Страница 33 из 41
Лешка еще раз внимательно изучил план пляжа, где ему надлежало оставить деньги, и пожал плечами: ну и фантазия! Пенек какой-то отыскали у скамейки. С дуплом у самой земли.
Впрочем, довольно умно. Если курьер и опоздает на час-другой, в эту дыру даже бомж не сунется. Да и не знает никто о ней. Летом пень наверняка используют как дополнительную скамью. А дупло…
Лешка посмотрел на часы и вдруг с ругательствами вскочил: Крыс! Он совершенно не подумал о несчастной собаке! Его же нужно срочно выгулять. И взять на время к себе. Пока…
Ну да, на время. До послезавтра.
Нет, как Томка могла подложить им такую свинью?!
ГЛАВА 15
Ночь прошла безобразно. Тамара никак не могла заснуть. А если и проваливалась в душную тьму, то лишь на считаные минуты. Наступления утра она ждала как избавления. И в шесть часов уже была на ногах.
Тамара без малейшего аппетита позавтракала, просто чтобы хоть чем-то занять себя, и угрюмо подумала — никогда время не тянулось так медленно. И первый раз в жизни она не знает, чем заняться.
Еще день назад прекрасная погода явно изменилась. Тамара болезненно морщилась, слушая завывания ветра и шум волн, разбивающихся совсем рядом. Порой казалось — о дом.
Иногда она залазила на стул и замирала у ближайшего вентиляционного отверстия: оттуда приятно тянуло прохладой и запахами близкого леса. Особенно остро пахла сосна.
Дождя все не было. Случайный попутчик Витюша оказался прав.
Тамара глотнула минеральной воды и брезгливо отбросила пластиковую бутылку — слишком теплая. Извлекла из холодильника другую, напилась и умылась. Подумав, смочила полотенце и обтерлась до пояса. Почувствовала себя чуть лучше и грустно улыбнулась.
Неспешно подошла к входной двери и осторожно толкнула ее. Внезапно мелькнула дурная мысль: она давно открыта. Кто-то глупо и жестоко подшутил над ней и удрал.
Само собой, дверь лишь слегка дрогнула. С той стороны лязгнул засов, и Тамара невесело хмыкнула: нет даже замочной скважины.
Неожиданно вспомнились прочитанные во множестве детективы. Тамара вернулась к раскладушке, легла и стала припоминать все известные ей способы освобождения.
Выбитые стекла в окнах исключались сразу же, окон просто не было. По той же причине отметались перепиленные решетки, если только для практики с вентиляционных отверстий их убрать.
Бессмысленно устраивать пожар в надежде, что примчатся спасать пленницу — наверху никого нет. Да и у нее — ни спичек, ни зажигалки.
Тамара настороженно прислушалась: тишина была полной. Разгулявшийся на улице ветер только подчеркивал ее.
Нет, Тамара здесь одна! Ее тюремщик давно уехал в город. И правильно. Охранять или караулить ее незачем. Отсюда не сбежать.
Тамаре казалось: дачу под тюрьму использовали чужую. Наверное, знали — хозяева в ближайшие дни здесь не появятся.
Уж слишком этот подвал… человечный, что ли? Не пахнет здесь ни особым богатством, ни желанием пустить пыль в глаза. Иначе бы не хранили так бережно все эти ненужные журналы да книги. И просто старье, которое почему-то всегда жалко выбросить.
У родителей в Крыму почти такой же дом. Попроще, естественно. И не новый. Подвал один к одному. Со стеллажами, заваленными, считай, мусором. Мать с ним и под пистолетом не расстанется. Как и отец. На все Тамарины уговоры очистить наконец полки у них ответ один — а вдруг что пригодится?
Тамара вздохнула: раз дом чужой, здесь вряд ли захотят светиться. Запросто кто из соседей может заметить посторонних и прийти с расспросами. Или на всякий случай позвонить в милицию.
Конечно, на дачах сейчас людей практически нет, но ведь рядом жилой поселок. Не так Городище отсюда далеко, чтобы на чужака не обратили внимания.
Тамара заставила себя вернуться к проблемам бегства: итак, окна с решетками или без — отсутствуют. Пожар устраивать не для кого. Вот если бы ее закрыли на ключ…
Тамара раздраженно фыркнула и продолжила: еще и оставили бы тот ключ в замочной скважине. Специально для нее. Чтобы облегчить жизнь.
