Конан – изменник

— И поэтому я говорю вам, мои сограждане: не бойтесь нападения Страбонуса! — Голос Ивора был спокойным, однако сейчас же вновь стал повышаться. — Нет, вы должны ликовать при виде его глупости. Ибо если тиран еще раз вздумает сунуться в нашу любимую страну, то вся провинция, как один человек, поднимется против него! Его войска позорно бегут, его солдаты лягут под ударами наших верных клинков. Эти горы распахнутся, чтобы поглотить их, как о том поется в наших древних песнях.

Так велика, о мой народ, сила нашей решимости. Наше дело правое, мы победим! Победа будет за нами!

Когда Ивор, выкрикнув финальный лозунг, застыл в героической позе, с растрепанными волосами, воздев руку с мечом, вся толпа разразилась восторженными, ликующими воплями. Шляпы взлетали в воздух. Люди в возбуждении проталкивались к фонтану.

Принц соскочил с ограждения и пошел сквозь толпу. Его телохранители устремились за ним, но он вновь и вновь простирал руки, чтобы его почитатели могли приложиться к ним губами.

— Никакого сомнения, люди на его стороне, — заметил Гундольф спустя некоторое время.

— Так-то это так, Я только спрашиваю себя, для чего ему тогда наемники, — сказал Браго.

Аки Вадсай осторожно бросил взгляд через плечо и заговорил тихо — так тихо, будто это шептал песок под ветром пустыни:

— Что это должно означать… эта гражданская самооборона, о которой он говорил?

Ему ответил Виллеза, Его зингарский акцент придавал речи гортанную густоту:

— Мне совершенно не по душе, что придется сражаться среди каких-то желторотых новичков и конюхов. И еще меньше мне это понравится, когда в один прекрасный день вся эта гражданская самооборона повернется против нас.

В этот момент принц выбрался из толпы и подошел к ним, сопровождаемый телохранителями. Он улыбался вполне добросердечно и протянул руки предводителям своих наемных отрядов:

— Соратники мои! Это воистину счастливый день! Я взволнован до глубины души тем, какой способ выбрал король Илдиз, дабы поддержать наше дело.

— Воистину, это поразительно, мой принц. — Браго вымученно улыбнулся. — Но вот еще одно дельце — с оплатой наших услуг, в чем также мог бы помочь Туран…

— Что? Ах да! — Ивор поднял руку, отбрасывая волосы с лица. — Боюсь, что ваше жалованье… его нужно еще немного подождать. Ради большей безопасности мы послали деньги особым транспортом. Я не мету вам сказать, что это означает.

— Государь, — вмешался Гундольф, — не могли бы вы, по крайней мере, выдать нам хотя бы часть из ваших личных запасов… — Он скрестил на груди руки, покрытые шрамами. — У нас довольно сложные задачи. И необходимо поддерживать высокий моральный дух у наших людей.

Принц поглядел на Гундольфа, не меняя выражения лица:

— В настоящее время дело обстоит довольно скверно. Но это совершенно не проблема… Я велю городским купцам дать вам кредит. Что до моральной стороны дела — все это очень быстро улучшится. Думаю, скоро все будет в полном порядке. — Он обнадеживающе улыбнулся. — Уже очень скоро. А теперь моя главная задача — представить вам ваших новых боевых товарищей. — Ивор слегка отступил в сторону, чтобы расширить круг стоящих. — Это, друзья мои, Друзандра. Вы уже видели сегодня, какой из нее командир. Она станет лагерем рядом с вашими лагерями.

Воительница подошла к ним — без плаща, но в полном вооружении. Под мышкой она держала свой шлем с султаном, так что все видели ее коротко подстриженные белокурые волосы. Черты ее лица были мягкими; его можно было бы назвать даже привлекательным, если бы не жесткие очертания рта. Сейчас, когда она не сидела в седле, она выглядела намного выше. Ростом она была выше не только принца, но и Виллезы.

— Гундольф, Браго, другие достойнейшие. Ни к чему разводить церемонии. Слава каждого из вас бежит впереди вас, точно аромат благовоний. — Она поклонилась командирам, сурово улыбнувшись. — Под моим началом двадцать три воительницы. Вот мой лейтенант Ариэль, — она указала на черноволосую женщину в кожаных доспехах, которая стояла возле нее. Ариэль была под стать Друзандре — такая же подтянутая и настороженная, хотя пониже ростом и более хрупкого сложения. Ее довольно привлекательное лицо портили следы оспы, которые придавали ей хищный, голодный вид.

