Дальняя бомбардировочная...

Не нужно, мне кажется, приводить здесь какие-либо дополнительные аргументы для того, чтобы утверждать, что должности эти друг на друга не похожи и в массе своей они, конечно, как правило, не взаимозаменяемы, хотя отдельные случаи имели место, и были они иногда удачны, а иногда и неудачны. [556] Психология, внутренний настрой для занятия этих должностей у людей обычно разные, и менять этот настрой, а может быть, более правильно — эту способность, вряд ли целесообразно. Может получиться так, что командующий, обладающий для этой должности всеми необходимыми качествами, может оказаться весьма слабым начальником штаба, и, наоборот, незаменимый начальник штаба, не имея качеств командующего, будучи назначенным на эту должность, может оказаться не в состоянии командовать войсками.

Индивидуальные качества и способности военного руководителя, тем более на войне, имеют часто решающее влияние. Из прошлых войн приведу один пример. Командующий русскими войсками в войне с японцами (1904—1905 гг.) генерал А. Н. Куропаткин[137], принимая почти всегда правильные, то есть обоснованные, решения, всегда опаздывал с проведением их в жизнь, неоднократно перепроверяя себя. Убедившись, что его решения правильные, отдавал приказания проводить их в жизнь, однако пока он думал — время шло, обстановка менялась, и правильно принятые в свое время решения при их проведении в жизнь приводили к поражениям. Такова война.

Из Великой Отечественной войны приведу лишь два факта. Генерал М. С. Малинин, будучи начальником штаба армии, которой командовал К. К. Рокоссовский, получил предложение вступить в командование армией. От такого предложения он отказался, а точнее, просил его на армию не назначать, так как данных для командования армией не имеет. На предложение стать начальником штаба фронта он сразу согласился. Находясь всю войну в этой должности, он показал себя отличнейшим организатором и являлся лучшим из начальников штабов фронтов. А вот другой пример. Генерал В. Д. Соколовский был начальником штаба фронта и отлично справлялся с этой должностью. Будучи назначенным в дальнейшем командующим этим же фронтом, он через некоторое время был возвращен на должность начальника штаба, но уже другого фронта. Отлично зная штабную службу фронтового масштаба и легко руководя ей, наклонностей к командованию войсками у него в достаточной мере не проявилось, хотя он свободно исполнял в дальнейшем должность начальника Генерального штаба нашей армии и ему было заслуженно присвоено звание Маршала Советского Союза. Этими примерами я хочу показать, что всякий человек проявляет себя с лучшей стороны на той работе, к которой у него имеется склонность, призвание.

Поэтому, когда рассматриваются кандидатуры для замещения тех или иных должностей, всегда учитываются способности к этой должности предполагаемого кандидата. Я лично, например, совершенно не представляю себе как Г. К. Жукова, так, например, и К. К. Рокоссовского или И. С. Конева начальниками штабов любого ранга. [557] Это истинные командующие-полководцы с необходимыми волевыми качествами, которые способны в ходе операции, в быстро меняющихся условиях принимать наиболее обоснованные решения и незамедлительно претворять их в жизнь, и, по моему мнению, они совсем не подходят для штабной работы.

Точно так же я не представляю себе А. М. Василевского или А. И. Антонова в иной роли, как начальников крупных штабов. Что же касается А. М. Василевского, то Сталин не мог найти себе лучшего начальника Генерального штаба после Б. М. Шапошникова. Вот именно Василевский по истечении года войны, приобретя опыт и знания, общаясь как со Сталиным, так и с Шапошниковым, по праву занял этот высокий пост. В то же самое время и Жуков занял в войне положенное ему по праву место, сначала командующего фронтом, а затем — заместителя Верховного Главнокомандующего, для которых, образно говоря, он и был рожден. Вскоре после начала войны все встало на свои места — Шапошников стал опять начальником Генерального штаба, а Жуков пошел руководить боевой деятельностью войск. Я хочу подчеркнуть, что все изложенное является моим личным мнением, которое может не совпадать, а может и противоречить мнению других товарищей. Однако это мнение, а скорее убеждение, создалось у меня лишь после длительного непосредственного общения со Ставкой и Верховным Главнокомандующим.

