Страница 15 из 18
Недавно построенный «Лох-Итайв» был похож на «Гордость Дрездена» — первый коммерческий корабль, на котором мне довелось летать. Но только теперь я мог по достоинству оценить лайнеры этого класса. «Лох-Итайв» имел тысячу футов в длину. Он был оснащен восемью дизелями, по четыре с каждого борта, и пропеллерами, способными перемещать его вперед и назад. В двадцати четырех газовых резервуарах содержалось двенадцать миллионов кубических футов гелия. Каркас был изготовлен из так называемой «дюрали», что позволяло кораблю поднимать четыреста пассажиров и пятьдесят тонн груза. Крейсерская скорость «Лох-Итайва» составляла сто миль в час, а предельная — сто пятьдесят при хорошей погоде. Все механизмы, за исключением моторов и пропеллеров, размещались внутри корпуса. На корпусе имелись крытые переходы для ремонтников, а в случае серьезной аварии пассажиры и команда могли воспользоваться парашютами, надувными лодками, спасательными жилетами и двумя «мягкими» воздушными шарами. Чтобы пассажиры не скучали, путешествуя в двух—трех тысячах футах над землей, к их услугам были граммофоны в каютах, рестораны, казино, а также кинематографический, танцевальный и спортивный залы.
Мы летали по «красным» маршрутам, то есть в страны с сомнительной формой правления (эти государства на карте были выкрашены в красные тона). Мы посещали Соединенные Штаты Америки, изрядно раздвинувшие свои границы, и Канаду; совершали кругосветные путешествия через Канаду, США, Британский Эквадор, Австралию, Гонконг, Калькутту, Аден и Каир. Я наблюдал за подозрительными пассажирами, изымая проносимое на борт оружие и взрывчатку, и принимая жалобы людей, пострадавших во время полета от мелких жуликов. Работа была необременительной, серьезные происшествия случались нечасто, и я мог как следует насладиться путешествиями. Среди наших пассажиров встречались высокопоставленные представители всех наций — индийские принцы, африканские вожди, британские дипломаты, американские конгрессмены, а однажды мы везли престарелого китайского Президента (с прискорбием должен отметить, что Китайская Республика на самом деле была зыбким союзом провинций, каждой из которых управлял какой-нибудь военачальник). Особенно меня впечатляли образованность и ум туземных вождей, в частности африканцев — если бы не цвет кожи, многих из них можно было принять за английских джентльменов.
Куда большая ответственность за безопасность «Лох-Итайва» и жизнь всех его пассажиров лежала на плечах капитана Хардинга, ветерана воздухоплавания, не летавшего разве что на самом первом корабле. В годы его молодости вождение небесных судов было делом отнюдь не безопасным. Мне сказали, что Хардинг командовал одной из «летучих мин», резервуары которых заполнялись взрывчатыми газами. Такие суда строили до крушения «Элефанта» в тысяча девятьсот тридцать шестом году. После этой катастрофы было принято международное соглашение о демонтаже «летучих мин».
Узнав Хардинга поближе, я понял, что ему не очень нравится служить на пассажирском лайнере, особенно сверхсовременном «Лох-Итайве». Но сама мысль об отставке претила ему. «Небо — естественная среда моего обитания, — говаривал он, — и будь я проклят, если променяю его на птичью клетку». Наверное, старик умер бы от тоски, если бы его лишили возможности летать.
Это был необыкновенно порядочный человек, и я вспоминаю о нем с глубоким уважением. Почти весь досуг я проводил в его обществе. «На черта, спрашивается, на этом корабле нужен капитан? — бывало, ворчал он. — Ведь им можно управлять по телефону из Лондона, настолько тут все автоматизировано».
Именно привязанность к капитану Хардингу погубила мою новую карьеру. За этим переломом последовали другие, пока наконец… Но опять я забегаю вперед.
Все началось с каприза погоды. Мы вылетели из Сан-Франциско, чтобы посетить Британский Эквадор, Таити и Тонга, а потом взять курс на запад. Можете обвинять стихию или вашего покорного слугу, но я считаю, что всему виной маленький калифорнийский скаутмастер Эган. Не окажись его на борту «Лох-Итайва», я бы не угодил в самую гущу событий, изменивших судьбы великого множества людей, а может быть, и судьбу всего мира.
