Страница 34 из 41
Сазонов очень надеялся — этого окажется достаточно.
Потом Лешка с Крысом понуро бродили по череповецким улицам, и погода полностью соответствовала их настроению.
Город словно тонул в сизой мгле. Низко висящие тучи проглотили верхушки деревьев и крыши домов. Резкие порывы ветра поднимали с тротуаров пыль и бросали в глаза прохожим. Воздух казался странно сухим и колючим, дышалось трудно…
***
К трем часам дня Тамара едва не сходила с ума.
Тесная, заставленная всяческим хламом клетушка подвала приводила ее буквально в бешенство. Телевизор не успокаивал, а раздражал еще сильнее —пришлось его выключить. Почти неслышное сытое урчание холодильника вызывало красные круги перед глазами — Тамара с остервенением выдернула шнур.
Она кружила по подвалу, как тигр в клетке, и рычала почти так же. Она не могла больше тут находиться! Просто не могла.
Тамара пнула стул, он отлетел к стене и потерял спинку. Она нехорошо ухмыльнулась и сбросила со стеллажа какое-то барахло. Поплясала на нем, урча от ненависти к подонкам, запершим ее здесь, и приступила к следующей полке.
Недавно аккуратное, чистое помещение стремительно меняло вид. Под ногами Тамары трещали какие-то планки, хрустело стекло и радиодетали, рвалась бумага…
Тамара ураганом носилась по подвалу, сметая на своем пути все. При этом сладостно хекала, уничтожая нечто особенно, на ее взгляд, ценное. Радостно хохотала и выкрикивала:
—Вот вам!
Скоро она устала, но продолжала занимать себя делом: уныло топталась на каком-то приемнике, превращая его в груду пластмассы и рваных проводов. Поддала ногой попавшийся под ноги старенький репродуктор и внезапно замерла посреди чудовищного развала открыв рот — МАГНИТ.
Господи, какая же она дура! Ведь видела этот репродуктор, видела сразу же, когда только-только попала сюда и осматривалась. Как она могла забыть о магните, укрепленном на динамике?!
Усталость мгновенно исчезла. В глазах появился блеск. Тамара хищно потерла руки.
Она потянулась к репродуктору и побледнела: а вдруг магнита там давным-давно нет? Его запросто могли извлечь дети, сама такой была, а уж сколько всего переломала Лелька — не перечесть.
Стало страшно. Тамара отступила от репродуктора, как от ядовитой змеи. Ключ к свободе мог обернуться самым страшным в жизни разочарованием.
Тамара подбежала к холодильнику, вытащила апельсиновый сок и в несколько глотков выхлебала чуть не пол-литра. Потом наклонилась и опрокинула себе на шею бутылку с остатками минеральной воды. Заурчала от наслаждения, смочила волосы на затылке и затравленно покосилась на репродуктор. В нем сейчас вся ее жизнь!
Не давая себе возможности подумать, Тамара медленно подошла к почти музейной вещице и с силой ударила ногой. Зажмурилась и потопталась на нем. Через минуту она уже жадно рылась в обломках.
С потолка сыпалась штукатурка. Лампы дневного света испуганно мигали. Тамара торжествующе трубила, потрясая в воздухе вполне приличным магнитом: она была почти свободна!
***
К сожалению, до свободы оказалось далековато. Тамара не ошибалась, думая утром над различными способами выбраться из подвала. Отодвинуть засов — самый трудоемкий из них.
С нее семь потов сошло, пока она буквально по миллиметру двигала его. Проклятая железная полоска постоянно срывалась, магнит тоже, и все приходилось начинать сначала. И опять сначала. И снова сначала.
Лишь к половине седьмого вечера засов сдался, и измученная до предела Тамара смогла открыть дверь. И почти выпала на крошечную площадку.
Она растерянно моргнула: совершенно темно. Настенные бра ее тюремщик предусмотрительно выключил, только из-за спины Тамары падал свет, и можно было хоть немного рассмотреть крутую деревянную лестницу, ведущую наверх.
Тамара замерла, прислушиваясь. Тишина в доме почему-то не успокаивала, а пугала. Неживая, странно гулкая, ее нарушали лишь звуки с улицы.
Судя по всему, вот-вот должна начаться гроза. Тамара даже расслышала дальние удары грома. И ветер разошелся, где-то рядом дрожали стекла.
