Викинги

Такова была теперь «рабочая обстановка», в какой: действовали викинги. Суша и море кишели разбойникам ми, как никогда раньше, и борьба с этим злом была делом безнадежным. По свидетельствам историков, в 820-х годах путешествие из Германии в Данию считалось столь отчаянным предприятием, что даже церковь посылала туда своих миссионеров только с их добровольного согласия. Зимой 831 года германский епископ Ангстар, например, на пути в Швецию подвергся нападению пиратов, едва не угодил в плен, лишился всего имущества и в конце концов добрался до цели сушей. Несколько позже пресвитер Рагемберт был убит датскими пиратами на пути в Шлезвиг, где его так и не дождались охрана и корабли для дальнейшего путешествия.

В 843 году в день святого Иоанна норманнские ладьи бросили якоря в Нанте, викинги сожгли город, а потом, спустившись к югу, заняли и надолго превратили в свою крепость довольно обширный остров Нуармутье у берега Вандеи напротив устья Луары — очень удобный трамплин для нападений и на Францию, и на Испанию. Уже летом следующего года викинги совершили с этого острова налет на города Гаронны, но, встретив сильное сопротивление у Бордо, вернулись к океану, пересекли Бискайский залив, захватили Ла-Корунью и Лисабон и добрались до Африки. Разграбив и предав огню город Нокур около Танжера, они на обратном пути высадились в Андалусии и овладели сарацинской Севильей, после чего властитель Испан­ского халифата Абд-ар-Рахман II вынужден был всту­пить в переговоры с «королем викингов» и выслал к берегам Ирландии специально для этой цели постро­енный посольский корабль.

Арабский писатель Ахмед ал-Кааф ретроспективно называет «варваров», штурмовавших Севилью, русса­ми. Их вождями в этом походе были братья Харальд и Рюрик, оба крестившиеся в 826 году в Ингельгейме на прирейнской вилле германского императора и получив­шие за это земли по ту сторону Эльбы. Гаврила Рома­нович Державин, интересовавшийся личностью Рюри­ка, утверждал, что тот «завоевал» также Нант, Бордо, Тур, Лимузен, Орлеан и участвовал в первой осаде Парижа. Екатерина II сочинила пьесу «Рюрик» (весьма посредственную). В 1895 году в Петербурге был спущен на воду крейсер «Рюрик», в августе 1904-го в точности повторивший в Корейском проливе подвиг «Варяга».

Имя Рюрика неразрывно связано с русской историей на протяжении столетий. Это закономерно. После взя­тия Севильи, считавшейся неприступной, слава обоих братьев не имела себе равных, и, по словам летописца Нестора, в 862 году Рюрика, по возвращении из похода основавшего норманнское государство Альдейгьюборг (Ладога), с дружиной его варягов пригласили к себе новгородцы для наведения порядка в нарождающемся государстве славян. Рюрик принял приглашение, и но­вую державу назвал своим именем. До вступления в викинги имя Рюрика было Росс. Так, по одной из леген­дарных версий, возникла Русь, будущая Россия.

Эта версия, известная как «норманнская», не полу­чила признания. Засвидетельствовано, например, упот­ребление слова «Русь» лет за десять до гипотетичес­кого призвания Рюрика, правившего в Новгороде до своей смерти в 879 году. Арабы совершенно определен­но называли руссами норманнов, отличая их от «сакалиба» — славян. Однако смысл самого этого слова до сих пор не объяснен, несмотря на усилия как сторон­ников «норманнской теории», так и ее противников. Если отбросить десятки фантастических гипотез вроде сближения корня «рус» с этрусками, можно убедиться, что вопрос этот за двести лет так и не сдвинут с мертвой точки. С другой стороны, противникам «нор­маннской теории» трудно объяснить бесспорно норманнские имена первых русских князей — Олег (Хельги), Ольга (Хельга), Игорь (Ивар) и другие. Что касается имен братьев Рюрика — Синеуса, принявшего княжество в Белоозере, и Трувора, княжившего вИзборске, то есть мнение, что это неверное прочтение летописцем скандинавского текста, повествующего отом, что Рюрик явился в Новгород со своим домом («сине хус») и верной дружиной («тру воринг»). Может быть, именно с этого времени было пущено в оборот слово «варяг» («воринг»), но что это за текст, почему им пользовался летописец и откуда этот летописец знал скандинавские языки — покрыто мраком.

