Страница 16 из 45
II
Всю вторую половину дня Ренисенб провела с детьми. Пока она с ними играла, неясное чувство боли, сжимавшей ее сердце, исчезло. Уже почти село солнце, когда она поднялась на ноги, пригладила волосы и расправила складки на мятой и перепачканной одежде. Интересно, почему это ни Сатипи, ни Кайт ни разу не вышли во двор?
Камени давно ушел. Ренисенб направилась к дому. В главном зале никого не было, и она прошла вглубь, на женскую половину. В своих покоях дремала Иза, а ее маленькая рабыня ставила метки на куски полотна. В кухне пекли трехугольные караваи хлеба. Дом словно опустел.
Ренисенб вдруг стало одиноко. Куда все подевались?
Хори, наверное, поднялся к себе наверх. Может, и Яхмос с ним или он пошел на поля? Себек и Ипи, скорее всего, при стаде или приглядывают за тем, как засыпают в закрома зерно. Но где Сатипи с Кайт, и где, да, где Нофрет?
В просторных покоях, которые облюбовала для себя Нофрет, терпко пахло ее притираниями. Ренисенб остановилась в дверном проеме и обвела взглядом деревянный подголовник кровати, шкатулку с украшениями, кучку браслетов из бусинок и кольцо с лазуритовым скарабеем. Душистые притирания, масла, одежды, белье, сандалии - все говорило о том, что их владелица Нофрет была чужой в этом доме и даже врагом.
"Где, интересно, сама Нофрет", - подумала Ренисенб.
Она пошла к дверям, ведущим на задний двор, и столкнулась с Хенет.
- Куда все подевались, Хенет? В доме никого нет, кроме бабушки.
- Откуда мне знать, Ренисенб? Я занята работой, помогаю ткать, приглядываю за тысячью и одним делом. Мне некогда гулять.
Это означает, решила Ренисенб, что кто-то отправился на прогулку. Может, Сатипи поднялась вслед за Яхмосом к гробнице, чтобы и там досаждать ему упреками? Но где тогда Кайт? Как не похоже на Кайт так надолго оставлять своих детей!
И снова, словно подводным течением, пронеслась мысль: "А где Нофрет?"
И Хенет, будто прочитав ее мысль, тотчас откликнулась:
- Что касается Нофрет, то она уже давно пошла наверх, к Хори. - И Хенет язвительно рассмеялась. - Вот Хори ей ровня. Он тоже человек умный. - Она придвинулась к Ренисенб совсем близко. - Ты даже не представляешь себе, Ренисенб, как я переживаю из-за всей этой истории. В тот день - помнишь? - она явилась ко мне с отпечатком пощечины Кайт, и кровь текла у нее по лицу. Она позвала Камени, чтобы он писал, а меня заставила подтвердить, что я все видела собственными глазами. И разве я могла сказать, что ничего не видела? О, она очень умная. А я, вспоминая все это время твою дорогую мать…
Но Ренисенб, не дослушав ее, выбежала из дверей в золотой закат вечернего солнца. Скалы уже окутала густая тень - как прекрасен был мир в этот час!
Дойдя до тропинки, ведущей наверх, к гробнице, Ренисенб ускорила шаг. Она поднимется туда и разыщет Хори. Да, разыщет Хори. Так она всегда поступала в детстве, когда у нее ломались игрушки, когда она чего-либо не понимала или боялась. Хори был сам как скала - несгибаемый, стойкий, твердый духом.
"Все будет в порядке, как только я доберусь до Хори", - убеждала себя Ренисенб.
И снова ускорила шаг. Она почти бежала.
Потом вдруг увидела, что навстречу ей идет Сатипи. Сатипи, должно быть, тоже побывала наверху.
Как странно идет Сатипи: шатается из стороны в сторону, спотыкается, словно слепая…
Когда Сатипи увидела Ренисенб, она замерла на месте, прижав руку к груди. Ренисенб подошла к ней и была поражена, увидев ее лицо.
- Что случилось, Сатипи? Тебе плохо?
- Нет, нет.
Голос у Сатипи был хриплым, глаза бегали.
- Ты что, заболела? Или испугалась? Что произошло?
- Что могло произойти? Ничего не произошло.
- Где ты была?
- Я ходила наверх, искала Яхмоса. Его там нет. Там никого нет.
