Скитальцы

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Надо успокоить местных пауков, — послал он импульсы в разные стороны, прорезая коконы.

— Сейчас сделаем, — ответили восьмилапые и не торопясь отправились в разные стороны — ловить местных пауков и посылать импульсы спокойствия им в головы.

А седовласый мужчина в недоумении стоял над Правителем, распластавшимся на своем троне из старых пальмовых листьев.

Подключившись к сознанию двуногого, Посланник Богини увидел полный сумбур в его мыслях.

Мужчина не представлял, что случилось с главным пауком.

Найл подошел к седовласому и положил руку ему на плечо. Мужчина был почти на голову выше Найла и значительно старше, поэтому со стороны они смотрелись, как отец с сыном. Мужчина резко повернулся, затем в ужасе отшатнулся. Найл, а в особенности Рикки, теперь невинно сидящий на плече у Посланника Богини, вызывали в нем неподдельный страх.

— Не бойся, — сказал Найл в голос. — Мы не принесем тебе зла.

— Что вы с ним сделали?! — в ужасе воскликнул мужчина, показывая пальцем на распластанное тело паука.

— Тебе нравилось быть в подчинении у восьмилапых? Неужели тебе не хочется свободы? Равных прав для всех обитателей планеты?

— Ему — не хочется, — громко объявили Роберто и Себастьян, тихо приблизившиеся сзади.

Вскоре к ним присоединились и остальные люди из лагеря. Как пояснили Найлу и прибывшим с ним членам отряда, вождь всегда был приспешником пауков, таким образом сохраняя свою жизнь и жизнь членов своей семьи. Он лизал им задницы, только бы остаться в живых. Да, в молодости он был отважным воином, но затем забыл о своей отваге и служил теперь только восьмилапым.

Вождь в страхе попятился, пытаясь оправдываться, но обитатели лагеря перевешивали его количеством. Роберто тут же напомнил, как вождь еще вчера хотел отдать Себастьяна на съедение восьмилапым. И не отдал только после того, как жена Себастьяна ходила в нему в дом лично просить его подождать, пока муж не умрет своей смертью.

— Что?! — воскликнул Себастьян, для которого это было новостью.

— Прости меня! — воскликнула девушка, прижимая руки к груди.

— Ты ни в чем не виновата, — бросил ей Себастьян. — Я понимаю: ты делала это ради меня. Но вот он ответит за надругательство над нашими женщинами!

Вперед выступили сразу же несколько мужчин. У многих накопились претензии к вождю. Найл понял: сейчас прольется кровь. Хотя, судя по тому, что он уже услышал, вождь заслуживал смерти.

— Отпустите его, — сказал Найл и тут же почувствовал негодование окружающих. — Одного. Пусть отправляется в путешествие по джунглям. Выживет — ему повезло, нет — значит, такая судьба. Но запомните: если вы хотите, чтобы у двуногих были равные права с восьмилапыми, вы не должны никогда, ни при каких условиях убивать людей, в особенности если восьмилапые находятся поблизости. Они увидят, как вы убиваете своего (что пауки, кстати, никогда не делают) и используют это, как веский аргумент против вас. Пусть идет.

— Вместе со всеми своими родственниками, — добавил Роберто. — Обойдемся как-нибудь без этой правящей семейки.

Значит тут сменится власть не только у пауков, но и людей, — понял Найл. Но это и к лучшему.

Пусть начнут жизнь с нового листа. Сборы вождя не заняли много времени, да ему и не позволили прихватить с собой все богатства. Жена его выла белугой, ей очень жалко было оставлять накопленное добро, дочь попыталась надеть на себя несколько туник сразу. Кто-то из местных женщин хотел снять верхнюю тунику с девушки, и дочь вождя выпустила ноготки.

— Пусть идет как есть, — сказал Найл, не желавший смотреть на женскую драку. Ему в свое время довелось увидеть, как девушки дрались из-за него, используя ногти и зубы, выдирая друг другу волосы и царапая лица. Мерзкое зрелище.

Вскоре семья вождя покинула лагерь, правда, пауки и жуки еще не вернулись.

