Страница 13 из 14
— Да тише ты! — попытался он призвать к порядку нежданного гостя. — Какая муха тебя укусила!
— Рен, — невпопад выдохнул бывший Пропащий Мальчишка. — Рен, там…
— Рен спит у себя в комнате, — начал Том, но тут же с тревогой вспомнил, как странно дочь обняла его, прощаясь на ночь, и пораненную щеку, которую, по ее словам, оцарапала, когда забрела в колючие кусты. Вспомнил возникшее у него смутное ощущение какой-то двусмысленности в поведении дочери. — Рен! — позвал он, задрав голову.
— Ее там нет! — выкрикнул Коул. — Она ушла!
— Как ушла? Куда?
Эстер, спустившаяся уже до середины лестницы, на ходу натягивая рубашку, побежала обратно и ногой распахнула настежь дверь спальни Рен.
— Боги и богини! — услышал Том возглас жены, а потом она выскочила обратно на лестничную площадку. — Том, ее нет! И сумки нет, и пальто!
— Может, она полуночничает где-нибудь вместе с Тилди Смью? — неуверенно предположил Том. — Здесь же Винляндия, в конце концов. Что с ней приключится?
— Пропащие Мальчишки, вот что! — бросил Коул. Он мерил шагами прихожую, глубоко сунув руки в карманы старого, засаленного пальто. Помещение наполнилось запахом его неухоженного тела. — Помнишь Гаргла? Прислал мне записку! Пишет, помоги кое-что стибрить. Что — не знаю. Похоже, Рен следила за мной и попалась к ним в лапы, а теперь они ее используют. У них сейчас встреча.
Эстер прошла на кухню и вернулась с клочком бумаги:
— Том, взгляни-ка…
В руке она держала записку от дочери.
Мои самые любимые папа и мама!
Я решила уехать из Винляндии. Здесь объявились Пропащие Мальчишки. Но не волнуйтесь, они хорошие. Они возьмут меня с собой. Я увижу плавучие города, Охотничьи земли и весь-весь огромный мир, и со мной случится много приключений, не хуже ваших. Простите, что не сказала вам до свидания, но иначе вы бы меня не отпустили. Не беспокойтесь за меня, я скоро вернусь и расскажу много интересного.
Я люблю вас. Ваша Рен.
Эстер опустилась на колени и принялась отдирать с пола прихожей ковровое покрытие. Под ним был вмонтирован сейф, в котором предыдущий владелец дома, торговец, хранил свои ценности. Сейчас в нем находились лишь несколько картонных коробок с патронами и револьвер. Эстер выхватила оружие, сдернув с него промасленную тряпку.
— Где они, Коул? — спросила она.
— Эт!.. — попытался остановить ее Том.
— Мне следовало сказать вам раньше, — пробормотал Коул, — но ведь это Гаргл. Гаргл! Он спас мне жизнь когда-то…
— Где они?!
— В бухте на северном берегу. В том месте, где опушка леса ближе всего к воде. Только прошу, никто не должен пострадать!
— Раньше надо было думать! — отрезала Эстер, проверяя действие спускового механизма.
Все оружие, какое перепало ей в свое время от охотников Архангельска, она выбросила в море с борта Анкориджа, еще когда тот дрейфовал на льдине. Но этот револьвер сохранила — так, на всякий случай. Он, конечно, не такой красивый, как другие: нет ни оскаленной волчьей пасти на рукоятке, ни серебряного орнамента на стволе. Обычный увесистый черный «шаденфройде» тридцать восьмого калибра — уродливый, но надежный инструмент убийства. Эстер полностью снарядила магазин шестью патронами, щелчком поставила его на место и засунула револьвер за пояс. Потом протиснулась мимо Тома к двери, на ходу сорвав с вешалки пальто.
— Разбуди людей, — бросила она ему через плечо и скрылась в ночной тьме.
С самой высокой точки острова Рен могла видеть «Аутоликуса», похожего на расположившегося на мелководье краба с подогнутыми ножками, в той же бухте, где впервые увидела Гаргла. На поверхности воды мерцали отблески голубоватого света из открытого люка пиявки. Она начала торопливо спускаться вниз по еле заметной тропинке, протоптанной оленьими копытами, между деревьями и колючими кустами утесника по направлению к силуэту, напоминающему одновременно краба и паука, оступаясь на податливой земле, спотыкаясь о торчащие корни деревьев, глотая ночной, холодящий горло воздух.
