Страница 6 из 92
В утешение ли себе, в подкрепление ли колеблющихся, старообрядцы еще в последних годах XVII века распустили слух, что хотя они и не имеют в России епископа, но есть на земле места сокровенные, богом спасаемые грады и обители, где твердо и нерушимо соблюдается «древлее благочестие» и епископы правоверные сияют, как солнце. «Иначе и быть не может, — говорили они, — ведь должна же церковь Христова с богопреданным священством и епископами стоять до скончания мира». «Удобнейше есть солнцу от течения своего престати, неже церкви Божией без вести быти».[22] Какая же весть о ней? Где она, эта святая церковь по древлему благочестию? В какой стране, в каком царстве?
— Далеко-далеко, там, на Востоке, — говорили поборники старообрядства, но где именно на Востоке, точно сказать не умели.
И вот, бог знает когда, бог знает откуда, распространился слух, что не все восточные патриархи от притеснения турецкого ослабели в правоверии и исказили веру Христову латинскою и кальвинскою ересями, что патриарх антиохийский, с подведомственными ему церквами, непреложно и нерушимо хранит святоотеческие правила, предания и обряды во всем, и твердо содержит «древлее благочестие». Почему именно старообрядцы отнесли это к антиохийскому, а не к другому патриарху, трудно теперь сказать. Разве оттого, что Арсений Суханов, не быв в Антиохии, ничего не говорил о ней. Антиохийский патриарх Макарий два раза был в Москве и даже проезжал Волгой; жил некоторое время в Желтоводском Макарьеве монастыре, вокруг которого раскол был в полном разгаре. Отлучившиеся от церкви своими глазами могли видеть и видели, что «патриарх Божия града Антиохии» не соблюдает их обрядов. Но они говорили: «так, Макарий действительно отступил от православия, это верно; но Господь не допустил его до Божия града, да не внесет в него разврата и еретическаго учения: на пути он злою смертию издше, и благочестие сияет в Антиохии по-прежнему». Слух об антиохийском патриархе был принят за неоспоримую истину не только поповщиной, но и беспоповцами. Он держится даже до сих пор. В XVIII столетии, по всей вероятности, во второй уже половине его, распространилось по раскольническим обществам рукописное путешествие беспоповщинского инока Марка из монастыря Топозерского.[23] Ходил этот старец в Сибирь, добрался до Китая, перешел степь Гоби и добрался до Японии, до «Опоньского царства», что стоит на океане-море, называемом «Беловодие», на семидесяти островах. Искав с долгим терпением древлего благочестия на Востоке, Марко нашел его будто бы в Японии. Там видел он 179 церквей «асирского языка». Тамошние христиане, говорит Марко, имеют своего, православного патриарха, антиохийского поставления, и четырех митрополитов. А русских церквей в Японии сорок, и русские имеют митрополита и епископов, которых посвятил тот патриарх «асирского языка». От гонения римских еретиков много народу (греческого?) уклонилось в те самые восточные пределы, а россияне, во время изменения благочестия, уклонились сюда из Соловецкой обители и из прочих мест; много народу отправлялось кораблями Ледовитым морем и сухопутным путем. Бог наполняет сие место.[24]
Что в китайских владениях (в принадлежащей теперь России Амурской области) издавна селились беглые из Сибири раскольники, это не подлежит никакому сомнению: об этом производилось несколько дел. Но о старообрядцах в неведомой Японии говорит, сколько нам известно, один лишь Марко Топозерский, да еще в 1807 году поселянин Бобылев подавал об них правительству особую записку. Не отрицаем и не утверждаем, во всяком случае, любопытного известия о русских в Японии. Не мудрено, что сибирские раскольники и пробрались на Курильские острова, а оттуда в Японию, но патриарх японский, и митрополиты, и 179 православных церквей, по всей вероятности, — плод изобретательной способности старца Марка. Тем не менее известие его убедило русских старообрядцев в том, что у них есть своя иерархия, хотя они и оторваны от нее дальностью расстояния и другими обстоятельствами. Это успокаивало их совесть. «У нас есть епископы, стало быть, церковь наша истинна», — говорили они. Толки о «патриархе асирскаго языка», живущем в Японии, сильней и сильней распространялись впоследствии и наконец распространились по всему русскому старообрядчеству, точно так же, как в средние века распространилось и в продолжение нескольких столетий признавалось за неоспоримую истину существование где-то на востоке пресвитера Иоанна. И действительно, вся обстановка средневекового пресвитера Иоанна вполне сходна с обстановкой раскольничьего «асирскаго патриарха, что в Опоньском царстве». И тот и другой — первосвященники, и тому и другому подсудны все мирские дела. «Там светскаго суда не имеют, — говорит Марко, — управляют народы и всех людей духовныя власти, и преступлений там нет». Совершенно то же, что и в царстве Иоанна-пресвитера. Далее вся обстановка таинственной земли Опоньской, эти земные расседины, эти необычайные морозы, при которых, однако, растут и виноград и рис, эти землетрясения и беспрестанные громы и молнии — все это так сходно, если не совсем похоже на средневековые европейские сказания о таинственных землях отдаленного Востока. Старообрядцы твердо были уверены в действительности патриарха и епископов в «Беловодье», и нередко бывали случаи, что люди недобросовестные, в XVIII и в начале XIX столетия, пользовались уверенностью раскольников в действительности японской иерархии: самозванцы-попы сказывались священниками, ходившими за посвящением в Опоньское царство, показывали какие-то ставленные грамоты от небывалых архиереев и собирали деньги за исправление треб.
