Дворянин великого князя

— Понял, — сказал Медведев. — Что ж — я ви­новат, мне и отвечать. Уверен, что мы без особого труда справимся с Кожухом, и я знаю, как это сделать, но прежде всего необходимо вызволить На­стеньку. Прошу внимательно выслушать меня. Предлагаю следующий план…

Очень любопытно было Медведеву узнать, как же на самом деле охраняют имение его новые люди, а потому, возвращаясь от Картымазова, он поехал не по дороге, а, петляя по лесу и применяя известные ему приемы, попытался приблизиться к своему дому незамеченным.

Это ему почти удалось — только возле облом-, ков частокола вынырнул из-за березы ухмыляю­щийся Клим Неверов со своим любимым копьем, в использовании которого действительно боль­шим мастером был. Медведев вовсе копьем не пользовался, а потому в диковинку ему было на­блюдать несколько дней назад, когда Неверов по­казывал на лужайке свое искусство, — окованным древком он_ отражал удары меча, сабли и поражал врага неожиданными и в бою, несомненно, смер- тельными ударами, против него был бессилен лю­бой всадник, а метал он копье с такой огромной силой, на такие расстояния и так точно, что Мед­ведев был искренне удивлен: что касается воен­ных штучек — он многое повидал, но такого — еще никогда.

— Проверить охрану хотел, Василий Ива­ныч? — лукаво спросил Клим. — И как — доволен?

— Недоволен, — строго сказал Медведев. — Ку­да годится охрана, при которой можно подъехать к самому дому, — он кивнул на развалины, вид­неющиеся меж березок.

- Да неужто в лесу не заметил наших? — с притворной тревогой спросил Клим.

— Да это не я их должен замечать* а они ме­ня, — почуял подвох Медведев.

— Позволь доложить, хозяин: не сходя е этого места, знаю весь твой путь. Как рубеж нашей зем­ли от Картымазовки переступил, так все лесом,петляючи, шел, потом мимо сухого ясеня через ельник, после в дубнячке постоял, послушал, огля­делся и березками, березками прямо сюда. Верно?

Неплохо, неплохо, может быть, и научатся…

— Кто следил?

Из-за другой березы вышел Гаврилко — брат-близнец Ивашки.

— Я, хозяин.

— За мной легко было проследить, потому что известно, куда и откуда я буду идти. Стоило толь­ко дождаться — когда. А вот письмоносца почему вот так же до дома не довели и живым не взяли, а вместо того убили в лесу, словно тати какие?*

— Виноваты, хозяин, учимся токмо, — смутился Клим.

— А ты, значит, — обратился к Гаврилке Медве­дев, — за мной по пятам шел и теперь тут стоишь?

А если следом за тобой Ян Кожух Кроткий крался, то, стало быть, он тоже здесь рядом и никто его не заметил?

— Э-э-э, неге, хозяин, — улыбнулся Гаврилко. —

Там Яков остался, мы по двое на каждой стороне,а Яков следопыт, сами знаете какой, он-то никогоне пропустит.

—  Ну, ладно, коли так. Ступай обратно, и смотрите в оба. Где люди? — спросил Медведев у Клима.

—  Бабы и детвора обедают в лесу, туда же по одному приходят караульные — поедят и сразу обратно.

— Всех мужчин поставил?

— Всех. Вокруг.

— Хорошо. Где Алеша?

— Спит, как ты велел.

— Разбуди, накорми и ко мне. Пусть дотемна нам никто не мешает. Вечером собери всех в до­ме. В карауле оставишь Гаврилку и Николу.

Несколько часов Медведев занимался с Алешей Кудриным.

Сначала они расхаживали вокруг дома, и Мед­ведев, жестикулируя, что-то объяснял, потом при­сели под деревом, и Медведев чертил палочкой на земле, наконец Алеша остался один и еще некото­рое время сидел неподвижно, глубоко задумав­шись, затем исчез куда-то.

Шестнадцатилетний юноша, очень маленького роста, худенький с незапоминающимся крестьян­ским лицом — эдакий заурядный деревенский мальчишка на вид лет тринадцати, всеобщий лю­бимец, потешавший всех необыкновенным искус­ством лицедейства, умением заметить, повторить, усилить и показать характерные черты каждого так, что все покатывались со смеху, сразу обратил на себя внимание Медведева, еще до того, как он прочел записку Антипа. Василий давно решил, что пора проверять всех своих людей в серьезных де­лах, и первое из них выпало Алеше.

