Страница 83 из 160
Дав указание снять Вагапова с должности шеф-пилота, поехал я прямо с аэродрома в Кремль. Когда туда прибыл, часы показывали без четверти три. Встретив удивленный взгляд помощника Сталина, даже не спросившего меня о причине опоздания, я пошел с тяжелым сердцем в кабинет Верховного.
При моем появлении Сталин, как обычно, посмотрел на часы, стоявшие в углу, вынул свои и, показав их мне, задал один-единственный вопрос:
— Что случилось?
Видимо, зная мою точность и пунктуальность во всех делах, он и сам был удивлен моим опозданием, считая, что произошло что-то необычное.
Коротко доложил я ему о происшедшем, еще не зная, как он на это будет реагировать. Честно говоря, ведь случай-то был безобразный! Немного походив, Верховный спросил:
— Что же вы думаете делать со своим шеф-пилотом?
Такого вопроса, прямо сказать, я не ожидал. Доложил о принятом мной решении и уже отданных на сей счет указаниях.
— А вы давно с ним летаете?
— С Халхин-Гола, товарищ Сталин, — ответил я.
— И часто он у вас проделывает подобные вещи? [308]
— В том-то и дело, товарищ Сталин, что за все годы совместной работы это — первый случай. Я никогда и мысли не допускал, что с ним может быть что-либо подобное.
— Вы с ним уже говорили?
— Нет, товарищ Сталин, не говорил. Какой же тут может быть разговор?!
— А вы не поторопились со своим решением? Как-никак, не первую войну вместе…
Высказанное Сталиным озадачило меня. Подумав немного, я ответил:
— Это верно, товарищ Сталин, однако порядок есть порядок и никому не позволено его нарушать, да тем более, как это сделал Вагапов. Да и наказание-то ему невелико, учитывая его проступок.
— Ну что же, вам виднее, — заключил Верховный и перешел к вопросам, по которым я был вызван.
Однако этим дело не кончилось, время от времени Сталин спрашивал, где находится сейчас Вагапов, который через несколько месяцев был возвращен все же на свою старую должность…
Вот так, единственный раз за всю войну был со мной случай, когда я не явился к Верховному в назначенное им время, не доложив ему об этом.
…Как я уже говорил, кроме боевой работы по железнодорожным магистралям, АДД выполняла самостоятельные задачи и по борьбе с немецкой бомбардировочной авиацией. Ударам с воздуха подвергались аэродромы противника в районах Орши, Смоленска, Клинцов, Сещи, Алсуфьева, Брянска, Карачева, Орла, Полтавы, Запорожья, Мариуполя, Мелитополя, Авдеевки. Налеты наших самолетов на указанные аэродромы вызвали большое количество пожаров и взрывов. Горели самолеты, аэродромные постройки, взрывались склады боеприпасов и бензохранилища. Отдельные пожары на аэродромах подчас превращались в площадные. В один из налетов на аэродром в районе Брянска в момент бомбометания произошел взрыв с выбросом пламени и дыма на высоту до 2000 метров, а самолет, находившийся в этот момент над этим местом, был подброшен взрывной волной до 4000 метров. Такое явление можно назвать уникальным. Сотни пожаров, возникших непосредственно на летных полях, указывали на успешные действия наших экипажей. Ввиду того, что население в районе аэродромов было выселено, получить полную информацию о результатах наших налетов, за исключением отрывочных данных, не представилось возможным, но и по скудным данным, полученным с отдельных аэродромов по отдельным налетам, насчитывается 109 самолетов и четыре ангара с их содержимым, уничтоженных нашими экипажами в разное время. Всего по указанным выше аэродромам за этот период АДД сделала 4553 самолето-вылета. [309]
Одновременно по плану Верховного Главнокомандования АДД вела активную деятельность в интересах войск Северо-Кавказского фронта.
На Керченском и Таманском полуостровах АДД разрушала переправы через Керченский пролив, уничтожала самолеты противника на аэродромах, бомбардировала портовые сооружения, плавучие средства, скопление войск и техники противника в портах и на косе Чушка.