Увеличению и разнообразию раскольнических толков о «сокровенных епископах древляго благочестия» немало помогала и народная фантазия. Пошли по народу толки о невидимых городах и монастырях, колокольный звон которых бывает будто бы слышен в тихие летние ночи. Пошли толки о Млевских монастырях,[25] о невидимом граде Большом-Китеже, о старцах гор Архангельских, или Кирилловых, и Жигулевских и т. п.[26]
Ко всем этим и подобным им местам народная фантазия, под влиянием раскола, приурочивала и «архиереев древляго благочестия».
Но сказочное антиохийское старообрядческое архиерейство и рассказы о Японии, Китеже, Млевских монастырях и т. п. не могли вполне удовлетворить старообрядцев, искавших не фантастического архиерейства. Они с каждым годом сильней и сильней чувствовали необходимость епископов в своей среде. Вследствие того еще в последних годах XVII столетия возникло у них сильное стремление каким бы то ни было способом добыть себе архиерея. Но как и откуда взять его? За местом его водворения, за безопасностью от неминуемых преследований со стороны правительства дело не стало бы. Много было укромных мест и дома, а еще более за границей. Но к великороссийским архиереям и подступить было нельзя с предложением перейти в раскол; к малороссийским еще более, да к тому же они все поголовно заподозрены были в обливанстве. Есть предание, будто бы нижегородский митрополит Исаия (1699–1707), человек престарелый и набожный, привержен был к старым обрядам и потворствовал раскольникам,[27] что раскольники питали надежду на его согласие перейти к ним. Но это предание требует подтверждения, тем более, что оно, кажется, не отличается древностью, а сложилось в позднейшее время.[28] Был еще в то время архиерей, сочувствовавший раскольникам: Игнатий Тамбовский, приятель Григория Талицкого, распространявшего около 1700 года мнение, что Петр I есть антихрист. Этого Игнатия лишили сана и сослали в Соловецкий монастырь, в Головленскую тюрьму.[29] Но ни из дела о нем не видно, ни преданий не сохранилось, чтоб он был в сношениях со всеми раскольниками.
22
«Иргизский Сборник» (рукопись), л. 147 на обороте.
23
Топозерский беспоповщинский скит в Архангельской губернии, Кемского уезда, на берегу Топозера, основанный в конце XVII ст. и существовавший до 1854 г.