Глава II
ЧЕЛОВЕК С ТОЛСТЫМ ПОСОХОМ
Мы пришвартовались в аэропарке Беркли, чтобы принять пассажиров и груз. Затянувшиеся поиски стоянки вынудили нас торопиться, чтобы не выбиться из графика. Я наблюдал за посадкой, поглядывая и на огромные ящики, поднимаемые в трюм через погрузочные люки в днище корабля. Благодаря полусотне стальных тросов, притягивавших лайнер к мачте, он был совершенно неподвижен. Я не мог не испытывать гордости, глядя снизу на сверкающий серебристый корпус, круглые эмблемы с «Юнион Джеком» на огромных хвостовых плоскостях и яркую надпись на боку: КВФ 801. ЛОХ-ИТАЙВ. ЛОНДОН. АЭРОКОМПАНИЯ МАКАФИ. ЭДИНБУРГ. «КВФ» означало: «Королевский Воздушный Флот», число 801 — наш номер в судовом регистре.
Вокруг нас стояли на приколе корабли «Американских Императорских Воздушных Путей», «Версальских Линий», «Австро-Прусской Королевской Воздухоплавательной Компании», «Российской Императорской Воздушной Компании», «Авиалиний Японии», «Итальянских Королевских Авиалиний» и множества компаний рангом пониже. Но «Лох-Итайв», на мой взгляд, был самым лучшим из этих лайнеров, и слава о нем гремела по всему миру.
В некотором отдалении от здания аэровокзала я разглядел зеленый электрический омнибус с последними пассажирами — подпрыгивая, он мчался по траве к нашей мачте. Меня уже предупредили, что на «Уильяме Рэндольфе Харсте» из «Американских Императорских» произошла поломка дизеля, и нам, поскольку мы летим почти тем же маршрутом, предстоит взять на борт часть пассажиров с этого корабля. Должно быть, в омнибусе ехали они.
До отлета оставались считанные минуты. Погрузка закончилась, я удостоверился, что грузовые люки задраены, и спустился с мачты.
Лифт, движущийся по центральному стволу мачты, предназначался для пассажиров и экипажа. Наземная служба пользовалась спиральной лестницей. Спускаясь на лифте, я видел, как техники бегут по ступенькам, спеша занять свои места. Топливные заправщики уже давно были отбуксированы.
Я остановился у входа в лифт, рядом с офицером из наземной службы, который проверял билеты у пассажиров и накладные на груз. Во внешности состоятельных американцев, поднимавшихся на борт «Лох-Итайва», не было ничего подозрительного. Правда, они казались немного раздраженными тем, что им приходится менять корабль.
При виде одного из стоящих в очереди людей я не удержался от улыбки. Он выглядел лет на пятьдесят и был одет в весьма примечательный наряд: шорты цвета хаки, гольфы, зеленая рубашка со множеством значков и широкополая коричневая шляпа В руке он держал полированный посох с флажком. Самомнение, ясно читавшееся на одутловатом красном лице, делало его внешность еще более комичной. Колени его были такими же красными, как и нос. Я решил, что вижу перед собой не успевшего переодеться комике из кинематографа или мюзик-холла. За ним стояло десятка два мальчишек лет двенадцати, в таких же костюмах, с такими же серьезными минами на лицах и с рюкзаками за спиной.
— Что это за маскарад? — спросил я офицера.
— Американский вариант молодежной бригады Баден-Пауэла. Разве вы не состояли в этой организации?
Я отрицательно покачал головой.
— А кто они такие?
— Скауты Рузвельта, — ответил офицер. — Кажется, называют себя «юными берейторами».
— Я бы не сказал, что их предводитель так уж юн.
Краснолицый повернулся ко мне спиной. Ткань цвета хаки угрожала лопнуть на его упитанном заду.
— Не он один, — усмехнулся мой собеседник. — Знаю я таких, они не взрослеют. Всю жизнь в скаутах. Их хлебом не корми — дай покомандовать.
— Рад, что не приставлен к ним нянькой, — с чувством произнес я, косясь на прыщавые личики под широкополыми шляпами. Дети нервничали — похоже, им еще не приходилось летать на воздушных кораблях.
Внезапно я вспомнил о своих обязанностях. На кожаном ремне, стягивавшем объемистое брюшко вожака скаутов, висела большая пистолетная кобура. Я подождал, пока офицер проверит у него билеты, затем приблизь лея и вежливо отдал честь.