Страница 102 из 115
Теудель снял осаду на следующий день и вернулся в Тиволи, разобрав все мосты через Тибр вверх по течению от Рима, за исключением моста Мульвия, который Велизарий уже захватил. Теуделю пришлось выслушать гневные упреки оставшихся в живых знатных воинов, которых он обманул, поверив письму Велизария, и не разрушил Рим до основания. Если бы он разрушил город, заявляла власть, война не закончилась бы так плохо для готов. Когда они прибыли в Тиволи, Теудель стал расспрашивать соратников:
— А если бы Тиволи была разрушена? Послушайте, господа, вина не в Риме, а в вас. Я поручил каждому из вас разрушить часть римских укреплений, но вы поленились и целой осталась большая часть стены. К счастью, вы сделали то же самое и в Тиволи. За работу, и пусть вас станут благословлять потомки!
Велизарию удалось найти мастеров и изготовить новые городские ворота. Работа была вскоре закончена и ворота укреплены. До конца февраля Велизарий послал ключи от города Юстиниану в Константинополь и просил, чтобы ему прислали подкрепления, и он смог двести до конца захват Италии. Он еще просил деньги, заплатить войскам. Велизарий писал Юстиниану: кто быстро откликается на просьбу, всегда выигрывает.
«Мне кажется, что я все смогу возместить, употребив на это сокровища еще одного плененного короля!»
Велизарий трижды писал Юстиниану, а госпожа Антонина написала Теодоре.
Мы не получили ответа, и подкрепления не прибыли. Когда Велизарий отправил гарнизоны в Остию и Цивиту Веккью, ему стали просто необходимы подкрепления. Кроме того, ему пришлось платить регулярным войскам, кроме собственных кирасиров, из своего кошелька. Велизарий попытался собрать небольшие налоги с бедного населения Италии, но это оказалось невозможным. У людей не было денег или ценных вещей.
Юстиниан через некоторое время написал, что уже послал большую армию в Италию под командованием Валериана, и приказал Велизарию и Иоанну Кровавому, которые не встречались три года, немедленно помириться. Они должны были соединить силы в Таранто, куда прибудет армия.
Валериан многие месяцы оставался на отделенных берегах Адриатики и выделил для службы в Италии всего лишь триста человек. В этом не было его вины — на Иллирию снова напали, и не болгары, а славяне. Их было очень много, но отряды были крайне недисциплинированны. У Валериана были приказы не оставлять Дураццо, пока не исчезнет полностью опасность.
Генерал, командовавший императорскими войсками в Иллирии, не посмел рисковать и выступать против отрядов славян. Он постоянно следовал за ними из одного места в другое. Он был таким осторожным, потому что собственные войска были настроены весьма мятежно. Солдатам не платили жалованье несколько месяцев, а вместо этого предлагали грабить уже разграбленные места, по которым они проходили. Вся провинция достигла состояния, описанного еврейским пророком Иоилем:
«Что осталось после гусениц, то съела саранча, а что осталось после саранчи, подъел плодовый червь. Если что-то оставалось после плодовых червей, добрали остальные гусеницы».[115]
Нам ничего не было известно о нападении славян или почему задержался Валериан. Мы все в хорошем настроении отплыли в Таранто. С нами плыли семьсот всадников и двести пехотинцев. Я был рад распрощаться с Римом. Мы отплыли из Римского порта в начале июня, и попутный ветерок погонял нас к Мессианскому проливу. Все мечтали о скором, победном возращении в Константинополь. Миновали Мессинский пролив, и далее нас тащили галеры, потому что мы шли против ветра вдоль «подошвы высокого сапога», как называется эта часть в Таранто, лежащий под углом к высокому каблуку сапога. Но мы были еще примерно в половине дороги, когда задул страшный северо-восточный ветер и мы были вынуждены найти приют в Кротоне, единственном безопасном месте на многие мили. Там бросили якорь. Мы казались в удивительно опасном положении — город без укреплений и совсем немного солдат, малые запасы зерна и сильный ветер с северо-востока. Велизарию удалось убедить всех работоспособных жителей города, мужчин и женщин, помогать пехоте укреплять город и устроить вокруг него высокий частокол и ров. Он послал семьсот всадников держать два узких дефиле и возле гор у подъема «сапога», чтобы защитить Кротоне. Чем больше Велизарий раздумывал над положением, тем больше оно ему нравилось. Там было много пастбищ для коней и кроме того, было много крупного рогатого скота. Он заметил офицерам, что горы являются природной крепостью, которая больше ему подходила, чем Таранто.
