Наполеон - спаситель России

В своем письме Александру Федор Ростопчин сооб­щал об упорных слухах и даже прокламациях о «воле», ко­торую несет крестьянам и вообще всему простонародью Наполеон.

Со времен Екатерины II русское правительство боль­ше всего боялось именно подстрекателей и агентов фран­цузской революции с их пропагандой «воли». Это не было некой идефикс: в России неоднократно арестовывали агентов Директории и Конвента, распространявших ли­стовки и слухи. Крестьяне если и не выступали, то слуша­ли с большим вниманием. За 1801-1806 годы произошло 45 крестьянских бунтов — часть из них явно не без участия французских агитаторов.

В 1812 году Наполеон бросит против России 8-ты­сячный Русский легион своей Великой армии. В его соста­ве пойдут и русские пленные 1805-1807 годов, и крестья­не из западных губерний, бежавшие за границу, воевать за раскрепощение в составе его армии.

Дворянство панически боялось Наполеона не как им­ператора Франции и не как военного противника. А имен­но как «Робеспьера на коне» и «начальника гильотины». Умный московский барин Александр Тургенев писал в своем дневнике, что ему все кажется: «Бонапарте придет в Россию. Я воображаю санкюлотов, скачущих и бегающих по длинным улицам московским».

Был, конечно, простой способ раз навсегда избавить­ся от этого страха: самому раскрепостить мужиков. Но сделать это означало «разорить дворянство», — даже если оставить у них всю землю. Сделать это, даже начать подго­товку — значило поставить Россию на грань гражданской войны.

Собственно говоря, и Людовик ведь мог не допустить ни Учредительного собрания, ни конвента: достаточно было самому провести уничтожение феодальных пережитков. И Франция была бы спасена от опаснейшего прыжка в утопию.

Двинуть простонародную русскую армию в Европу? Это почти гарантированная победа над Наполеоном. Но это еще и почти гарантированная гражданская война в самой России, причем с участием разагитированного ополчения, в два раза многочисленнее остальной армии. И как пове­дет себя состоящая из крепостных армия — тоже неясно.

Заграничный поход русской армии состоялся в 1813-1814 годах, а не в 1806 и 1807 году, потому что внутрен­нее положение Российской империи оставалось очень нестабильным.

Глава 5.

ТИЛЬЗИТ И ПОСЛЕДСТВИЯ: КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ БЛОКАДА

По рыбам, по звездам проносит шаланду:

Три грека в Одессу везут контрабанду.

На правом борту, что над пропастью вырос:

Янаки, Стравраки, Папа Сатырос.

А ветер как гикнет, как мимо просвищет,

Как двинет барашком под звонкое днище,

Чтоб гвозди звенели, чтоб мачта гудела:

- Доброе дело! Хорошее дело!

Э. Багрицкий

Тильзитский мирный договор 1807 г. — это не толь­ко договор между Францией и Россией, торопливо подпи­санный в результате личной встречи и переговоров Алек­сандра I и Наполеона 25 июня 1807 г. Это еще и договор между Пруссией и Францией, подписанный 9 июля 1807 г.

Пруссия теряла многие территориальные приобре­тения, в числе которых был и Белостокский округ, ото­шедший к России. Александр I обязался вывести войска из Дунайских княжеств (Молдавии и Валахии), передать французам бухту Котор на Адриатическом море, признал суверенитет Франции над Ионическими островами.

Россия признавала императорский титул Наполеона. Она соглашалась на создание на своих западных границах герцогства Варшавского, которое Наполеон планировал использовать в качестве плацдарма для нападения на Рос­сию в дальнейшем.

Россия также разрывала дипломатические отношения с Британией и должна была примкнуть к невыгодной для нее континентальной блокаде.

Главный пункт Тильзитского договора не был тогда опу­бликован: Россия и Франция обязались помогать друг дру­гу во всякой наступательной и оборонительной войне, где только это потребуется обстоятельствами.

