Страница 6 из 8
– У нас в прокуратуре не приняты клички, – сразу заявил следователь, – мы привыкли обращаться к гражданам по фамилиям или по имени-отчеству. Когда вы сможете ко мне приехать?
– Это официальный вызов?
– Считайте, что так. Когда мне вас ждать?
– В двенадцать. Вам удобно?
– Я весь день на работе. Мне удобно все, что помогает нашему расследованию. Ровно в двенадцать часов я буду вас ждать. Пропуск будет внизу, у дежурного. Постарайтесь не опаздывать.
– Понятно. Можно один вопрос?
– Какой?
– Сколько вам лет?
– Это не имеет к нашим делам никакого отношения, – отрезал Талганов и положил трубку.
«Молодой и задиристый, – подумал Дронго, – считает себя уже лучшим профессионалом и всех, кто старше его хотя бы на несколько лет, – никчемными стариками. Не говоря уже о тех, кому за сорок. Эти для него просто «выживающие из ума бронтозавры». Все правильно. В молодости мы всегда бываем категоричны. Придется ехать к этому Талганову и узнать, что ему нужно».
Без пяти двенадцать он уже был у дверей прокуратуры. Поднялся на второй этаж, где его ждал следователь Аксен Талганов. Дронго открыл дверь:
– Разрешите?
– Я занят, – крикнул ему Талганов. Он говорил по телефону.
Дронго улыбнулся и закрыл дверь, отступая в коридор. Талганову было не больше двадцати пяти. У него было круглое лицо, характерные узкие глаза, приплюснутый нос. Очевидно, он был родом откуда-то с Северного Кавказа. У молодого человека были пухлые, но упрямо сжатые губы. Он еще наслаждался своей должностью и огромными правами, которые давала эта должность.
Дронго подошел к окну. Сколько таких молодых «петушков» он видел в своей жизни. Увы, жизнь обламывает их очень быстро. Некоторые закаляются, превращаясь в злых и бойцовых петухов. Некоторые ломаются, уходя из органов, предпочитая сменить профессию. Некоторые становятся циниками, равнодушными к судьбам людей, с которыми работают. У каждого своя жизнь, но как стремителен путь от молодого, дерзкого, полного амбиций и надежд следователя Талганова до раздавленного жизненными обстоятельствами, поникшего, сдавшегося и ни на что не претендующего Николая Сутеева! Дронго посмотрел в окно.
– Где вы пропадаете? – услышал он за спиной голос следователя. Очевидно, Талганов, закончивший телефонный разговор, не выдержал и сам выбежал из кабинета, чтобы найти вызванного свидетеля.
– Вы сказали, что заняты, – спокойно ответил Дронго, поворачиваясь к нему лицом.
– Заходите, – пригласил следователь, – я уже освободился.
Дронго вошел следом за Талгановым в небольшой кабинет. Следователь уселся в свое кресло. Достал небольшой магнитофон. Положил его на столик.
– Я буду записывать наш разговор, – сообщил он, – а потом все оформлю в качестве протокола. Вам нужно будет еще раз зайти к нам, чтобы все прочитать и подписать.
– Обязательно, – кивнул Дронго, – задавайте ваши вопросы.
– Сначала формальности, – возразил Талганов. Очевидно, молодой следователь хотел, чтобы последнее слово в разговоре со свидетелями всегда оставалось за ним.
– Ваше имя, отчество, фамилия, год рождения, место рождения, национальность, гражданство, – начал перечислять следователь, доставая анкету.
Дронго привычно отвечал.
– Вы не гражданин России, – уточнил Талганов, – значит, вы иностранец?
– Не совсем. У меня есть право на жительство, – сообщил Дронго, – и моя квартира в Москве. Хотя я живу здесь меньше половины года и поэтому, согласно российскому законодательству, не плачу налогов в России.
– Это вы расскажите налоговой службе, – нервно произнес следователь. – Значит, вы нарушаете закон, не регистрируясь в Москве. Уже за одно такое правонарушение вас следует удалить из нашей столицы.
– Интересная мысль, – улыбнулся Дронго.
– Значит, отметим, что вы являетесь сознательным правонарушителем и не имеете права находиться на территории нашей страны без обязательной регистрации.
– Имею, – возразил Дронго, – я же вам сказал, что у меня есть право на жительство, раз я владею собственностью, зарегистрированной на мое имя.
