Страница 7 из 41
- Телевизионщики должны все время придумывать что-то новое, чего раньше не было, - сказала Таня. - Принципиальная новизна этого шоу в том и заключается, что участники приходят не добровольно, а случайно. Теперь насчет правил: они будут нам каждый день звонить и объяснять, какое предстоит испытание. А телекамеры стоят в каких-нибудь специальных местах, например, в том же "Перекрестке". Да завтра же наверняка позвонят!
- Вот тут я с тобой согласен, - буркнул Олег. - Что позвонят. И потребуют бабки.
- Но человека-то убили, - сказал я. - Видел собственными глазами.
- Ваня, - Татьяна улыбнулась мне, - это же постановка! Его не убили, тебе показалось. Ты смотрел прошлую...
- Это может быть, - перебил ее Олег, доставая из пачки очередную сигарету. - Очень может быть, что никого на самом деле не мочили. Стреляли холостыми. Иван, ты не видел, как в "Скорую" заносили? Головой или ногами?
- Я не дождался.
- Помнишь, сколько таких историй было! Один крутой другого якобы заказал, и киллер того якобы замочил, а потом адвокаты подсмотрели, что "труп" головой вперед несли. И все! Так же и здесь. Только телевидение тут ни при чем.
- Да как же ни при чем? - взвилась Таня. - Уж им-то изобразить перестрелку ничего не стоит. В "Большой погоне" даже взрыв в метро инсценировали! Неужели не слыхали?
Я промолчал. В самом деле, я ведь не видел толком - труп он был или кто. Машина проехала, выстрелы прозвучали, дяденька упал, народ набежал. Вот и все. А отчего он упал? Черт его знает. Каскадер - упал и даже не ушибся. И кетчуп... Единственное "но" - я был уверен, что не могу спутать звук холостого выстрела с боевым. Впрочем, стрелять могли боевыми, но мимо.
- А давайте позвоним в милицию! - предложила Таня. - Скажем, что видели убийство...
- Думать не смей! - Олег даже подскочил от возмущения. - Вот уж точно на нас все повесят, если там правда кого-то хлопнули. Тут в такое можно вляпаться... Тем более жулик этот предупредил. Проще уж у соседей по подъезду узнать.
- Ели это телевизионная инсценировка, - сказал я, - то и менты, и соседи подтвердят факт убийства. Так всегда делается. Послушайте... а ведь я сейчас заходил в "Перекресток". Там пусто... то есть в том отделе, где этот седой жульман утром был...
- А чего ты хотел? - спросил Олег. - Будут они там сидеть! Ведь мы могли все-таки в милицию стукануть...
- У администрации "Перекрестка" спросить, кто офис арендовал? предложил я робко.
- Так тебе и сказали! А даже если скажут: мол, фирма АБВГД плюс лимитед, а/я 12345. И что тебе от этого? Все схвачено, все предусмотрено!
- О кэй, о кэй, - я поднял руки кверху, соглашаясь. - Вы согласны встретиться с остальными? Может, другие что-нибудь знают, чего мы не знаем. Марина Макарова приглашает всех завтра к ней, в восемь вечера.
- Макарова - это кто? - спросила Таня.
- Женщина, которой я звонил, - сказал Олег. - Ночная бабочка. Кстати, по голосу совсем не похожа на путану.
- Нормальная баба, - сказал я. - И не путана она вовсе, а обычная дама, принимающая добровольные пожертвования от джентльменов. Ну что, придете?
- Придем, придем обязательно! - сказала Татьяна. - Так интересно...
Когда я вышел на улицу, хмель у меня совсем выветрился, и я заметил, что по сравнению с утром сильно похолодало. Дома я не знал, куда себя девать. Боялся, что захочется напиться, не смогу устоять, и пойдет все по кругу. Но как-то не захотелось, наверное, слишком устал. Набрал номер Марины - она сразу взяла трубку, и почему-то меня это обрадовало. Я доложил о посещении супругов Холодовых. Сказал Марине, что они довольно приятные люди, тоже ничегошеньки не понимают в происходящем, а завтра непременно явятся на "совещание".
- Иван, я ведь не поленилась, зашла к соседям этого Савельева, сказала она. - Они говорят: в той квартире уже год не живет никто. Но ведь если он крутой - у него сколько угодно квартир может быть. Так что никакой новой информации...