24
[ «Путешественник, сиречь маршрут в Опоньское царство, писан действительным самовидцем иноком Марком, Топозерской обители, бывшим в Опоньском царстве. Его самый путешественник» (рукопись). Вот эта замечательная рукопись: «Маршрут, сиречь путешественник. От Москвы на Казань, от Казани до Екатеринбурга и на Тюмень, на Каменогорск, на Выбернум деревню, на Избенск, вверх по реке Катуни на Красноярск, на деревню Устьюбу, во оной спросить странноприимца Петра Кириллова. Около их пещер множество тайных, и мало подале от них снеговыя горы распространяются на триста верст, и снег никогда на оных горах не тает. За оными горами деревня Умьменска (по другому списку, Устьменска) и в ней часовня; инок, схимник Иосиф. От них есть проход Китайским государством, 44 дня ходу, через Губань (Гоби?), потом в Опоньское государство. Там жители имеют пребывание в пределах окияна-моря, называемое Беловодие. Там жители на островах семидесяти, некоторые из них и на 500 верстах расстоянием, а малых островов исчислить невозможно. О тамошнем же пребывании онаго народу извещено христоподражателям древляго благочестия святыя соборныя и апостольския церкви. Со истиною заверяю, понеже я сам там был, со двемя иноками, грешный и недостойный старец Марко. В восточных странах с великим нашим любопытством и старанием искали древляго благочестия православнаго священства, которое весьма нужно ко спасению, с помощью Божиею и обрели асирскаго языка 179 церквей, имеют патриарха православнаго, антиохийскаго поставления, и четыре митрополита. А российских до сорока церквей тоже имеют митрополита и епископов, асирскаго поставления. От гонения римских еретиков много народу отправлялось кораблями Ледовитым морем и сухопутным путем. Бог наполняет сие место. А кто имеет сомнение, то поставляю Бога во свидетеля нашего: имать приноситися бескровная жертва до второго пришествия Христа. В том месте приходящих из России приимают первым чином: крестят совершенно в три погружения желающих там пребыть до скончания жизни. Бывшие со мною два инока согласились вечно остаться: приняли святое крещение. И глаголют они: «вы все осквернились в великих и разных ересях антихристовых, писано бо есть: изыдите из среды сих нечестивых человеки и не прикасайтеся им, змия, гонящагося за женою: невозможно ему постигнути скрывшейся жены в расселины земные». В тамошних местах татьбы и воровства и прочих противных закону не бывает. Светскаго суда не имеют; управляют народы и всех людей духовныя власти. Тамо древа равны с высочайшими древами. Во время зимы морозы бывают необычайные с рассединами земными. И громы с землетрясением немалым бывают. И всякие земные плоды бывают, родится виноград и сорочинское пшено. И в «Шведском путешественнике» сказано, что у них злата и серебра несть числа, драгоценнаго камения и бисера драгого весьма много. А оные опонцы в землю свою никого не пущают, и войны ни с кем не имеют: отдаленная их страна. В Китае есть град удивительный, яко подобного ему во всей подсолнечной не обретается. Первая у них столица — Кабан».
«Шведский путешественник», о котором упоминает старец Марко Топозерский, есть подобное же раскольническое сочинение о старообрядцах, живущих в Финляндии, Норвегии и Швеции. В нем говорится о богатстве металлами тех стран и затем присовокупляется, что «на восточных отоцех, иде же от древнейших времен блюдется истинная вера, злата и сребра и драгоценнаго камения еще множае».
В архиве департамента общих дел министерства внутренних дел есть дело об японских и китайских раскольниках, производившееся в 1807 году (по архивной описи № 1). В 1807 году приехал в Петербург поселянин Томской губернии Бобылев и донес министерству, что на море-океане, в Беловодье, живут старообрядцы, русские подданные, ушедшие туда во время церковных раздоров, бывших при царе Алексее Михайловиче, во время осады Соловецкого монастыря царскими войсками. Там, говорил Бобылев, они имеют своих епископов, священников и церкви, в которых служат по старым книгам; при крещении младенцев и при браке ходят посолонь, молятся двуперстным крестом, книг, напечатанных при Никоне патриархе и после него, нет, не принимают, за государя и за войско молятся. Когда дошел до них слух, что государь Александр Павлович позволил старообрядцам строить церкви по старому закону, то они изъявили желание служить его величеству верно, нести все тягости и повинности, и испрашивают за оставление отечества прощения. Живут они по уверению Бобылева, в трех местах; к ним ехать надо по дороге из Бухтарминской волости через китайскую границу; в одном месте их слишком тысяча душ, в другом до семисот, а в «Беловодье» более полумиллиона. Дани никакому государству не платят. Бобылев вызывался отправиться к ним и исполнить все, что будет ему приказано, для того, чтобы те старообрядцы возвратились в подданство русского императора. Правительство приняло предложение Бобылева. Ему дали 150 руб. и приказали явиться к сибирскому генерал-губернатору, от которого он получит дальнейшие приказания. Но Бобылев к генерал-губернатору не явился и пропал без вести. Его разыскивали, но нигде не нашли. В декабре 1839 года к семеновскому исправнику Граве представлен был бродяга, взятый в Поломских лесах, где жили и, вероятно, доселе живут в землянках раскольнические пустынножители, близ керженских скитов. На вопрос, кто он такой, — бродяга сказался подданным Японского государства и старообрядцем. Он уверил, что в Японии живет много русских людей-старообрядцев, что там много церквей старообрядческих, есть и архиереи старообрядческие и даже патриарх. Разумеется, все