– Но вы гражданин другого государства, – не согласился Талганов, – и как представитель прокуратуры я буду вынужден сделать официальный запрос по вашему пребыванию в нашей стране. Вы нарушаете российское законодательство, согласно которому все граждане иностранных государств, в том числе и стран СНГ, прибывающие в нашу страну на срок более трех суток, обязаны пройти регистрацию и...
– Хватит, – попросил Дронго, – у меня дипломатический паспорт.
– Что? – не сразу понял следователь.
– У меня дипломатический паспорт, – повторил Дронго. – Согласно вашему законодательству, лица, прибывающие в вашу страну с дипломатическими и служебными паспортами, не подлежат обязательной регистрации.
Талганов нахмурился. Затем быстро сказал:
– Покажите ваш паспорт.
Дронго достал паспорт. Следователь внимательно изучил его, затем вернул документ.
– Извините. Согласно нашему законодательству, я не имею права допрашивать дипломатических работников без присуствия консула вашей страны. Если вы разрешите, мы перенесем нашу встречу на другой день, и я приглашу сотрудника посольства, чтобы он присуствовал на нашей беседе.
– В этом нет необходимости, – сказал Дронго. – Послушайте, Талганов, не нужно придумывать различные сложности. Вы пригласили меня для беседы, давайте побеседуем. И помните, что я всегда на вашей стороне. Ведь у нас одинаковые профессии. Я тоже юрист по образованию и всю свою жизнь занимаюсь тем, что пытаюсь помочь невиновным, разыскивая виноватых. Вы ведь наверняка об этом слышали.
– Да. Говорят, что вы один из лучших международных экспертов.
– И поэтому у меня есть дипломатический паспорт. И паспорт эксперта ООН. Голубой паспорт сотрудника международной организации. Поэтому не стоит углубляться в формальности. Вы же не захотите приглашать сюда еще и Генерального секретаря ООН. Тем более что он наверняка не придет к вам в прокуратуру. Давайте перейдем сразу к делу. Зачем вы меня позвали?
– Я нарушаю закон, беседуя с вами без сотрудника вашего посольства.
– Ничего вы не нарушаете. В данном случае я сам пришел на нашу беседу. И не говорите о формальностях, иначе я потребую переводчика. По российскому уголовно-процессуальному законодательству, я имею право на переводчика, так как плохо владею русским языком. Представляете, сколько времени вы в таком случае потеряете, пока найдете сотрудника посольства и независимого переводчика?
Талганов впервые улыбнулся. И сразу потерял облик сурового следователя. Он был очень молодым человеком, только осваивающим азы следственной работы.
– Вы говорите по-русски лучше меня, – убежденно сказал следователь.
– Это вам только кажется. Зачем вы меня позвали? Догадываюсь, что по делу Сутеева. Верно?
– Откуда вы знаете? Кто вам об этом сообщил?
– Очень просто. Когда я пытался войти в ваш кабинет, я услышал фамилию Сутеева. У вас на столе лежат документы, среди которых тоже есть эта фамилия. Когда я садился, я успел ее прочесть. Два совпадения подряд, и я делаю нужный вывод.
– Где? – испугался Талганов, глядя на лежавшие перед ним бумаги. – Здесь ничего нет. И я не упоминал фамилию Сутеева по телефону, когда разговаривал. Вы не могли ее услышать. Я говорил совсем по другому делу.
– Конечно, – согласился Дронго, улыбнувшись, – это всего лишь обычный розыгрыш, господин следователь. Демонстрация методов дедуктивного мышления.
– Вы меня разыграли? – понял Талганов.
– А вы как думаете? Вы действительно не называли эту фамилию, и на вашем столе нет бумаг из дела об убийстве Николая Сутеева. Но искали вы меня и позвали в прокуратуру именно из-за этого дела, очевидно, узнав, что в карманах погибшего была моя визитная карточка.
– Верно, – удивленно кивнул следователь, – но как вы узнали?
– Объяснение достаточно простое. Вчера у меня был двоюродный брат погибшего – Дмитрий Сутеев, который рассказал мне обо всем случившемся, и от него я узнал про мою визитную карточку, которую нашли в кармане пиджака убитого. Очевидно, кто-то из знакомых Сутеевых уже успел сообщить об этом милиции, а те информировали вас. Догадываюсь даже кто. Среди знакомых Дмитрия Сутеева есть бывший сотрудник уголовного розыска. А они по старой привычке всегда сливают подобную информацию действующим сотрудникам уголовного розыска.