Страница 18 из 59
— Если только это дело не затянется так надолго и так безнадежно, что, получив деньги, мы сможем купить на них лишь саваны да место на кладбище, да еще и не самое лучшее. Но если без шуток, Конан, — Райна подняла руки, словно собираясь обнять его, — если мы уедем, пойдешь ли ты с нами хотя бы до ближайшей цивилизованной страны? Я понимаю, ты хотел подзаработать кое-что здесь…
— Подзаработать чего? Пустой желудок да преждевременная могила — вот все, что может предложить этот край. Райна, я же тебе уже объяснял, что буду рядом с тобой, куда бы ты ни пошла. Разве щит спрыгивает с руки своего владельца, потому что считает себя крепче и важнее?
Райна готова была обнять Конана, наплевав на присутствие Декиуса, но в эту минуту в воротах появился дворцовый слуга. За ним следовал Ойжик.
— Капитан-генерал Декиус, капитан Райна, Конан из Киммерии. Вы вызываетесь на аудиенцию к Его Священному Величеству, Элоикасу Пятому, Королю Пограничья.
Внутри дворец выглядел так, как Конан и ожидал. Внутренние дворы заросли сорняками высотой по пояс. Деревья превышали кронами то, что осталось от стен. Крыши почти всех помещений провалились, пол под ними превратился в стоячее болото. С трудом верилось, что когда-то люди благородного происхождения наслаждались здесь музыкой и вкусной едой, лежа на мягких, крытых шелковыми покрывалами постелях, попивая хорошее вино из изящных кубков. В одной из комнат часть мозаичного пола осталась почти неповрежденной, и Конан придержал своих спутников, попросив их не наступать на узоры, словно это был не пол, а редкая драгоценность из далекой загадочной страны.
Так они шли довольно долго. Какая часть пути была уже пройдена и сколько еще оставалось — этого Конан не знал. Он почувствовал зуд между лопаток, тот зуд, который не успокоить никаким чесанием. С каждым шагом Киммериец был все дальше даже от той весьма символической защиты, на которую мог рассчитывать со стороны людей Райны. И вместе с тем каждый шаг уводил его глубже и глубже внутрь дворца, где враги — люди или чары колдовства могли поджидать за любым углом.
По крайней мере, некоторые из них не проживут и минуты после того, как, выхватив меч, он научит их не подстраивать ловушек Киммерийцу. Или женщине-воину из Боссонии, добавил он про себя, наблюдая, как лицо Райны становится все мрачнее с каждым их шагом.
Еще один поворот — и оба, Конан и Райна, замерли в изумлении, словно перед стеной огня. Перед ними лежал внутренний двор, чисто выметенный, без единой сорной травинки. Во двор выходили двери покоев, достойных, как минимум, принадлежать дому преуспевающего купца.
Двери всех помещений охранялись, и охрана сильно отличалась от той, которую Конан до сих пор видел во дворце Элоикаса. Большинство стражников были уже немолоды, но не настолько стары, чтобы носить хорошие доспехи и крепкие мечи или луки. Некоторые, для разнообразия, были вооружены еще и алебардами. Конан примеривался к ним взглядом солдата. Он готов был поспорить, что неплохо знает этот тип бойца, — может, уже потерявшего прыть, но набравшегося за свою службу опыта. В общем, такой противник — не мальчик для битья.
Стражник с самой изукрашенной алебардой поднял ее в знак приветствия:
— Здравствуй, Декиус. Его Величество ждет.
Капитан-генерал кивнул и сделал шаг в сторону. В ту же минуту вокруг Конана и Райны сомкнулось кольцо охраны. Теперь, если бы они решили выхватить мечи, это было бы сделать не так легко и быстро. Зажатые таким образом, они вышли в тронный зал короля Элоикаса.
Тронный зал размерами был со столовую в добротном трактире. При этом он был так чисто вымыт, что можно было бы есть прямо с пола. По крайней мере, здесь потратились на то, чтобы избавиться от грязи, выбить ковры, освежить стенную роспись и надраить бронзу королевского трона.
Следующее, что нельзя было не заметить и что бросилось в глаза Конану, — это поразительное сходство человека, восседавшего на троне, и опустившегося на колени капитан-генерала. Конан и Райна последовали примеру Декиуса, при этом Киммериец так и не отвел взгляда от хозяина дворца и его военачальника.