Понятно, тогда бы она не растерялась. Сунула бы под дверь газетный лист — там непременно по сюжету должна быть щель — и вытолкнула из замочной скважины ключ. И все. Да здравствует свобода!
Тамара нервно хихикнула: или так. Дверь закрыта на обычный крючок. Обязательно старая дверь, плохо прилегающая к косяку — да, вот такие беспечные бандиты. Тогда она берет нож, палочку, спицу, вилку наконец, и осторожно приподнимает крючок. Здорово.
Девушка грустно осмотрела свою темницу: что там еще? Ах да, прорубить выход! Неплохая идея. Дверь деревянная и совсем не толстая. Тамара видела — миллиметров тридцать пять, не больше. Стандартная. Другая тут не нужна. Она же внутри дома.
Опять-таки — прокол. У Тамары ни топора, ни пилы. Она почти все на стеллажах перетрясла — даже дрели нет.
Тамара сунула руки под голову: да, не повезло. На ее долю достался засов. И дверь прилегает к косяку довольно плотно. Нет, крошечный зазор есть, раз ее можно толкнуть так, чтобы засов звякнул, но толку от этого — ноль и еще меньше.
Тамара угрюмо хмыкнула: вообще-то чисто теоретически открыть изнутри можно и засов. Особенно если дверь не слишком толстая — ее случай! — а сам засов не слишком тяжелый…
Нужен магнит — всего-то. Приличный хороший магнит. И немного удачи. Иначе с засовом можно провозиться и сутки.
Тамара сдвинула брови: с ним в любом случае пришлось бы мучиться несколько часов. На все необходимо время.
Найти засов, вслепую нащупать его — раз. Установить магнит примерно по центру тяжести, чтобы можно было засов хоть чуть-чуть приподнять и сдвинуть с места — два. А потом начнется настоящая каторга: по миллиметру, по миллиметру, без конца роняя и обливаясь потом…
Жаль, ей тут не припасли магнита!
***
К обеду Лешка был никакой. Он пустил в ход все свои связи, подключил знакомых, непринужденно раздавал немалые взятки, обаял всех, кого можно, и все равно не успевал оформить к вечеру международные пластиковые карты. Это оказалось просто невозможно. В самом лучшем случае он получит их завтра. к обеду. Когда будет поздно.
По счастью, доллары Лешка все-таки занял. Оригинал-коллекционер, частично посвященный в его проблемы — иначе бы и говорить с Сазоновым не стал, слишком разные весовые категории, — снисходительно согласился помочь. И даже под вполне божеские проценты.
Так что Лешка ушел от него немного ожившим, с надеждой в сердце и с солидной пачкой зеленых купюр во внутреннем кармане. Триста тридцать пять штук! Сазонов никогда не держал такой суммы в руках. Как-то не случалось нужды.
Опечаленный Крыс мотался за временным хозяином как нитка за иголкой, не отставая ни на шаг. Лешка даже к банку его за собой притащил. И еле-еле уговорил пса остаться на улице и подождать у дверей.
Крыс рвался за ним и смотрел затравленно. Лешке казалось: бедняга опасался потерять и его.
Лешка по-настоящему сочувствовал бультерьеру и всерьез опасался за его здоровье и психику. Уж слишком пес выглядел несчастным и ко всему безразличным. У него и глаза потускнели. А хвост почти все время стелился по животу.
О чем говорить — Крыс впервые в своей жизни потерял аппетит!
Лешку почему-то это особенно удручало. И пугало. Сазонов даже на рынок завернул, купил собаке телячью вырезку и мозговые косточки — любимое лакомство. Но Крыс и от них с тяжелым вздохом отвернулся. Лишь руки Сазонову вылизал. Утешая.
Лешка чувствовал себя таким же осиротевшим, как и Крыс. У него буквально все валилось из рук. И время до вечера тянулось невероятно долго. О том же, как переживет вторую ночь, Лешка просто старался не думать. У него начинало сбоить сердце и перехватывало дыхание от одной мысли — Тамару все равно не отпустят. Мало ли что могло случиться за эти часы…
Лешка подготовил для Гулагина — вот мерзавец!— плотный полиэтиленовый пакет. Вложил туда перетянутые резинкой десять миллионов рублей ( в долларах), записку с объяснениями и вытребованную в банке справку — НЕВОЗМОЖНО подготовить международные пластиковые карты в течение суток. По объективным и независящим от Лешки причинам.