Наемники поклонились и невнятно пробормотали приветствия. Только Виллеза раскрыл рот:

— Тебе нужно держать своих женщин подальше от наших лагерей. Не знаю, смогу ли удержать своих парней в узде.

Друзандра смерила его взглядом с головы до ног, резко повернувшись:

— Не бойся, Виллеза. Если ты не сумеешь с ними управиться, то я уж смогу. — Она улыбнулась еще шире. — Мои девчонки знают, как обращаться с ретивыми кобелями. Первый, кто к нам сунется, получит показательный урок, а уж потом обучит остальных. Они обожают давать такие уроки.

Виллеза покраснел и посмотрел на остальных командиров, но принц опередил его:

— Я хотел бы, чтобы каждый из капитанов строжайше следил за дисциплиной. — Он обвел собравшихся тяжелым взглядом. — Наши планы требуют тесного взаимодействия всех участников. Итак… Вот наш новый соратник, с которым вы еще не знакомы. — Ивор кивнул одному из своих телохранителей. Тот повернулся и сделал кому-то знак:

— Чародей… ступайте сюда!

В сумерках, в стороне от людей, которые уже стянулись к большому костру, пылавшему в центре двора, стояла давешняя арба, запряженная ослами и скрытая покрывалом. Та самая, которую Конан и Гундольф сопровождали через город. Из арбы на землю сошла тонкая темная фигура, которая направилась к командирам Ивора.

— Щедрость короля Илдиза воистину не знает границ. Он прислал мне больше, чем я осмеливался его просить. — Ивор простер руку. — Вот Агохоф, волшебник двора Восходящего Солнца.

Незнакомец, подошедший к собравшимся, в первую очередь поражал своим большим ростом, а затем своей молодостью и хрупкостью — это был бледный худощавый юноша с большим крючковатым носом и черными колечками коротких волос. Он был одет в бесформенный черный балахон и штаны, подпоясанные пыльным желтым шарфом; на ногах у него были остроконечные туфли в восточном стиле. Черный шелковый плащ свободно свисал с его костлявых плеч. При его появлении Виллеза и остальные расхохотались, в то время как остальные предводители наемников глядели весьма скептически и благоразумно хранили молчание.

Агохоф остановился и нагнулся, чтобы лучше разглядеть собравшихся офицеров. Затем он обнажил в улыбке ровный ряд превосходных зубов:

— Приветствую вас, воины! И вас, принц. Меня послали… за столько миль от аграпурского двора… — Он сделал паузу. Его неловкость была вызвана в большей степени застенчивостью, нежели плохим знанием языка. Он говорил по-кофийски довольно хорошо, хотя и со странным акцентом. Наконец он повернулся к Ивору и заговорил, обращаясь только к нему: — Моя миссия… король и мои хозяева приказали мне… э-э… моим искусством поспособствовать вашей победе.

Его слова вызвали всеобщее веселье. Виллеза выпалил:

— Принц Ивор, это уж чересчур! Илдиз присылает вместо золота игрушечные мечи и вооруженных баб, чтобы они нас раздражали… и этого ему кажется мало! Он прислал нам еще косноязычного писца из канцелярий замка! — Глаза Виллезы горели; видно было, что наемник не на шутку разозлен. — Мало нам было других задержек, так еще и этот заика и недоучка от чародейства будет пудрить нам мозги. Придется еще и согласовывать свои планы со всякими приметами и расположениями звезд или что там сочинит этот подмастерье колдуна! Неужели в свое время в Зингаре мы не объелись по горло всей этой ерундой? На хрен нам все это сдалось?

Ивор сузил глаза, глядя на зингарца, однако сохранял спокойствие.

— В самом деле. Серьезный вопрос. — Он перевел взгляд на стройного юношу. — Агохоф, в самом деле, в чем ты можешь нам быть полезным? Не мог бы ты нам продемонстрировать свое искусство — но только что-нибудь понятное, пожалуйста!

Волшебник заволновался:

— О, есть много вещей, мой принц. У меня есть некоторые… таланты. — Он засунул пальцы за шарф и вытащил небольшой свиток, накрученный на две деревянные палочки, развернул его и держал одной рукой перед глазами, в то время как другой снял с шеи амулет, который странно мерцал в свете горящего вдалеке костра.