Если они — не отец и незаконнорожденный сын, то Конан готов был не пить ничего, кроме воды, в течение целого года. Оба были невысокого роста, у обоих — солдатская выправка. Волос на голове короля было поменьше да седины побольше, но высокие скулы, грубый крупный нос и большие серые глаза были абсолютно одинаковы у обоих.
Конан так увлекся поиском новых черточек сходства Элоикаса и Декиуса, что окрик застал его врасплох. Райне пришлось ткнуть его локтем в бок, чтобы заставить подняться. Этот жест вызвал смех короля.
Это был смех давно не смеявшегося человека, — не смеявшегося из-за отсутствия повода к этому, но еще не утратившего окончательно вкус к этому занятию. Несмотря на все подозрения, Конан почувствовал некоторую теплоту и расположенность к Элоикасу.
Декиус по-военному кратко представил Райну и Конана. Они снова опустились на колени. Благодарность короля была выражена еще короче, после чего им было позволено встать.
— Госпожа Райна, мы благодарны вам; вы получите не только обещанную вам плату, но и сверх того. Вы не только доставили нам то, что было вверено вам, то, что усилит нашу мощь в борьбе против тех, кто похитил нашу дочь и наследника, против… кроме того, вы сами нанесли ощутимый удар по нашим общим врагам. Госпожа Райна, наше Королевское желание — чтобы вы и ваши люди остались в нашем королевстве, чтобы помочь нам в нанесении следующих ударов. Мы считаем, что сможем щедро оплатить такую службу.
Элоикас сложил руки на животе, на котором не было ни грамма лишнего жира, особенно для человека такого возраста. Одежда в брутинском стиле была латана-перелатана и выношена за много лет беспрерывной носки. Взгляд короля скользнул поверх головы Конана, чтобы остановиться на какой-то детали стены позади Киммерийца.
Конан видел, что Райна готова была отдать половину платы за то, чтобы остаться с ним вдвоем и иметь возможность поговорить свободно. Она, казалось, тоже смотрит куда-то вдаль, но лишь несколько мгновений понадобилось ей, чтобы взять себя в руки.
— Ваше Величество, это предложение — величайшая честь для меня. Но я прошу вашего соизволения задать вам два вопроса.
Ойжик зашипел, как рассерженный гусь, но Декиус, дернув его, призвал к соблюдению тишины; при этом он даже не отвел взгляда от короля. Одновременно капитан-генерал успел дать незаметный сигнал страже. Охранники остались на своих местах, но их руки оказались на рукоятках мечей.
Элоикас кивнул. Райна вздрогнула, как отпущенная тетива лука.
— Наша благодарность так велика, что мы позволим задать множество вопросов. Но для начала мы выслушаем первые два.
Райна не бросала слов попусту. В первую очередь ее интересовало, будет ли выплачена обещанная сумма сразу же, чтобы она могла рассчитаться со своими людьми. Некоторым не платили уже давно, задолго до того, как они присоединились к ее отряду. Им лишь выдавалась одежда, чтобы прикрыть наготу и защитить себя от холода, и оружие, чтобы дать им возможность быть готовыми к сражению.
— Можно также предположить, что некоторые из них не захотят остаться на нашей службе и что вы захотите гарантировать безопасность их возвращения, сказал король.
На этот раз ответ Райны был быстр, как старт бегуна:
— Я не могу поручиться за желание каждого, Ваше Величество, но, если вдруг окажутся такие, неужели вы станете задерживать их в своих владениях против их воли?
— Мы не станем этого делать. Мы подозреваем, что, задумай мы такое, присутствующий здесь капитан-генерал Декиус выскажет нам пару ласковых слов об этом мудром решении.
Взгляд, обращенный королем на его офицера, можно было описать одним словом — .
— Ваше Величество столь великодушны, — продолжила Райна, — что я отважусь ходатайствовать перед вами за моего заместителя, Конана Киммерийца, с просьбой зачислить и его на королевскую службу.
Теперь взгляд Элоикаса был взглядом короля, спрашивающего мнение доверенного советника. Капитан-генерал пожал плечами.