это было принято за сказку. Бродягу, как непомнящего родства (он так и сказался), сослали на поселение в Сибирь. В сороковых годах нынешнего столетия многие из жителей Бухтарминского края бежали в китайские пределы для поселения в загадочном «Беловодье». Скитаясь там долгое время по степям и истощив съестные припасы вместе с прочим достоянием, которое они взяли с собою, искатели Опоньского царства в самом жалком состоянии возвратились в места своего жительства, не найдя того Эльдорадо, о изобилии которого и богатстве ходили между ними обольстительные слухи. Впоследствии, по случаю отлучки за границу двух инородцев Бобровых, находившихся там в бегах более трех лет, в июне 1861 года из деревень Бухтарминской волости, Алтайского горного округа, начались снова отлучки крестьян за китайскую границу для отыскания загадочного «Беловодья». Бежавшие все были раскольники беспоповщинского толка. Вследствие возврата на родину некоторых из ходивших и не нашедших «Беловодья» и Опоньского царства с «патриархом асирскаго языка», в 1862 году движение за китайскую границу и самые толки о загадочной стране между бухтарминскими раскольниками несколько уменьшились. ]
25
[Млевские монастыри в Вышневолоцком уезде, Тверской губернии. Это древние земляные окопы на р. Мсте, близ села Млева. Рассказывают, что тут были монастыри, но когда-то опустились в землю, что до сих пор в них живут монахи и монахини, к которым можно пройти, но с чрезвычайными затруднениями. Говорят, что по большим праздникам бывает слышен звон невидимых Млевских монастырей.]
26
[Большой-Китеж — невидимый город на берегу озера Светлояра, в нижегородском Заволжье (Макарьевского уезда, Нижегородской губернии, подле села Владимирского, имения князя Сибирского). Другой Китеж, Малый, на Кирилловых (по другим, на Архангельских) горах, в селе Городце (Балахонского уезда, Нижегородской губернии, на Волге). Жигули, или Жигулевские горы — на Волге же, в Симбирской и Самарской губерниях. Город Китеж не упоминается в летописях, но имя его встречается в народных былинах о древних богатырях (см. «Песни» Киреевского, т. I, выпуск 4, прим. стр. CXVIII — СХХХII). Кажется, в Китеже было свое братство богатырей, подобное киевскому братству при дворе Владимира Красного Солнышка. Вообще Китеж в народных преданиях представляется стольным городом суздальской великороссийской земли, как Киев стольным городом киевской южнорусской. В «Китежском летописце» (рукопись, особенно распространенная между поволжскими раскольниками) говорится, что когда подступил к Большому-Китежу Батый — «град сделался невидимым, и будет он стоять невидимым до скончания века». Там есть и церкви, и монастыри, и множество народа, летними вечерами на Светлояром озере слышится звон китежских колоколов. В «Китежском летописце» описываются эти церкви, монастыри, городские стены, их длина и пр. В большом ходу у раскольников, даже и у православных, «Послание к отцу от сына из онаго сокровенного монастыря, дабы о нем сокрушения не имели и в мертвы не вменяли скрывавшагося из мира. В лето 7209 (1702) июня в 20 день». Приводим это послание, заимствуя его из рукописного сборника второй половины XVIII ст. Оно дает понятие о том воззрении, какое имел и имеет наш народ на невидимые монастыри «Г. И. X. С. Б. п. н. а. (т. е.: Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас, аминь). Родителям моим, батюшке моему, имя рек, и матушке моей, имя рек. Здрави будите. Пишу вам аз, родители мои, о сем, что вы хощете меня поминать и псалтирь говорить друга моего советнаго (жену) заставливаете. И вы о сем престаньте: аз еще жив; егда приидет смерть, когда я вам ведомость пришлю, ныне же сего не творите. Аз живу в земном царствии, с отцы святыми, в месте покойне. Поистине, родители мои, царство земное. И покой, и тишина, и веселье, и радость духовная, а не телесная. Сии бо святии отцы, с ними же аз живу, процветоша, яко крини сельные, и яко финики, и яко кипарисы, и яко камение драгое и многоценный бисер, и яко древа не стареющияся, и яко звезды небесныя. И от уст их непрестанная молитва к отцу небесному, яко фимиам благоуханный, и яко кадило избранное, и яко миро добровольное. И едва нощ приидет, тогда от уст их молитва видима, яко столпы пламенные со искрами огненными, и яко от месяца и звезд велий не токмо месту оному свет, но и всей стране оной свет, яко молния. В то время книги чести или писати можно, без свещного сияния. Иже возлюбиша Бога всем сердцем и всею душою и всем помышлением своим, тем и Бог их возлюби и преклони ухо свое с высоты святыя своея, и возлюби их, яко мати любимаго си чада, и что просят в молитве своей от Бога, все подаст. Иже возлюбиша безмолвие и вся добродетели исправиша всем сердцем, и Бог их возлюби, и хранит их, яко зеницу ока, и покры их невидимо дланию своею, иже достойне и праведне. Тому припадающим, по словеси Господню, могут горы преставити с места на другое. Но того убо не похотеша отцы наши, но паче желают жития на небесех, ниже богатство временное, но паче возлюбиша богатство на небесех, егда приидет Господь судити живых и мертвых; и воздаст им за труды их царство небесное и покой, и радость, и веселье. Вы же, родители, чего ради возлюбили сей свет прелестный и временный, и богатство тленное? Но паче поищити себе богатства на небесех, яже и тля не тлит, ни молие поядают, ни татие крадут. И еще другу моему любимому (жене) поклон от мене отдайте. Аминь». На озере Нестиаре (Макарьевского уезда Нижегородской губернии) тоже слышится звон невидимых монастырей. Подобные места есть в Архангельской губернии и в Сибири.]