Касаясь начального периода войны, следует сказать, что мы не располагали кадрами, которые имели бы опыт в ведении современных, по тому времени, войн. Войска противника, вторгшиеся на территорию нашей Родины, такой опыт имели. Несмотря на это, несмотря на внезапность нападения, несмотря на весьма серьезные потери как в личном составе, так и особенно в технике и оружии, несмотря на то что в начальный период войны мы не в состоянии были вооружить весь имевшийся в армии личный состав из-за отсутствия необходимого количества оружия, несмотря на то что нас постиг ряд военных неудач, не прошло и полугода, как под Москвой был учинен первый сокрушительный разгром врага, ошеломивший не только нашего противника, но произведший огромное впечатление на весь мир.

Здесь нужно сказать о том, что какой-либо заметной роли в руководстве войсками, я не говорю о работе отдельных товарищей, Генеральный штаб как слаженный организм Верховного Главнокомандующего в 1941 году еще не играл. Его роль как планирующего и организующего центра началась, по моим наблюдениям, с подготовки контрнаступления под Сталинградом. [558]

Я думаю, что не правы те товарищи, которые бросают упрек в адрес Верховного, что он не считался с Генеральным штабом и руководил фронтами через его голову. В то время Генеральный штаб, как я уже сказал, еще не был тем, имеющим опыт в планировании и руководстве боевыми действиями фронтов, органом, которому можно было бы поручить организацию и руководство такой работой. Его руководители и личный состав также такого опыта не имели, ибо ничего похожего здесь на Гражданскую войну и на предыдущие, проводимые Красной Армией кампании не было. Здесь воевала масса техники. В сложившихся условиях Сталин предпочитал общаться непосредственно с командующими фронтов, армий и даже более меньших соединений лично, чем поручать это не готовой, с его точки зрения, для такой деятельности организации.

Генеральный штаб в первый год войны был органом, исполнявшим уже принятые решения в Ставке, то есть у Сталина, а многое проходило и помимо его аппарата. Я думаю, что при весьма напряженном положении на фронтах Верховный был прав, принимая те или иные решения путем прямого общения с лицами, ведущими непосредственные боевые действия, минуя какие-либо иные инстанции, которые в создавшихся условиях еще не могли в полной мере собрать, суммировать и оценить все, что происходит на фронтах, а отсюда и не могли, естественно, дать наиболее обоснованные предложения.

В тот период Верховный стремился посылать людей, на которых он надеялся, на различные участки советско-германского фронта, чтобы иметь объективную информацию и принимать с ее учетом наиболее правильные, соответствующие данному моменту решения. Оперативность — вот что было главным. Однако когда работниками Генерального штаба был приобретен опыт, им стала поручаться и работа по планированию операций, и контроль за ходом выполнения этих операций. Но надо здесь сказать, что контроль за ходом отданных Верховным распоряжений и указаний был с его стороны повседневным, если не сказать — ежечасным, и спрос был суров. Я здесь хочу подчеркнуть, что не было ни одного товарища, несмотря на занимаемые должности, который бы мог, а сказать честнее, который посмел бы что-либо сделать на свой лад, на свое усмотрение, если он имел уже на сей счет определенные указания.

Я хочу здесь засвидетельствовать и то, что ни одна операция, ни одно сколько-нибудь серьезное мероприятие никогда и нигде не проводились без санкции, без доклада Верховному. Он твердой рукой руководил проводимыми операциями фронтов, руководил работой своих заместителей и своих представителей Ставки на тех или иных фронтах, на тех или иных направлениях. Спрос со всех был одинаков, невзирая ни на чины, ни на занимаемую должность. [559] Он, не стесняясь, указывал каждому на сделанные просчеты или ошибки и давал рекомендации или прямые указания, как их исправить. Это касалось и командующих фронтами и армиями, это касалось и начальника Генерального штаба А. М. Василевского и заместителя Верховного Главнокомандующего Г. К. Жукова.

137

Куропаткин Алексей Николаевич (1848—1925). Генерал от инфантерии. В 1898—1904 гг. военный министр. В Русско-японскую войну командовал войсками в Маньчжурии, потерпел поражение под Ляоляном и Мукденом.