклиная чувствительность резинового уха. Как можно деликатнее, он добавил: – Я предавался размышлениям по поводу парадокса этой подавляющей ригидности, и «пфах» вырвался сам собой.

– Был бы я телепатом, – процедил Ид-Ван с тяжелым вздохом, – я бы давно вывел тебя на чистую воду.

– А может, мы недалеки от этого, – предположил Би-Нак, пытаясь развеять атмосферу. – До сих пор мы не сталкивались еще ни с одним видом, наделенным телепатическими способностями. На этой планете существует много высших форм, свято преданных ригидности, откуда же взяться превосходству? Хотя, возможно, они и в самом деле телепаты.

– Нет, вы слышите, что он говорит… – расстроенно обратился Ид-Ван к начальнику разведки. – И вот так всякий раз он подбрасывает нам новые трудности. По-моему, он их просто изобретает. Да… повезло мне с навигатором!