Стемнело, собрались люди, вернулся из караула следопыт Яков, и Медведев выслушал его мнение по поводу убитого гонца Кожуха. Обследовав его тело, одежду, оружие и немногочисленные мелкие предметы, Яков пришел к выводу, что это был че­ловек не местный, по-видимому, недавно прибывший из глубины Литовского княжества, и, стало быть, можно предполагать, что к Кожуху пришло подкрепление. Возможно, немалочисленное. Та­ким образом, неизвестно, сколько у него в настоя­щую минуту людей и чего ожидать.

Медведев нахмурился, вспомнив, что в письме Картымазову Кожух упоминал, что князь Семен помог ему укрепить дом и прислал новых людей.

Необходимо любой ценой выяснить, что там происходит…

Все были уже в сборе, и Медведев обратился к своим людям:

— Вы, конечно, знаете, что случилось: мне при­везли письмо из Синего Лога. Но вы не знаете, о чем оно. Сообщаю: Ян Кожух Кроткий предлага­ет всем нам перейти на службу Литве, а конкрет­нее — князю Семену Вельскому,

Послышался ропот, и кто-то пробормотал:

— Нет, все-таки мало мы его били…

— Вы также знаете, что гонец, который привез письмо, убит. Это большая ошибка, виновный на­казан, но дела не поправишь, и нам, вероятно,следует ожидать возмездия. Чтобы выяснить пла­ны неприятеля, я решил с согласия родителей по­слать в разведку Алешу Кудрина. Он должен будет узнать все о силе, возможностях и намерениях

Кожуха.

Толпа одобрительно загудела.

— А теперь самое главное. Вы видите, что я не скрываю своих планов и советуюсь с вами по многим делам. Вы встречаетесь с людьми Картымазова, Бартенева, с родственниками из других сел, словом, с разными людьми. То, что я сейчас скажу, я скажу в первый и последний раз, но вы должны запомнить это на всю жизнь, а ты, Клим,передай Гаврилке и Николе. Отныне все, что касается моих дел и планов, является строгой тайной, и каждого, кто не умеет держать язык за зубами, я буду почитать нарушившим крестоцелование из­менником и сурово карать, вплоть до лишения жизни. Такая власть дана мне великим князем — вы знаете. — Медведев обвел взглядом напряжен­ные лица, заглянув каждому в глаза — И это каса­ется всех — мужчин, женщин и детей. Клим, усиль караулы, назначь смены, остальные — отдыхайте, но спите чутко.

Когда все разошлись, на пороге появился Але­ша, преобразившийся до неузнаваемости: длинная засаленная рубаха, подпоясанная размочаленной веревкой, белела дырами, сквозь которые эффект­но проглядывали тощие ребра, спутанные гряз­ные волосы слипшимися прядями свисали вдоль изможденного страдальческого личика. Дрожа от холода, мальчик заковылял, волоча ногу и, протя­нув к Василию ручонку, жалобно проскулил:

— Подайте, Христа ради, бездомному сироте корочку хлеба…

Медведев нахмурился.

— Нет, Алеша, это не годится. Хромой сирота получит корочку хлеба, и, в лучшем случае, его пустят на кухню обогреться. Но он не сможет сво­бодно расхаживать по дому и двору, любопытст­вуя, что где находится, хромой и жалкий, он ни­кому не нужен и никто ему ничем не поможет. В этом облике тебе не разузнать того, что необхо­димо. И еще одно: даже в борьбе с врагами не сле­дует обманывать добрые чувства. Ты сделаешь свое дело и уйдешь, но они поймут, кем ты был, а завтра придет настоящий сирота, и его убьют,принимая за лазутчика.

Алеша опустил голову.

Медведев подошел к оконной раме без окна и вдохнул ночной воздух весеннего леса.

— Замечательный друг, которого я недавно приобрел и который теперь далеко отсюда, —медленно сказал он, — впрочем, ты его тоже зна­ешь… Так вот, он сказал мне с недельку назад: «Ос­тавим коварство нашим врагам — они ведь сла­бее…» Мне это очень понравилось, хотя раньше ятоже об этом не думал, а только о достижении це­ли. — Он повернулся к Алеше и продолжал: — А ведь и правда — сильный и мудрый не нуждается в коварстве. Поработай еще. У тебя получится.

Юноша ушел. Медведев зажег новую лучину и глубоко задумался.