— Есть повод для пира, — объявил Себастьян, принимая на себя бремя вождя. Остальные, как понял Найл, не возражали. Себастьян посмотрел на чужеземцев и спросил: — А вы, наверное, голодны? Можем угостить вас молодым слоненком. А пока — кафезиньо.

Посланник Богини, Сур и другие сопровождавшие их лица ожидали скорее вина, но не того, что им предлагали теперь.

Однако гостям тут же пояснили, что кафезиньо — это старинная бразильская слабость и страсть одновременно, украшение пира, переговоров, передышки в трудах и одиноких раздумий о смысле жизни.

К сожалению, запас кафезиньо в джунглях тает на глазах, и это — одна из причин, побуждающих обитателей лагеря стремиться в город. Но и там в ближайшее время их ждут проблемы: гигантские бабочки погубили большую часть плантаций.

Гостей опять пригласили в центр поляны, где недавно все пили шимаррон. Над огнем на вертеле подвесили тушу молодого слоненка, найденного в джунглях, а Роберто с Себастьяном начали кофейную церемонию, по ходу дела объясняя, что они делают, чтобы кафезиньо получился таким, каким его пили в древние времена — непроглядно густым, черным и сладким.

Роберто предупредил, чтобы гости не пили больше одной чашечки: для непривычного человека даже со здоровым сердцем одной чашечки, приготовленной по местному рецепту, хватит, чтобы заработать усиленное сердцебиение.

Для начала Себастьян с Роберто прожарили зерна до масляного блеска, затем перемололи их вручную. Над огнем тем временем закипела вода, а жена Себастьяна принесла специальный большой кофейник. В него вставили фланелевый конус, в который засыпали свежесмолотые зерна, а потом туда стали заливать бурлящую воду, только что снятую с огня. Как хозяева объяснили гостям, напиток обязательно должен быть очень сладким. У них даже есть поговорка: если жизнь горька, пусть хоть кофе будет сладким. А это так актуально для людей в новом мире. Правда, сладким его пили далеко не всегда.

Роберто поведал и историю приготовления кофе. Изначально, в Африке, эфиопы просто жевали красные ягоды. В основном, это были пастухи, которым запрещалось спать, а ягоды их бодрили.

Арабы, к которым кофе попал из Эфиопии, уже стали молоть зерна. Они заваривали кофе, подобно чаю, но пили его без сахара. Правда, в древнем мире изобрели много способов потребления кофе, но бразильский кафезиньо пережил века, и традиция его приготовления сохранилась и в новое время.

Стоило Найлу отхлебнуть горячий напиток, как он тут же ощутил его силу. Сердце, в самом деле, стало стучать быстрее, Посланник Богини чувствовал, как благодаря этому напитку к нему в тело вливается энергия. Напиток словно будил скрытые резервы организма, о которых Найл даже не подозревал.

Невольно вспомнились рассказы Стиига. Он точно упоминал кофе и говорил, что в какой-то южной стране кофе считался национальным напитком, а где-то — чуть ли не волшебным. Или все это было в одной стране, приписывавшей кофе удивительные свойства? В Бразилии?

Роберто тут же вызвался рассказать легенду о появлении кофе на его родной земле. Изначально в Бразилии не было никакого кофе, и если бы не отважные парни, жившие в древние времена, — то про кофе на этом континенте никто бы не узнал, ну, или монополию на него сохранили бы арабы. В древние времена (древние-древние времена, как сказал Роберто) арабы, проживавшие за Большой Водой, запрещали вывозить из своих стран зеленые зерна кофе, чтобы они не смогли прорасти. Вывозились только жареные или вареные.

Правда, первыми арабов обманули не бразильцы, а голландцы, которых в свою очередь провели

французы. И те, и другие вывели в своих колониях кофейные плантации. А потом и те, и другие, как и арабы, под страхом смертной казни запретили вывоз зеленых зерен.

Раздобыл зерна для своей страны бразильский офицер Пальета, выполнявший дипломатическую миссию: он вел переговоры с Французской Гвианой после какого-то приграничного конфликта. Парень не только блестяще справился с основным заданием, но и разбил сердце супруги губернатора. Женщина в благодарность за подаренную любовь сделала ему бесценный по тем временам подарок: мешочек с зелеными зернами кофе. Пальета заслужил вечную благодарность своих соотечественников.