Повесив трубку и плюхнувшись в кресло, я вдруг понял: весь этот маразматический день я был почти счастлив, потому что меня оставила ноющая, грызущая душевная боль. Точнее, не оставила, а с этой непонятной историей и новыми знакомствами я о ней забыл.
"Зубной болью в сердце" ее называют. Нет, вру! Не такую. Обычно о любви так говорят. Просто выражение мне очень нравится. У кого-то я читал продолжение фразы, но не могу вспомнить автора: "...зубная боль в сердце, которую лечат только свинцовые пилюли и порошок Бертольда Шварца". Тоже хорошо сказано. А еще лучше бы совсем забыть, навсегда забыть, что я натворил два года назад во Владивостоке.
Я набросил на плечи свитер, вышел на балкон и прижался носом к стеклу Луна висела, как круг масла, электрические огни сияли сквозь паутину деревьев. Если вы когда-нибудь проезжали до конца Чертановской-штрассе, то не могли не видеть мой дом. Это длинная, кривая грязно-голубая семнадцатиэтажка. Справа - лес, а слева - шумная улица. Транспорт идет таким непрерывным потоком, что все звуки сливаются в один постоянный, ровный гул, похожий на шум океана, как на моей родине. Если ляжешь позднее двух часов ночи, когда машин мало и трамвай уже не ходит, тишина кажется неестественной, будто океан умер.
...декабря 200... года, пятница
Вход не для всех - только для сумасшедших. Гермина в аду.
Герман Гессе. "Степной волк"
Я проснулся в смутной тоске. Мне снилось, что я сделал кому-то зло, а какое, не могу вспомнить; знаю, что все презирают меня и никто не заступится; знаю, что меня должны вот-вот прийти расстреливать, а они все не идут и не идут; и вдруг я понимаю, что могу выйти из квартиры и убежать, но как только я это осознаю и кидаюсь к двери, раздается звонок...
- Привет. - Голос Марины в телефоне был свежий и бодрый. - Вань, тебе ведь, насколько я понимаю, на работу сегодня не надо?
- Не надо. И не только сегодня.
- Понимаешь, я дома продуктов не держу, у меня диета, да и лень... а вечером столько народу придет. Сходишь со мной в "Перекресток"? Тут, конечно, три шага, но мне и три шага не протащиться с такими сумками, а на машине нет смысла, до стоянки дольше переться...
- Конечно, - сказал я с готовностью. Я так обрадовался, что не проведу весь день в одиночестве, что готов был помогать кому угодно и в чем угодно. - Сей секунд буду у тебя.
За ночь выпало, наверное, полметра снега. Он был белый и чистый, как в деревне. Солнце, бледное, слабенькое, едва проглядывало сквозь низкое ватное небо. Ликующие пацаны швырялись снежками. Разве уже каникулы? Нет, просто прогуливают. Марина открыла мне уже одетая. В бесформенной куртке, штанах "шириной с Черное море", ботинках унисекс она была совсем похожа на мальчишку.
- Зайдем посмотреть, как там? - предложила она
Мне не хотелось говорить, что "там" уже пусто. Пусть своими глазами убедится. А вдруг снова кто-нибудь появился?
Проваливаясь в снег, мы обогнули угол дома и подошли к супермаркету. На пруду малышня каталась на коньках. Старушка кормила крошками воробьев, но прилетали жирные, наглые голуби и все съедали. Не люблю я городских голубей. Утки - другое дело. У нас на прудах всегда живет масса уток. В апреле прилетят. Они зимуют в Коломенском.
Действительно, за стеклянными дверями было пусто. Ни шкафов, ни столов. Даже мясистый фикус исчез. Только круг от кадки на пыльном полу.
- Я так и думала, - сказала Марина. - Ищи-свищи их теперь. Где-нибудь в другом месте других лохов ловят... Ну что ты стоишь? Пойдем, - она потянула меня за рукав пальто.
- Слушай, я, если честно, почти на мели. Вот только... хватит, как ты думаешь?
- Ванька, убери, - рассмеялась она. - У меня в мыслях не было предлагать тебе за меня расплачиваться. Ты ж не клиент!
Я покатил тележку вдоль продуктовых полок. Марина быстро, молча и деловито хватала какие-то банки, коробочки. У прилавка с салатами она застряла надолго. Я не вмешивался: терпеть не могу покупать еду, скучно это.