Отверженные

Львинолап тяжело опустился на камень и стал ждать, когда голова у него перестанет кружиться, а бешено колотящееся сердце успокоится. Открыв глаза, он увидел, что коты, сгрудившись на противоположном краю карниза, о чем-то спорят.

— Тут ничего нет, — говорил Коготь, — даже дичь сюда заглядывает редко. Но дальше за гребнем будет долина, где течет ручей, растут трава и кусты, и где всегда можно рассчитывать на парочку мышей, а если повезет, то и кролика. Мы берем там мох для подстилок.

Львинолап посмотрел в сторону, куда указывал Коготь. Впереди, в нескольких лисьих хвостах виднелась раздвоенная горная вершина, напоминавшая расколотое молнией дерево.

— Вот вам и пограничная метка! — воскликнул Львинолап. — Такую ни с чем не перепутаешь!

— Правильно мыслишь, — кивнул Ежевика. — Думаю, эта долина с ручьем должна стать частью территории клана.

Горные коты ничего не сказали, обменявшись растерянными взглядами.

— Мы сможем туда пройти, Коготь? — спросил Ежевика.

— Конечно! — кивнул горный кот и повел отряд вдоль гребня горы.

Долина и впрямь оказалась чудесным местечком, заросшим травой и густыми кустами, где дичь могла чувствовать себя вольготно. Коготь хотел спуститься вниз, но Ежевика остановил его.

— Не будем терять время, — сказал он. — Сегодня мне бы хотелось обойти все окрестности и обозначить границы.

— Что? — Птица даже поперхнулась от изумления. — Но горы не обойти за день!

— Здесь нельзя ходить быстро, — поддержал ее Серый. — Это же не лесные тропинки.

— Я понимаю, — кивнул Ежевика. — Но у нас очень мало времени. Чужаки ждать не станут.

— Дело говоришь, — проворчал Коготь. — Времени у нас нет. Пошли.

И он повел отряд мимо раздвоенной вершины, ставшей первой пограничной меткой новой территории. Гребень горы спускался вниз, к ручью, пробивавшемуся из узкой трещины между двумя скалами.

— Вот вам и другая метка, — объявил Ежевика. — После того, как мы установим границы, вы должны будете каждый день обновлять метки, чтобы от них пахло вашим кланом.

Коготь кивнул, но Львинолапу показалось, что ему не совсем по душе эта затея.

Дальнейший путь отряда лежал через плоское плато, усыпанное обломками камней. Солнце поднялось уже высоко, начало припекать. Львинолап совершенно выбился из сил. Подушечки его лап горели огнем. Наступая на острые камни, оруженосец едва сдерживался, чтобы не взвизгивать от боли. Судя по тянувшемуся за Львинолапом кровавому следу, на лапах не осталось живого места. Горные коты тоже проявляли признаки усталости, но продолжали упрямо идти вперед.

Внезапно Ежевика так резко застыл возле огромного круглого камня, что Львинолап уткнулся в него лбом. Полосатая шерсть на спине Грозового глашатая вздыбилась, он тихо, но возмущенно зашипел. Львинолап встал за плечом отца и напружинился, приготовившись встретить опасность.

Они стояли над небольшой котловиной, в центре которой блестело поросшее тощим кустарником озеро. Из кустов молча вышли трое чужаков и остановились, глядя на отряд. В зубах у одного из них была зажата мышка.

— В чем дело? — прорычал черный незнакомец, казавшийся чуть крупнее своих товарищей. — Что вам тут надо?

— Мы можем задать тот же вопрос вам, — ответил Ежевика, сделав несколько шагов в сторону черного.

За спиной глашатая молча встал Коготь, к нему присоединилась Рыжинка. Львинолап заметил, как Птица и Серый вскочили на высокий камень, чтобы проверить, нет ли поблизости других чужаков, а Грач обогнул котловину поверху и остановился на противоположной стороне, прямо напротив кустов.

Черный кот угрожающе прищурился.

— Ищете драки? Что ж, вы ее получите!

— Нет, драки мы не ищем, — сдержанно ответил Ежевика, но Львинолап ясно видел, что шерсть на загривке отца по-прежнему стоит дыбом, и он в любой миг готов броситься на врага. — Мы устанавливаем границы. Вся земля в их пределах будет принадлежать клану Падающей Воды, вы же сможете свободно пользоваться остальными горами. Когда мы закончим, то сообщим вам, где кончается наша территория.

