Страница 57 из 94
Скорее знакомство с реальной Европой и реалиями революции и французской диктатуры «излечивало» от утопического стремления делать «как в Европе». Ведь что видели офицеры и Суворова, и Ушакова? Нищее, замордованное население. Не только в Южной Европе, в Италии, Греции, но даже в Швейцарии и Голландии уровень жизни простонародья был не выше, чем в России. Жестокие нравы европейской деревни были не лучше, а то и похуже, чем в России. А дворянство было беднее русского и часто хуже образовано.
Война? Это разорение, принесенное войной, озлобление и одичание. Трупы на обочинах дорог и на ветках придорожных деревьев, голодные дети, отчаявшиеся люди, у которых отняли последнее. Национальный и групповой эгоизм, упорное желание, по сути, всех таскать каштаны из огня чужими руками.
Революция? Офицеры, воевавшие в Европе, видели города и деревни, ограбленные революционной армией, говорили со свидетелями чудовищных жестокостей, видели вывоз во Францию сокровищ культуры и истории. Они видели, как по-хамски обращаются революционеры со священниками, как они гадят в церквах и раскуривают трубки от страниц священных книг.
Участие в войне было скорее «прививкой» от революции.
При этом Павел I прекрасно знал и по рапортам Суворова, и по докладам ближних к нему лиц, что Британия и Австрия просто используют Россию в своих целях. Если бы он вышел из коалиции, это было бы политически оправданно и было бы только популярно в России.
Намного хуже была новая опала Суворова. Пока он был в чести, Павел пожаловал ему титул князя Италийского и звание генералиссимуса, приказал поставить ему памятник в Санкт-Петербурге. Но «своевольный» Суворов долго не удержался в зените славы. Переход через Альпы не прошел даром для великого полководца; все же Суворову было уже 70 лет. Вернувшись в Петербург 20 апреля, он умер 6 мая. За его гробом запрещено было идти придворному обществу и гвардии. Шли только армейские полки. А Суворов был культовой фигурой для дворянства и всех служивых людей. Передавали слова Массена: узнав о смерти Суворова, он произнес, что отдал бы все свои победы за один его швейцарский поход.
Еще хуже был союз с Британией...
По приказу Павла I российские войска были выведены из Европы. Ушаков передал все занимаемые позиции Англии... Но это совершенно не помешало ей «прихватить» и важный стратегический пункт, Мальту.
После заключения дружбы России и Франции Британия вполне мотивированно отказалась вернуть Мальту России. Получается, что Бонапарт Мальту подарил, а Британцы подарок захватили.
Без русских войск Наполеон громит и турецкие и австрийские войска. В мае, одновременно со смертью Суворова, армия Моро наступает в Баварии, а Бонапарт лично ведет войска в Северной Италии. После битвы у Маренго Австрия подписывает в Алессандрии с Первым Консулом соглашение о прекращении боевых действий в Италии.
Совсем выйти из войны Австрия не может: она, как наркоша на игле, сидит на британских субсидиях. Только после того, как в сентябре 1800-го генерал Макдональд занимает Швейцарию и Тироль, Мюрат идет на Неаполь, Брюн наступает в Ломбардии, после того как в декабре 1800-го Моро разбивает эрцгерцога Иогана при Гогенлиндене, взяв 25 тысяч пленных, Австрия просит о мире. Война окончилось полной победой Франции.
А Бонапарт, гениальный стратег и великолепный психолог, не забывает о новом союзнике! По Люневилльскому договору Ионические острова остаются под протекторатом России. А зависимая от Франции Испания урегулирует пограничный конфликт с Россией в Калифорнии.
Более того... Бонапарт предлагает России секретный план с предложениями о разделе Турции. Бывшая Византия достается России, Ближний Восток — Франции, и о совместных боевых действиях в Индии.
Об индийском походе говорили и говорят очень разное — вплоть до объявления его мифом и выдумкой «врагов императора Павла».
Но секретный проект Российско-французской коалиции по захвату Британской Индии был. Очень возможно, именно он стоил жизни Павлу I. Во всяком случае, его не довели до конца именно из-за убийства Павла I.