Гаргл стоял в сапогах по щиколотку в воде возле края сходни, спущенной из открытого люка. Ремора стояла рядом, а когда Рен подошла поближе, по сходне спустился Селедка и присоединился к ним.
— Готов отчалить? — спросил его Гаргл.
— Одним нажатием кнопки, — ответил мальчик.
Двигатели пиявки работали на холостом ходу, из снабженных герметическими клапанами выхлопных отверстий в кормовой части поднимался прозрачный дымок. Краб-кам блеснул полированной спиной, забрался на корпус пиявки, перебирая лапками по одной из ее ходулей, и устроился в предназначенном для него гнезде. Другие запоздавшие краб-камы быстро сползались по берегу, настолько похожие на больших пауков, что Рен от страха захотелось убежать. Но она усилием воли заставила себя шагать среди них по гальке, рассудив, что, если уж решила путешествовать с Пропащими Мальчишками, придется привыкать к присутствию этой мерзости.
— Это я, — негромко сказала Рен, когда Гаргл всем телом повернулся на шорох ее шагов. — Я принесла Жестяную Книгу.
Анкоридж-Винляндский просыпался, возмущенный и встревоженный. Пока Эстер взбиралась по тропе вдоль поросшего лесом склона, за спиной слышалось хлопанье дверей в домах города, возгласы людей, собирающихся вместе, чтобы дать дружный отпор Пропащим Мальчишкам. Мужчины помоложе почти догнали ее у самой верхушки горы, но на спуске снова отстали, продолжая двигаться по петляющей тропинке, тогда как Эстер бросилась напрямик, ломая кусты и скользя на каменистых осыпях, с грохотом увлекая за собой скачущие обломки скальной породы. Ее охватил азарт и счастливое сознание того, что наконец-то по-настоящему нужна дочери. Спасти ее от Пропащих Мальчишек не под силу ни Тому, и никому в Анкоридже. Только Эстер способна разобраться с этими мерзавцами, и, когда она всех их уничтожит, Рен опомнится и поймет, какой опасности подвергалась, проникнется благодарностью к матери и в их отношениях вновь воцарится мир и взаимопонимание.
Удержав равновесие, Эстер приземлилась в зарослях вереска у подножия горы и обернулась. Никого. Не теряя времени, достала из-под ремня револьвер и побежала к бухте.
— Вот, — сказала Рен, снимая с плеча тяжелую сумку и протягивая Гарглу. — Она там. И мои вещи тоже.
— Скажи ей сразу, Гаргл, — вмешалась Ремора. — Пора отчаливать.
Гаргл, не обращая ни на кого внимания, вынул из сумки Жестяную Книгу и начал разглядывать, переворачивая листы.
— Я еду с вами, не забыли, надеюсь? — напомнила Рен, обеспокоенная неожиданно прохладным приемом. — Я еду с вами! Таков уговор.
В ее голосе слышались слезы детской обиды, и Рен расстроилась еще больше оттого, что совсем не кажется взрослой, отважной и лихой, какой хотелось выглядеть в глазах Гаргла. Ей вдруг стало ясно, что она для него ничего не значила — ничего, кроме способа заполучить Жестяную Книгу.
— Порядок, — удовлетворенно сказал сам себе Гаргл. Потом бросил сумку обратно Рен, передал Жестяную Книгу Селедке, который тут же запихнул ее в кожаный портфель, висевший на лямке у него на плече.
— Я еду с вами, — упрямо повторила Рен. — Ну, скажи, что я еду с вами!
Гаргл подошел к ней вплотную. Потом заговорил, и в его голосе звучали издевательские нотки:
— Значит, так, Рен, я тут еще разок обо всем поразмыслил, и выходит, что, вообще-то, ты у нас не поместишься.
Рен быстро заморгала, пытаясь остановить выступившие на глазах горькие слезы, потом швырнула свою сумку на гальку и закричала:
— Ты обещал взять меня с собой!
Краем глаза она заметила, как неотрывно наблюдающая за ней Ремора шепнула что-то маленькому Селедке и на лице у того появилась презрительная ухмылка. Какой же дурой они ее считали!
— Я хочу все увидеть! — уже не могла остановиться Рен. — Хочу что-нибудь совершить! Я не хочу оставаться здесь, не хочу быть женой Нэта Заструджи, не хочу учить детей, не хочу состариться и умереть!