АДД уничтожала скопления эшелонов на железнодорожных узлах Ростов, Кропоткин, Тихорецк, Армавир, а также в Крыму (Донской и Владиславовка). Для более эффективных действий в условиях меняющейся фронтовой обстановки на юге была создана специальная оперативная группа, действовавшая там под руководством моего заместителя генерала Н. С. Скрипко с 17 апреля по 23 мая и совершившая за этот период 2419 самолето-вылетов. В период только с 17 по 24 апреля на аэродроме Сарабуз уничтожено 70 самолетов и много солдат и офицеров. На аэродроме Саки уничтожено 100 самолетов и 36 летчиков. На аэродроме Багерово уничтожено 10 самолетов. По показаниям летчиков немецкой 55-й бомбардировочной эскадры, сбитых 4 мая 1943 года, стало известно, что авиация, действовавшая с аэродромов Крыма, ввиду интенсивных налетов нашей авиации покинула Крым и перебазировалась в Донбасс на аэродром Сталино и оттуда стала действовать по Северному Кавказу. Кроме аэродромов Саки, Сарабуз и Багерово, наша авиация действовала также и по аэродромам Керчь-2, Тамань, Анапа, но данных по результатам действий по этим аэродромам, ввиду отсутствия там наших людей, не получено. По аэродромам сделан 1141 самолето-вылет и по сообщениям командования Северо-Кавказским фронтом деятельность авиации противника в результате наших налетов сократилась в два раза.
Наши экипажи наносили удары также и по узлам сопротивления и войскам противника в районе населенных пунктов Крымская, Гладневская, совхоз Красный, Русское, Нижне-Грачевский, Молот, Ленинское (все пункты 8—22 километра северо-западнее и западнее Крымской). Сюда произведено 1108 самолето-вылетов. По скоплению войск и техники противника в районах поселков Верхний Адагун, Нижняя Баканская, Верхняя Баканская, Гайдук (8—28 километров юго-западнее Крымской) сделано 765 самолето-вылетов. Бомбардировались и другие места скопления войск и узлы сопротивления противника на Кубани. По крупным скоплениям войск и техники в районе Темрюка было сделано 812 самолето-вылетов.
Наносились также удары по портам Севастополь, Феодосия, Ялта, Евпатория, Керчь, Сенная, Тамань.
Всего в интересах Северо-Кавказского фронта с 18 апреля по 18 июля АДД сделала 6539 самолето-вылетов. [310]
Не оставались без поддержки АДД и боевые действия войск Ленинградского фронта. АДД, действовала по укрепленному району ленинградской группировки противника, разрушала оборонительные сооружения, уничтожала живую силу и технику в населенных пунктах севернее, северо-восточное и юго-восточнее железнодорожного узла Мга, препятствовала железнодорожным перевозкам, уничтожала самолеты и выводила из строя летные поля на аэродромах.
Войска в районе Синявино бомбардировались крупными группами самолетов массированно, что давало наиболее ощутимые результаты. Так, в одиннадцати налетах на этот район принимало участие 1299 самолетов. Не один раз мы вместе с командующим фронтом Леонидом Александровичем Говоровым бывали на переднем крае и наблюдали за боевой работой экипажей АДД. Нужно сказать, что передний край наших войск и войск противника на Ленинградском и особенно на Волховском фронтах находились друг от друга весьма близко. На Волховском фронте, которым командовал Кирилл Афанасьевич Мерецков, нам с ним довелось при массированном налете наших самолетов быть на переднем крае, траншеи которого находились всего в нескольких десятках метров от траншей противника, подвергавшихся бомбардировке. Мы на себе испытали моральное воздействие от таких массированных ударов.
Нужно сказать, что хотя оба командующих совершенно не походили друг на друга ни по характеру, ни по организации боевых действий своих войск, в вопросах применения стратегической авиации у них было всегда одно мнение — применять ее массированно, с относительно крупными калибрами бомб — 250 и 500 килограммов. Я сам всегда был сторонником именно такого применения АДД, и всегда, бывая у этих командующих, убеждался в правильности таких решений. Но не всякий командующий считал это лучшим методом использования бомбардировщиков. Получая определенное количество самолето-вылетов, некоторые командующие стремились дать нам как можно больше целей, и приходилось подчас доказывать нецелесообразность распыления сил.