В 845 году викинги снова появились на Эльбе и стерли с лица земли первые постройки будущего Гам­бурга, заложенные четырнадцатью годами ранее. Тоге да же они поднялись по Сене до Парижа, по Мозелот до Трира и по Рейну до Кельна, повсюду сея смерть, пепел и разрушения.

Начиная с 836 года они совершали ежегодные экспедиции в приглянувшуюся им Британию, где уэссекский король Экгберт объединил в 827 году английские и саксонские королевства Кент, Суссекс, Уэссекс, Остангельн, Мерсию, Эссекс и Нортумбрию (так называемую гептархию) в единое англосаксонское.

Они повторили налет на Лондон в 851—852 годах, явившись на остров на трехстах пятидесяти кораблях, а заодно разорили и Кентербери — будущую духов­ную столицу Англии. После этого норманны уже никогда не ощущали сопротивления на британских берегах, и их походы туда превратились в увеселительные прогулки. «Боже всемогущий, избавь нас от неистовст­ва норманнов!» — эта фраза стала непременным реф­реном молитв, распеваемых на Британских островах. Но всевышний не спешил с исполнением просьбы своей паствы. Англосаксонское королевство оставалось поня­тием чисто географическим.

Покончив с Англией, викинги в 854 году вновь грабят Гамбург. Они еще не раз повторят налет на этот порт. Адам Бременский красочно и со знанием дела описывает, как саксонские князья по примеру фризов пытались объединиться, чтобы дать отпор норманнс­ким пиратам, как они терпели одно поражение за другим, как викинги опустошили земли в долине Везера и с большой добычей и толпами пленников ушли из разоренной Саксонии. Почувствовав слабость враж­дующих между собой здешних правителей и на со­бственном опыте хорошо зная, к чему это ведет, викин­ги с тех пор регулярно наведывались в саксонские пределы. Некоторые города, например Бремен, пыта­лись возводить мощные защитные укрепления, чтобы остановить их набеги. Но это был не более чем акт отчаяния. Ни валы, ни стены не помогали. Куда более действенное средство нашли французские короли, подарившие норманнам город в устье Рейна. Викинги по достоинству оценили королевский дар, и с этих пор Франция, Германия и Нидерланды жили в постоянном ожидании их нападений. Вторым их опорным пунктом стал сильно укрепленный лагерь в окрестностях Нанта, заложенный датскими викингами летом 856 года.

В январе 857 года шестьдесят две ладьи датских викингов, разграбив вторично Париж, впервые прошли Гибралтар, опустошительным смерчем пронеслись вдоль обоих берегов Средиземного моря, появились у стен Константинополя и... так же стремительно исчезли. Ни Рим, ни Константинополь не привлекли в этот раз внимания северян. Их спор впереди. Но во Флоренции, Луне, Пизе и некоторых других городах Италии они успели порезвиться на славу, оказав этим нечаянную услугу Византии. Дело в том, что как раз в это время венецианский дож Пьетро Транденико затеял весьма масштабное строительство военного и торгового флота, заручившись поддержкой франков, и ромейские вла­дыки опасались, что пример Венеции, отныне ни в грош не ставившей второй Рим, окажется заразительным. Вот тут-то и подоспели викинги.

Память об этом нашествии сохранили хроники монастыря Сан-Квентина: «После того как норманны побывали в Пизе и Фьезоле, они повернули свои ладьи к епископскому городу Лукка (по другим источникам — Луна, Лунке.— А.С.), расположенному в устье Маг-ры. город был подготовлен к приходу викингов, и все боеспособные мужчины заняли позиции у ворот и городских стен. Однако штурма не последовало. Вмес­то этого у городских ворот появился безоружный пред­водитель викингов Хаштайн (Хастинг.— А.С.), а с ним несколько его приближенных. Предводитель выразил желание принять христианство и попросил епископа города совершить обряд крещения. Просьбу согласились выполнить, хотя и приняли необходимые меры предосторожности. Хаштайн был крещен и снова выпровожен за ворота. В полночь к городским воротам с громкими криками приблизился большой отряд викингов. На носилках они несли тело якобы внезапно скончавшегося Хаштайна. Викинги объявили, что его последней волей было, чтобы его похоронили в соборе города Лукка. Разве можно было отказать в последней просьбе только что принятому в лоно церкви? Епископ приказал впустить в город безоружных людей и про­нести покойника. Однако панихида не состоялась, так) как перед алтарем Хаштайн вдруг воскрес из мертвых. Викинги схватили спрятанное в носилках оружие инабросились на тех, кто собрался слушать панихиду. Общая паника способствовала тому, что через городские ворота проникло в город все войско викингов, Лукка была опустошена и разрушена».