Страница 20 из 62
— Разумеется, знала. Все очень просто: старая поговорка насчет того немаловажного обстоятельства, что рыбак рыбака видит издалека — помнишь? Я и сама пока что не готова остепениться.
— Почему же?
Этот человек больше всего напоминал собаку с костью. Он сам начал странный разговор. И даже понятно зачем. Чтобы предостеречь от напрасных надежд после вчерашнего поцелуя.
Что ж, прекрасно. Идея ясна. Вовсе незачем нанимать самолет и рисовать в небе призыв к осторожности. Она и так все поняла.
Так на каком же основании он сейчас ее расспрашивает? Неужели решил, что она сидела и вздыхала, мечтая о нем? Еще чего! Да ни за что в жизни!
— Почему я не готова остепениться и создать семью? Да всего лишь потому, что еще предстоит повидать немало интересных мест, начать и завершить массу важных дел. И уж конечно, я ни за что на свете не готова остаться в Рок-Крик рядом с тем, кому нравится здесь жить.
— Считаешь себя в сто раз лучше обитателей захудалого городка, так? — В глазах Фланнигана молнией сверкнула опаляющая ирландская ярость. Он развернулся и стремительно вылетел из комнаты.
— Куда это он так рванул? — удивилась вошедшая Минди.
— Понятия не имею.
— Кажется, разозлился.
— Думаешь?
Минди кивнула и водрузила на стол набитую хозяйственную сумку.
— Видела тебя в газете…
— Перестань, ради Бога. — Лина вытянула руку, как вытягивает жезл полицейский, запрещающий движение. — Уже знаю, насколько все плохо, так что можешь не рассказывать.
— Даже и не собиралась.
— Ну конечно! — Минди действительно была слишком доброй и не находила сил произнести резкое слово о ком-нибудь, кроме себя самой. — Прости. Вовсе не хотела так набрасываться. Но дело в том, что сложившаяся ситуация не вызывает восторга.
— Какая ситуация?
— Фотография в газете.
— А я думала, ты давно успела привыкнуть. Ведь прошло уже несколько лет, как ты стала топ-моделью.
Лина не знала, насколько справедливо определение «топ», но на этом снимке она оказалась практически топлесс. А вдобавок еще и проблема бедер…
— Видишь ли, до сих пор мне не приходилось позировать в подобном виде.
— Так это же здорово! У тебя хватило мужества показать собственное тело, хотя оно и не нулевого размера.
Правда заключалась в том, что Лина не собиралась проявлять мужество. Просто хотела оплатить аренду дома. Но исправить заблуждение Минди и не пришлось. К огромному удивлению, уже через пять минут после открытия приемная заполнилась до отказа. Странно. На сегодняшнее утро столько пациентов не записывалось.
В частности, в списке не значилась Нэнси Крамплер. Но может быть, она считала, что раз доктор — ее собственный племянник, то и записываться незачем?
— Вы пришли к Коулу? — поинтересовалась Лина.
— Нет. Я пришла к тебе, — последовал решительный ответ.
О нет! Только не это! Снова нескончаемые вопросы!
— Право, сейчас совсем не время беседовать. Вы же видите, — Лина показала на толпу, — сегодня выдался очень напряженный день.
— Не волнуйся, я ненадолго. Просто хочу тебя поблагодарить.
— За что?
— За фотографию в утренней газете. Давно пора показать людям, как должна выглядеть настоящая нормальная женщина.
— И я пришла за тем же, — раздался голос.
— Так кто же из вас пришел на прием? — с подозрением спросила Лина.
Поднялась одинокая рука.
— Мы считаем, что твой поступок достоин восхищения, — продолжила Нэнси. — Ты сумела показать, что женщина остается женщиной независимо от размера и формы.
Лине до сих пор не верилось, что ее благодарят за демонстрацию творожных бедер.