Ренисенб смотрела на нее во все глаза. Перед ней была другая Сатипи, словно она разом лишилась твердости характера и решительности.
- Пойдем, Ренисенб. Пойдем домой.
Рука ее чуть приметно дрожала, когда она схватила Ренисенб за плечо, принуждая повернуть назад, и это прикосновение вызвало у Ренисенб внезапный протест.
- Нет, я поднимусь наверх.
- Говорю тебе, там никого нет.
- Я хочу посидеть и посмотреть на реку.
- Но уже поздно. Солнце почти село.
Пальцы Сатипи впились ей в плечо. Ренисенб попыталась вырваться.
- Пусти меня, Сатипи.
- Нет. Пойдем вместе назад.
Но Ренисенб уже удалось вырваться, и она бросилась вверх по тропинке.
Там что-то есть, инстинктивно чувствовала она, что-то есть… Она ускорила шаги…
И тут она увидела - в тени от скалы что-то лежит… Она подбежала.
И ничуть не удивилась тому, что увидела. Словно именно это ожидала увидеть.
Нофрет лежала навзничь в неестественной позе. Ее открытые глаза были безжизненны.
Наклонившись, Ренисенб дотронулась до холодной, уже застывшей щеки. Потом выпрямилась, не отводя взгляда от Нофрет. Она не слышала, как сзади подошла Сатипи.
- Наверное, она упала, - сказала Сатипи. - Шла по тропинке наверх и сорвалась…
Да, подумала Ренисенб, возможно, именно так и случилось. Нофрет сорвалась со скалы и, пока падала, несколько раз ударилась об известняковые глыбы.
- Возможно, увидела змею, - говорила Сатипи, - и испугалась. На тропинке часто можно встретить спящих на солнце змей.
Змеи. Да, змеи. Себек и змея. Змея, голова у нее разбита, она лежит на солнце. И Себек с горящими от ярости глазами…
Себек… Нофрет…
- Что случилось? - раздался голос Хори.
Ренисенб с облегчением вздохнула. К ним подошли Хори и Яхмос. Сатипи принялась с жаром объяснять, что Нофрет, по-видимому, сорвалась со скалы.
- Она, наверное, поднималась, чтобы разыскать нас, но мы с Хори ходили проверять оросительные каналы. Нас не было здесь около часа. А когда шли обратно, увидели, что вы стоите здесь, - сказал Яхмос.
- А где Себек? - спросила Ренисенб и сама удивилась тому, как хрипло звучит ее голос.
Она скорей почувствовала, чем увидела, как, услышав ее вопрос, резко повернул голову Хори. Яхмос же, видно, не очень удивился, потому что ответил:
- Себек? Во второй половине дня я его не видел. Во всяком случае, с тех пор, как он, рассердившись, убежал из дому.
Но Хори продолжал смотреть на Ренисенб. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. И когда увидела, что он отвел глаза и задумчиво смотрит на тело Нофрет, поняла, что знает, о чем он думает.
- Себек? - переспросил он.
- О нет, - услышала Ренисенб собственный ответ. - Нет… Нет…
- Она сорвалась с тропинки, - настойчиво повторила Сатипи. - Как раз над нами тропинка становится узкой, и поэтому особенно опасно…
"Опасно? О чем это говорил Хори? Ах да, он рассказывал ей, как еще ребенком Себек напал на Яхмоса и как ее покойная мать, растащив их, сказала: "Нельзя этого делать, Себек. Это опасно…"
Себек любит убивать. "А уж то, что надумаю, сделаю с удовольствием…"
Себек убил змею… Себек встретился с Нофрет на узкой тропинке…
И опять она услышала собственный шепот:
- Мы не знаем… Мы не знаем…
А потом с огромным облегчением, будто с души у нее спала тяжесть, услышала, как Хори твердо и с уверенностью подтвердил предположение Сатипи:
- Да, наверное, она сорвалась со скалы… Взгляд его снова встретился со взглядом Ренисенб. "Мы оба знаем… - подумала она. - И всегда будем знать…"
- Да, она сорвалась со скалы, - услышала Ренисенб собственный дрожащий голос.
И эхом отозвался Яхмос, словно ставя заключительную точку:
- Скорей всего, она и вправду сорвалась со скалы.