Львинолапу казалось, что это мудрое и справедливое предложение, но чужаки, видно, так не считали. Светло-серая кошка подняла на Ежевику холодные голубые глаза и насмешливо спросила:

— Кто ты такой, чтобы указывать нам, где нам ходить, а где нет? Мы имеем право охотиться повсюду, где захотим.

— Это наше место! — не выдержал Коготь.

— Докажи, — усмехнулась кошка. — Запрети нам ловить мышей в этих кустах! Кстати, их тут много, и они довольно упитанные.

— Плевали мы на ваши границы, — поддержал ее черный кот. — Где хотим, там и ходим, и ваши слова нам не указ!

Коготь припал к земле, изготовившись к прыжку. С противоположного края котловины раздался воинственный мяв Грача. Чужаки плотнее прижались друг к другу и выпустили когти.

— Успокойтесь! — поднял хвост Ежевика. — Сегодня мы не хотим проливать кровь. Возвращайтесь к своему вожаку, если он у вас есть, и передайте ему, что с завтрашнего дня территория клана будет обозначена границами и мы не позволим вам переступать их. — Глашатай отошел от края обрыва и махнул хвостом Когтю. — Пусть уходят.

Огромный Пещерный страж низко зарычал, но не двинулся с места.

— В следующий раз вы так просто не отделаетесь, — процедил он, с ненавистью глядя на чужаков.

Серая кошка с вызовом помахала хвостом, и трое пришельцев неторопливо скрылись за камнями. Рыжинка проводила их до края котловины и вернулась обратно.

— Они ушли!

«Но в любой момент могут вернуться», — подумал Львинолап. Судя по хмурым взглядам старших, они думали так же.

— Какой в этом смысл? — с бесконечной тоской в голосе спросил Серый. — Они не станут уважать наши границы…

— Нельзя уступать, — подбодрил его Ежевика. — Когда границы будут установлены, вы будете каждый день обновлять метки, чтобы напоминать чужакам о новых правилах.

Львинолап с недоверием посмотрел на отца. Неужели он верит, что это сработает? Нерушимость границ основывается на взаимном согласии соседей уважать их. Если такого согласия нет, пограничные метки утверждаются кровью, когтями и зубами. Но разве эти нерешительные горные коты способны драться за свою землю?

В полном молчании отряд продолжил путь. Обогнув котловину, коты прошли между двумя огромными скалами и, протиснувшись в узкую расселину, ступили на извилистую тропу, да такую узкую, что идти по ней приходилось след в след.

Через несколько лисьих хвостов тропа расширилась, но не успел Львинолап облегченно вздохнуть, как откуда-то сверху на них посыпались мелкие камешки.

От скал эхом отразился пронзительный кошачий мяв. В следующий миг на спину Львинолапу плюхнулось что-то тяжелое, и он упал, больно ударившись грудью о камень. Перекатившись на бок, оруженосец увидел перед собой маленькую пеструю кошку с белыми зигзагами на морде.

— Я тебя знаю! — пропыхтел Львинолап. — Я видел тебя вчера.

Вместо ответа кошка стремительно выбросила вперед лапу и стукнула его по голове. Слава Звездному племени, она почему-то не выпустила когти, и удар был скорее обидным, чем опасным. После долгого и трудного пути Львинолапу очень хотелось размять мышцы. Он с легкостью вскочил, прыгнул на пеструю кошку и принялся молотить ее задними лапами.

Краем глаза он успел заметить, как по земле катается Рыжинка, а на ее спине из последних сил пытается удержаться щуплый серый котик. Другой молодой кот прыгнул на плечи Когтя и, визжа, драл его когтями. Впереди слышались громкие крики и вопли, а послушное горное эхо громко разносило звуки битвы по ущельям.

Узкая тропа была слишком тесна для настоящего сражения. Пестрая кошка сбросила с себя Львинолапа, вскарабкалась на камень и грозно зашипела, размахивая лапами.

Обернувшись, Львинолап успел заметить, как Ежевика с размаху опускает свою тяжелую лапу на шею щуплого рыжего котика, а чуть поодаль сразу двое неотличимых друг от друга чужих кошек опрокинули наземь Птицу и свирепо терзают ее когтями. С яростным воплем Львинолап перелетел через Ежевику и набросился на ближайшую из нападавших.