Этот тесный союз устранял единственного сильного со­перника Наполеона на континенте. Британия оставалась изолированной, Россия выступала посредником между Францией и Британией.

15 сентября 1808 г. Александр I встретился с Наполео­ном в Эрфурте и 30 сентября 1808 подписал секретную конвенцию, в которой в обмен на Молдавию и Валахию обязался совместно с Францией действовать против Бри­тании.

Правда, Александр не все пункты договора выполнял так уж рьяно. Во время франко-австрийской войны 1809 г. Россия как официальный союзник Франций выдвинула к австрийским границам корпус генерала С.Ф. Голицына. Формально царь соблюдал договор. Но корпус Голицына не вел сколько-нибудь активных военных действий.

Вот с Британией Александр «раздружился» всерьез: 25 октября 1807 он объявил о разрыве торговых связей с Англией. В ответ на Тильзитский мир британцы бомбарди­ровали Копенгаген и увели датский флот.

Считается, что Тильзитский мир был крайне невыгоден для России политически и экономически. Так ли это — по­смотрим!

Идея экономической блокады как эффективного средства давления на Великобританию исходит со вре­мен французского Конвента, когда Комитет обществен­ного спасения декретировал эту меру еще в 1793 г. Напо­леон вновь вернулся к этой идее в конце 1806 г., надеясь нанести сокрушительный удар по торговле и экономике Великобритании во благо французской промышленности и сельского хозяйства.

Однако впервые на практике экономическая блокада Англии была применена Павлом I на рубеже 1800-1801 гг. Российский монарх оказался своего рода первым разработ­чиком концепции наполеоновского проекта континенталь­ной блокады Англии, которая началась в Санкт-Петербурге с середины 1800 г.

У Наполеона идея континентальной блокады окон­чательно сформировалась после поражения Франции в Трафальгарском сражении 21 октября 1805 года. Страте­гическая инициатива на морях полностью перешла к бри­танцам. Наполеон понимал, что ему не удастся высадить в Британии десант. И тогда он решил удавить врага эконо­мическими средствами.

Берлинский декрет Наполеона I от 21 ноября 1806 года запрещал вести любые торговые, почтовые и иные отно­шения с Британией. Любой англичанин, обнаруженный на территории, подвластной Франции, объявлялся во­еннопленным. Товары, принадлежащие британским под­данным, конфисковывались. Ни одно судно, следующее из Англии или ее колоний или заходившее в их порты, не допускалось во французские порты под угрозой конфи­скации.

Этими мерами Наполеон хотел экономически удушить Британию... Чужими руками и независимо от последствий блокады для экономики союзников.

Декрет был обязательным для всех подвластных Фран­ции, зависимых от нее или союзных ей стран. После Тиль-зитского договора 1807 года к «континентальной блокаде» присоединилась и Россия.

На первый взгляд, последствия континентальной блокады оказались катастрофическими для российской экономики. Ведь она была зависима от торговли с Бри­танией, а вдруг резко сократилась. В 1802 году в один Кронштадт пришло 1061 торговых кораблей, в 1806-м -3574, а в 1808-м - всего 65. Во все же порты Российской империи в 1808 году пришло 1606 кораблей (меньше по­ловины торгового флота 1806 года)[99]. Объемы внешней торговли упали в 4-5 раз.

К чему это вело, покажем на примере такого мирного продукта, как сахар. В 1804 г. из-за границы было приве­зено только к Кронштадтскому порту сахара в различном виде 488,7 тыс. пудов. За весь 1809 г. сахара из-за грани­цы было привезено всего 102 тыс. пудов, что почти в 5 раз меньше его годовой потребности. Это при том, что сахара в России потребляли немного.

Собственное производство этого продукта с 1801 по 1805 г. составляло всего 200 пудов, то есть менее 0,04% годовой потребности. В 1809-м произвели уже до 1 тыс. пудов, то есть 0,2% годовой потребности.

99

Семенов А.В. Изучение исторических сведений о российской внешней торговле и промышленности с половины XVIII столетия по 1858г.,— СПб., 1858.