По секретному плану должны были двинуться два пехотных корпуса, французский (с артиллерийской поддержкой) и российский, каждый по 35 000 человек, не считая артиллерии и казацкой конницы. Наполеон настаивал, чтобы командование французским корпусом было поручено генералу Массена. По плану французское войско должно было перейти Дунай и пройти через Южную Россию, останавливаясь в Таганроге, Царицыне и Астрахани.
Объединиться с Российским войском французы должны были в устье Волги. После этого оба корпуса пересекали Каспийское море и высаживались в персидском порту Астрабад. Все перемещение из Франции в Астрабад по подсчетам занимало восемьдесят дней. Следующие пятьдесят дней занимал поход через Кандагар и Герат, и к сентябрю того же года планировалось достигнуть Индии.
Этот индийский поход должен был походить на Египетский поход Бонапарта — вместе с солдатами отправлялись инженеры, художники, ученые. По всем законам колониализма, европейские армии вели с собой европейскую науку и культуру.
Реально? Совершенно реально. Этот план должен был вызвать панику у британцев: уж они-то знали меру «любви» народов Индии к Британской Ост-Индской компании. Грандиозное восстание было совершенно гарантировано. Британцев «мочили» бы в сортирах — в деревянных тропических будочках даже там, где не появился ни один французский или русский солдат.
Этот план уже начал реализовываться!
В январе 1801 года казачий атаман Василий Орлов получил приказ вести конницу к границе с Индией. Атаман Матвей Иванович граф Платов был освобожден из Петропавловской крепости и поставлен во главе казаков.
Через месяц войско из 22 500 казаков должно было достигнуть Оренбурга, а оттуда через Хиву и Бухару добраться до Инда. Немедленно после смерти Павла в марте 1801-го казакам был отдан приказ прекратить поход и возвращаться на Дон.
Так реализовался один из политических законов Российской империи: ограниченность самодержавия удавкой. Чтобы удавка пошла в дело, надо было затронуть интересы дворянства. Они и оказались затронуты: торговля с Британией была слишком выгодна для владельцев земель и крепостных. Как Австрия долго не могла выйти из войны — очень уж задолжала Британии, так и русские дворяне сидели на игле британских денег.
По официальной версии, разрыв экономических контактов с Британией очень сильно ударил бы по экономическим интересам России. Если считать дворянские имения «Россией», то все верно. И если иметь в виду только кратковременную выгоду. Почему дворянство не считало для себя выгодным (в том числе и экономически) навязать Британии политическую волю России и Франции? Ответ может быть только один: они не отождествляли себя и свое благосостояние с могуществом Российской империи. Народ российский? В своем представлении они и были этом народом.
Павел I был задушен в собственной спальне в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. в Михайловском замке. В заговоре участвовала верхушка столичного дворянства: адъютант гренадерского батальона Преображенского полка, Аргамаков, Н.П. Панин, вице-канцлер, Л.Л. Беннигсен, командир Изюминского легкоконного полка П. А. Зубов (бывший любовник Екатерины), Пален, генерал-губернатор Петербурга, командиры гвардейских полков: Семеновского — Н.И. Депрерадович, Кавалергардского — Ф.П. Уваров, Преображенского — П.А. Талызин), а по некоторым данным — флигель-адъютант императора, граф Петр Васильевич Голенищев-Кутузов, сразу же после переворота назначенный командиром Кавалергардского полка.
О том, что именно произошло, судить трудно: документы, написанные непосредственными участниками заговора, уничтожены.
Александр уничтожил воспоминания Палена и Зубова.
Николай с трудом нашел и сжег записки Беннигсена.
Видимо, какие-то документы уничтожал и Павел: мы до сих пор не знаем, от кого он узнал о заговоре. В качестве доносчиков называют генерал-прокурора П.Х. Обольянинова, бывшего шефа Санкт-Петербургского полка В.П. Мещерского. Все это — слухи. Достоверно известно только то, что царь узнал о заговоре. И что он безошибочно вызвал к себе тех, кто в заговоре не участвовал: Линденера и Аракчеева. Но фактически это лишь ускорило исполнение заговора: опираться было не на кого, помочь некому.