— Нас привел сюда счастливый ветер, — сказал Велизарий, — здесь мы соберем все армии.
Велизарий следил, как укрепляли стену и строили башни, и ждал пока переменится ветер, и в это время разразилось несчастье. Всадники едва приблизились к горным перевалам, куда он их послал, и увидели большой отряд копьеносцев короля Теуделя. Это готы собирались осадить Россано, где Иоанн Кровавый держал свои трофеи за последние три года. Там также скрывалось много итальянской знати. Всадники устроили засаду и отогнали готов, убив двести солдат. Но после победы они расслабились. Велизария не было с ними рядом, и они позабыли о своих обязанностях, не выставили караульных в перевалах и вообще отнеслись к врагу с презрением. Они проводили время, отправляясь за припасами небольшими отрядами, играли в карты или охотились. Внезапно на них напал Теудель на рассвете во главе трехтысячного войска. Он застал всех врасплох. Все сражались храбро, но это им не помогло. Готы истребили всех, кроме пятидесяти человек, которые добрались до Кротоне с плохими новостями буквально за несколько минут до того, как туда пожаловал сам Теудель.
Фортификации города были еще не закончены, потому что планировалось грандиозное строительство, и у Велизария не было выхода, как сразу выступить с двумястами пехотинцами и пятьюдесятью оставшимися в живых всадниками. Кротоне попал в руки Теуделя. Ветер все продолжал дуть и за один день доставил нас в Мессину в Сицилии, расположенной отсюда в ста милях.
Я больше не могу рассказывать о последней кампании Велизария в Италии. Он забрал две тысячи человек из гарнизонов в Сицилии и посадил их на суда, направлявшиеся в Отранто, куда мы прибыли без всяких осложнений. «Крупная армия», обещанная Юстинианом, наконец прибыла сюда из Спалато под командованием Валериана, и еще одна «крупная армия» прибыла из Константинополя. Все вместе армии едва достигли трех тысяч человек, большинство из них были неподготовленные рекруты.
Велизарий сказал Антонине:
— Дорогая, эта армия похожа на три капли воды, упавшие на язык умирающему от жажды человеку. Должен тебе признаться, что мои ресурсы подошли к концу, и я потратил все мои личные деньги на эту войну, кроме нескольких тысяч золотых монет. Я также заложил половину имущества в Константинополе и продал поместья в Чермене и Адрианополе. Мне должны много денег, но их невозможно собрать. Мне стыдно тебе признаться, но я кое-что от тебя скрывал — это мои дела с Геродианом, генералом, командовавшим при Сполето два года назад. Он на три месяца занял у меня пятьдесят тысяч золотых монет без всяких процентов. Он мне объяснил, что ему досталось большое наследство от дяди, и сейчас ему нужны деньги, чтобы платить солдатам и кормить их. Прошло полгода, я попросил, чтобы он мне отдал деньги, зная, что он уже получил наследство в Равенне, но он стал нагло грозить, что уйдет из Сполето и его займут готы, если я стану настаивать на том, чтобы он вернул мне эти деньги. Когда я отчитал его за наглость, он продал Сполето готам и стал приятелем Теуделя, а деньги остались у него, плюс его наследство и деньги за то, что он продал Сполето. У меня же ничего нет. Сам император должен мне огромные деньги за то, что вместо него я платил регулярным войскам.
Я не жалуюсь. Я посвятил всю жизнь служению императору, и мне льстит, что он мой должник. Но ни одну войну нельзя вести без денег и солдат.
Госпожа ответила ему:
115
Цитата искажена.[124]