27
Макария архимандрита: «История Нижегородской иерархии». См. «Ниж. Губ. Вед.», 1848, № 34.
28
Дело о ссоре митрополита Исаии с Ив. Алекс. Мусиным-Пушкиным и о ссылке его в Кириллов Белозерский монастырь извлечено из архивов профессором С. М. Соловьевым, который в заметке своей о «Строобрядческих архиереях» сказал следующее: «Дело о ссоре митрополита Исаии с Мусиным-Пушкиным извлечено нами из архивов, и мы считаем своею обязанностью поспешить разъяснением вопроса, поставленного г. Мельниковым. Дело состоит из двух донесений: 1) Поручика Тютчева и 2) дьяка Нестерова. 1) 1707 года, мая 9, драгунского полка поручик, Василий Афанасьев, сын Тютчев, при расспросе сказал: 707 года, в феврале месяце, из монастырского приказа посылан он был в Нижний Новгород для розыску про нижегородского Исаия-митрополита. И он, митрополит, выслушав его слова, на него кричал и говорил ему такие слова: «Ты овца, вам ли, овцам, про нас, пастырей, разыскивать? Боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин напал на церкви Божии, вотчины наши ведает, а ныне у нас и данные и венечные деньги отнимает, и если те сборы у меня отнимут, и я своей епархии все церкви затворю и архиерейство покину. Какое мое архиерейство, что мое у меня отнимают? Как хотят иные архиереи, а я за свое умру, а не отдам, а ты по наказу своему разыскивай правдою. И так вы пропадаете, что черви; шведы вас побивают, а все за наши слезы, а за ваши неправды, да и впредь, буде не отстанете от неправд, шведы вас побьют». 2) Преображенского приказа дьяк Нестеров был послан к архиерею для допроса, и архиерей сказал: «Как приезжал в Нижний Новгород боярина Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина свойственник, Василий Тютчев, и в то время, будучи в мирском доме, о своей присылке ему сказывал, и он, Исаия-митрополит, к тем его словам, ему, Василью, говорил разговором, а не криком: «Ты овца, вам ли, овцам, про нас, пастырей, разыскивать?» — говорил к тому правила св. апостол и св. отец и изложение вселенских патриархов. И боярин Иван Алексеевич сыскивать об нем прислал свойственника своего, нападкою на него, митрополита, мстя недружбу, и напал он, боярин, не на него, митрополита, на церковь Божию, потому, что исконным великих государей указам определены на всякие нужды, без которых в церкви пробыть не мочно, без вина церковного, без просвир, и воску, и ладану, и масла, и иных вещей, сборы с церквей, данные и венечные деньги отымает, и если те сборы отняты будут, соборные церкви его дому без вышеописанных нужд он затворить, и архиерейскому дому правиться будет нечем, и архиерейству быть не у чего, и за неволю архиерейство будет покинуто; какое архиерейство, что данное в дом отымают? Без именного государева указа он, Исаия митрополит, того сбору венечных и с церквей данных денег не отдаст. Так и о том, чтоб по наказу разыскал он правдою и помнил бы видимое, лежащее на них за преумножение грех их и неправд посещение, что шведы стоят толикое продолжительное время противно». Стало быть, митрополит Исаия был не поборник раскола, а предшественник Георгия Дашкова и Арсения Мацеевича, ростовских митрополитов, защитников неприкосновенности духовных имений.
29
Г. В. Есипова «Раскольничьи дела XVIII столетия», I, 59–84.