Страница 22 из 34
— Очень, — просто отвечала Тася, подвязывая к зеленой веточке румяное райское яблоко.
— Ну а если доктор запретит тебе ехать слишком рано? — полюбопытствовала Тарочка.
— Что ж делать! Надо покориться. Все, что ни делает Господь, надо принимать с благодарностью. Он дал мне так много счастья, чудесным образом послав вас на моем пути. Ведь вы сами говорите, что случайно оказались тогда в цирке, — обратилась Тася к детям Раевым.
— Да! Да! — оживленно подхватил Митюша, — мы были проездом в Москве и вдруг… Ах, Тася, как все это случилось неожиданно и странно!
— А ты знаешь, — сказала Тарочка, — сегодня должен прийти ответ от твоей мамы: наша мама послала ей длинное письмо, где написала все подробно о тебе. Мама боялась писать раньше, пока ты была больна, чтобы не растревожить ее. Она только телеграфировала ей, что скоро отыщет тебя и что ты в безопасности. Но на телеграмму ответа не было. Видно, твоя мама искала тебя и уехала из дому.
— Ах, мама, мама! — сказала Тася. — Если б она простила меня!
Тарочка с Митюшей молча переглянулись с чуть заметной улыбкой. Они, очевидно, знали то, что тщательно скрывалось от Таси.
Был канун Рождества. На дворе стоял трескучий мороз, а в доме Раевых было тепло, светло и уютно. Дети весело болтали, украшая огромную елку, от которой шел такой чудный смолистый запах.
Тарочка и Митюша были особенно счастливы сегодня: Тася встала наконец с постели, где пролежала три недели в тифозной горячке. Она была на волосок от смерти, но тщательный уход помог вынести тяжелую болезнь, и Тася поправилась.
Но это была уже не прежняя Тася. С трогательной покорностью принимала она самые невкусные микстуры, беспрекословно повиновалась каждому приказанию, дружески обращалась с детьми Раевыми, уступая им во всем, и горячо молилась утром и вечером. Раева, ее муж и m-lle Лиз не могли нахвалиться милой, кроткой, послушной девочкой.
— Если моя Тарочка будет хоть отчасти похожа на Тасю, я буду самая счастливая мать, — говорила мужу Екатерина Александровна, и тот соглашался с нею.
Дети украсили елку и теперь любовались ею.
— Ну-с, кончили дело и марш! Дайте нам приготовить вам подарки! — весело скомандовала Раева, выпроваживая детей за двери.
— Как ты думаешь, что мне подарит мама? — спросил Митюша, обращаясь к сестре, когда они остались одни.
— Краски. Я видела, как прислали большой ящик из города, — отвечала, не задумываясь, та, — тебе краски, мне куклу, а Тасе…
— О, мне ничего не надо, — поторопилась сказать Тася. — Ваша мама так много сделала для меня. Мне ничего не надо больше, я и так благодарна ей от всей души.
— Как не надо? — лукаво прищурилась Тарочка, — у тебя нет разве никаких желаний?
— Ах, есть! — воскликнула Тася. — У меня есть большое, сильное желание! Я хочу видеть маму, и это желание скоро исполнится, даст Бог!
— Конечно! — улыбнулась Тарочка, — ты скоро поедешь к маме.
В эту минуту из комнаты, где стояла елка, послышались мелодичные звуки рояля. Это m-lle Лиз играла рождественский гимн. В ту же минуту Екатерина Александровна широко распахнула дверь залы.
Елка сияла всеми своими огнями, а под елкой стояла…
— Мама! — крикнула Тася.
— Тася! Тася! Детка моя! Сокровище мое, — говорила Нина Владимировна, задыхаясь от счастья и покрывая дочь поцелуями.
— Мамуся моя! Радость! Солнышко! Прости! Прости меня, мамочка, злую, гадкую!
— Девочка моя родная! Да разве я могу сердиться на тебя! Ни минутки не сердилась на тебя твоя мама, ни когда из дома пришлось отдать в пансион, ни когда о побеге твоем узнала! Тасечка, жизнь моя! Ведь у меня самой кровью сердце обливалось, когда я для твоего исправления отдала тебя из дома.
— Я злая была, мамочка! А что Леночка, няня, Павлик, m-lle Marie? — спрашивала Тася.
— Все, все ждут тебя, моя дорогая. Все они любят тебя, моя Тася. Павлик на Рождество, должно быть, уже приехал из корпуса.
— Как, "должно быть"? Разве ты не видела его, мамочка?
— Не видела, родная! Ведь я уже три недели здесь, только доктор не велел показываться, чтобы не волновать тебя, мою девочку. Я и сидела в своем уголку и только во время твоего сна на тебя любовалась.
Это был счастливый вечер, лучший Рождественский сочельник, какой пришлось пережить Нине Владимировне и Тасе. Они просидели весь вечер, тесно прижавшись друг к другу. Одна — думая о том, как счастлива она теперь подле мамы, другая — как милосерден Господь, что вернул ей ее милую, добрую дочурку.
Под самый конец вечера на светлое личико Таси набежало легкое облачко грусти.
— Что с тобой, моя радость? — заботливо спросила мама.
— Ах, мама, я так счастлива, что хотела бы видеть счастливыми и других! У моего бывшего хозяина-акробата есть племянник — Андрюша; он такой больной и жалкий. Ему худо у дяди… О, если б его поместить в другое место! Он такой добрый и хороший!
— Твое желание уже угадано, деточка, — сияя счастливой улыбкой, ответила Нина Владимировна, — Андрюша, по настоянию Екатерины Александровны, помещен пока в больницу, где за мальчиком установлен хороший уход. А как только он выздоровеет, я возьму его к себе в Райское. Он будет славным другом для Павлика.
— Ах, мама! — обрадовалась Тася, — какая ты добрая!
— А еще нет ли у тебя иной заботы, моя крошечка? — спросила Нина Вдадимировна.
— Есть! — чуть слышно проронила Тася, — я хочу попросить прощения у всех, кого обижала в пансионе, и хочу показать им, что прежней злой задиры и капризницы Таси нет больше, а…
— А есть милая, чудная, добрая девочка, — продолжала Нина Владимировна.
— Мы поедем в пансион, как только ты поправишься, — пообещала Тасе мама.
Тася взглянула на мать сияющими глазами.
На другой день, горячо поблагодарив своих спасителей, Нина Владимировна и Тася уехали в Райское.
Судьба как-то забросила меня в Райское, и я провела целое лето в семье Стогунцевых. Это прелестная, дружная семья. Умная, добрая Нина Владимировна и ее милые дети поразили меня.
Но больше всех меня очаровала Тася.
Это была удивительная девочка, самоотверженная, готовая отдать себя на служение другим, с кротким нравом и чуткою душою.
— Вы счастливая мать! — сказала я Нине Владимировне, — и должны быть благодарны судьбе, что у вас такие хорошие дети.
— О, да! — улыбнулась она.
— Ваша Тася — редкий ребенок.
— А знаете, что ее сделало такою? Тася была еще совсем недавно упрямою, злою, шаловливою девочкой, а теперь, сами видите, что вышло из нее.
И Нина Владимировна рассказала мне ту самую историю, которую я передала вам, мои маленькие дорогие читатели.
Новая семья