Тамара нерешительно оглянулась: вернуться назад за плащом? Там в кармане деньги, ключи от квартиры. Да и сам плащ жаль, все-таки Лелькин подарок, довольно дорогая вещь…
Тамара поежилась: ни за что. Слишком страшно остаться там навсегда. Чудилось — не успеет она шагнуть назад, как тут же за спиной снова захлопнется дверь и вернется на место засов.
Второй раз ей этот подвиг не повторить!
Решив не спешить, Тамара на цыпочках поднялась в небольшой холл и с облегчением перевела дыхание — по-прежнему никого. Двери в комнаты все так же закрыты, о-о… Наверняка закрыта и входная!
Тамара разочарованно застонала: ей этого не вынести, легче повеситься! Главное, ни черта не видно…
Она добралась до входной двери, почти не дыша, начала нащупывать замок. И не поверила своему счастью — дверь просто захлопнули, ее можно открыть изнутри.
Тамара мысленно посчитала до десяти, резко распахнула дверь и заплакала — она свободна!
Стояла на крыльце и в голос ревела. Волосы рвал ветер; сосны над головой гудели, их сгибало в дугу; рядом шумело Рыбинское водохранилище; сизые тучи почти царапали брюхом землю; где-то на западе вовсю полыхали молнии, доносились отголоски грома… Тамара с наслаждением выла, размазывая по лицу обильные слезы.
Наконец она обессилела, упала на ступеньки и с яростью закричала неизвестно кому:
—Что, съели?!
Впрочем, Тамара снова была уверена — она здесь по вине проклятого Баймуратова. Заманившего ее сюда с поистине азиатской хитростью. Но не взявшего в расчет ее волю и стремление к свободе.
Не на такую напал!
Тамара сделала движение вернуться в дом, но не смогла даже переступить порога. Она панически боялась случайностей. Любых. А уж спуститься в подвал добровольно… Никогда! Туда можно отправить лишь ее труп. И то он будет упираться.
Конечно, кожаный плащ ужасно жалко, он почти новый, но… Тамара потом обязательно вернется за ним. Чуть позже. Когда разберется с этим подонком Маратом.
Объяснит ему открытым текстом — нет у нее никакой фотографии и никогда не было. Как и у Лешки. Так что пусть успокоится и отстанет от них. Или потрясет уборщиц в казино. Если они, конечно, вспомнят, что выметали в тот день.
Тамара хмыкнула: наверняка Баймуратов примет самый невинный вид. Мол, абсолютно не понимает, о чем речь. Как тогда, в казино. Смотрел на дискету будто в первый раз видел. Артист!
Глаза Тамары радостно вспыхнули. Она заметила прямо рядом с дверью вешалку, а на ней кое-какое дачное барахло. Наверное, для рыбалки. Или прогулок вечерами на лодке.
Неважно. Ей сойдет что угодно. Не добираться же до Череповца в одном свитере. Еще не лето, на улице довольно прохладно. Да и гроза вот-вот начнется. Как тот мужик с радикулитом и предсказывал — к вечеру.
Суеверно не переступая порога, Тамара с трудом дотянулась до вешалки и брезгливо поморщилась — старье. В Череповце от нее шарахаться станут. И в автобус не сесть.
Впрочем, черт с ним, с автобусом. Денег у нее все равно нет. Пешком доберется.
Длинный плащ-дождевик с капюшоном Тамара брать не стала. Будет путаться в ногах, а ей бежать нужно, уже почти семь часов. Лешка там наверняка с ума сходит, а о бедном Крысе и подумать страшно. Вторые сутки один! Нет, конечно же, Лешка должен был забрать его из пустой квартиры…
А если нет?!
Господи, хоть бы Сазонов не додумался позвонить Зиминым!
Тамаре совершенно не хотелось объясняться с Сергеем. И даже с Лелькой. Расписываться перед ними в собственной глупости — выше ее сил.
Сунуться одной в заброшенный дом даже не в Череповце, в Городище!
На такое и легкомысленная Лелька не пошла бы. Несмотря на свое непомерное любопытство.
Наконец Тамара сдернула с крючка какую-то легкую женскую куртку неопределенного цвета, набросила на плечи и с некоторым сомнением захлопнула дверь.