— Ты модель, и все же — обладательница пышной фигуры. — Нэнси решила высказаться как можно яснее. — Пойми правильно, я прекрасно сознаю, что в нашей стране остро стоит проблема лишнего веса. И вовсе не хочу сказать, что женщины должны есть до упада и не задумываться о собственном здоровье. Но недостаточное питание так же вредит организму, как и переедание. Голодовка еще никого до добра не довела. — Нэнси покачала головой. — Девушки и женщины смотрят на голливудских звезд с неземными фигурами и считают, что таков идеал. Это большая ошибка. Они думают, что если не способны выглядеть подобно игрушечным красоткам, то не смогут ни добиться популярности, ни просто хорошо выглядеть. И тут появляешься ты и…
— И выглядишь как толстая корова. — Комментарий исходил из уст Эди Дабронович, которая только что вошла в приемную в паре с бульдогом Принцессой.
Нэнси воинственно обернулась. Движение повторили еще с полдюжины женщин.
— Эй! — Эди предостерегающе воздела тощую руку с ярко накрашенными ногтями. — Не вздумайте ненавидеть меня лишь за то, что я стройна и прелестна.
— Мы ненавидим тебя не за внешность. — Нэнси явно не привыкла лезть за словом в карман. — А за то, что ты озлоблена и ядовита.
Эди мгновенно воспламенилась:
— Если бы тебя слышала сестра-монашка, то пришла бы в ужас!
— Ничего подобного. Она наверняка поддержала бы.
— Леди, здесь возникли какие-то проблемы? — В приемной показался Коул.
Эди доверительно положила ладонь на руку доктора и принялась жаловаться:
— Я всего лишь сказала этим людям, что мужчины, подобные вам, предпочитают стройных женщин.
— Она только что назвала Лину толстой коровой, — не смолчала Нэнси.
Эди гордо задрала подбородок:
— Нашла в себе силы произнести вслух то, что думают все.
— Попробуй повторить и немедленно пожалеешь, — предупредила Лина угрожающим тоном — тем самым, которым защищалась в детстве, которым разговаривала в Чикаго с непочтительными фотографами, да и вообще со всяким, кто осмеливался сказать ей грубое слово. Эди отступила:
— Она угрожает! Вы слышали, Коул? Немедленно примите меры!
— Действительно, Коул. Что же именно вы намерены предпринять? — Лина встала из-за стола и воинственно уперлась кулачками в виолончельные бедра. Что и говорить, она действительно крайне нуждалась в этой работе, но лучше уж терпеть ночную смену в магазинчике на автозаправочной станции, чем оскорбления и унижения в ветеринарной клинике.
— Намерен попросить принести извинения, — спокойно произнес Коул.
Лина категорично покачала головой:
— Ни за что на свете!
— Это я не тебе. Намерение относится к Эди.
— Извиниться? — Миссис Дабронович не верила собственным ушам.
Коул молча кивнул.
— Мне?
Коул снова кивнул.
— И за что же, простите? Лишь за то, что сказала правду?
— За грубость в отношении одной из моих сотрудниц.
Эди презрительно прищурилась:
— Вынуждена напомнить, что я здесь в качестве клиентки и вправе получить помощь в ином месте. Что и сделаю!
Доктор Фланниган пожал плечами:
— Выбор за вами.
Эди покраснела и сразу стала похожа на свеклу.
— А еще скажу всем друзьям, чтобы лечили своих питомцев где угодно, только не здесь!
— Кого вы обманываете? — вступилась Нэнси. — У вас в этом городе и приятелей-то нет. Какие друзья?
— Зато есть в Сиринити-Фоллз.
— Неправда, и там нет. В Сиринити-Фоллз тоже давно устали от вашей отрицательной энергии.
Лине показалось, что зарычал бульдог, однако в следующий момент стало ясно, что зловещий звук исходил от хозяйки. Без единого человеческого слова дама повернулась и вылетела из приемной, волоча за собой несчастную собаку.
Едва Эди скрылась, раздались бурные аплодисменты.
— Не переживайте из-за ее угроз, Коул, — успокоила одна из женщин. — Взамен ее собаки я приведу к вам трех своих кошек.
— А у меня нет животных, — подхватила другая, — но вдруг до смерти захотелось пойти и купить парочку хомячков, чтобы поддержать ветеринара.
— Если у вас нет животных, то что же вас привело в клинику? — удивился Коул.
— Пришла специально, чтобы поблагодарить Лину. Своей замечательной фотографией она вселила в нас надежду.
— Правда? — Коул внимательно посмотрел на администратора, пытаясь оценить ее реакцию. — А когда я сказал, что снимок хорош, она не поверила и обиделась.