Страница 94 из 111
КРОВАТЬ
Известно, что, когда Люблинский равви гостил в чужом доме
и ложился не в свою постель, ему не спалось. Однажды, когда
равви Иоссел из Остилы услышал, что цадик скоро приедет в его
город, он позвал столяра, человека весьма благочестивого, и ве-
лел ему изготовить кровать из лучшей древесины. Столяр сходил
в ритуальную баню и целиком сосредоточился на работе. Кро-
вать получилась отменной. Когда же Люблинский равви по
просьбе равви Иоссела остановился в его доме, хозяин отвел его
в спальню, где стояла кровать, покрытая мягкими перинами
и теплыми одеялами. Но вскоре равви Иоссел с чувством горечи
заметил, что цадик вздыхает на постели, ворочается и не может
уснуть. Он смутился и решился предложить равви свою кровать.
Люблинский равви лег на новое место, закрыл глаза и уснул. На
следующий день равви Иоссел осмелился спросить цадика, что
плохого нашел он в кровати, сделанной богобоязненным столя-
ром с таким мастерством и усердием. Цадик сказал: "Человек он
хороший, и работа его превосходна. Но делал он ее в Девять
дней* скорби по разрушенному Храму, а так как он благочестив,
то непрестанно оплакивал Храм, и скорбь эта пропитала и его
изделие. Поэтому всякий, кто лежит на ней, терзается и не может
уснуть".
ТРУБКА
Рассказывал некий цадик: "В молодости довелось мне однаж-
ды быть на свадьбе, где также присутствовал и Люблинский
равви. Среди гостей там было более двухсот цадиким, а сколько
хасидим - невозможно сосчитать! Для равви сняли огромный
дом с большим залом, однако он все время проводил в малень-
кой комнатенке. Однажды в большом зале собралось множество
хасидим, и я в их числе. Когда равви вошел, он сел за небольшой
столик и сидел там какое-то время в молчании. Затем он поднялся,
посмотрел вокруг и заметил меня, стоявшего у дальней стены. "Пусть
этот юноша, - сказал он, указывая на меня, - раскурит для меня
трубку". Я протиснулся сквозь толпу, взял из рук цадика трубку,
пошел на кухню, достал из очага уголь, раскурил трубку, принес ее
обратно и передал равви в руки. В этот момент я ощутил, что чувства
покидают меня. В следующий момент равви начал говорить и сказал
несколько слов, адресованных мне, и сразу мои чувства вернулись
в тело. Именно тогда я получил от равви дар отстраняться от всего
телесного. С тех пор я могу покидать свое тело, когда захочу".
ОЧИЩЕНИЕ ДУШ
Говорил равви Нафтали из Ропшиц: "Свидетельствую о моем
учителе, равви Ицикеле из Люблина: когда приходил к нему
хасид первый раз, он вынимал из него душу, очищал ее от всякой
ржавчины и всякого налета и возвращал обратно такой, какой
она была в час рождения".
СБРАСЫВАНИЕ ГРЕХОВ
Равви Нафтали однажды опоздал пойти со своим учителем,
равви из Люблина, на реку, чтобы совершить обряд сбрасывания
грехов*. Ясновидец с людьми уже возвращался домой, когда им
попался Нафтали, торопившийся к реке. "Куда ты так бежишь?
- спросил его один из сопровождавших цадика. - Разве не
видишь, равви уже идет домой. Какая теперь разница, придешь
ты на реку позже или раньше?"
Нафтали ответил: "Я тороплюсь подобрать хоть немного тех
грехов, что равви сбросил в воду, чтобы сберечь их в сокровищ-
нице моего сердца".
ПРОСВЕТЛЕНИЕ
Сказал как-то Люблинский равви: "Странно! Приходят ко
мне люди унылые, а уходят - просветленные, хотя сам я, - он
хотел сказать "погружен в печаль", но, подумав, сказал: мрачен
и не даю света".
УБЕЖИЩЕ
Один из учеников Люблинского равви рассказывал: "У моего
учителя, равви из Люблина, были не только великие ученики,
известные всему миру, но и четыре сотни таких, которых назы-
вали "деревенщинами", но которые (каждый из них) обладали
духом святости".
Его спросили: "Если существовала столь святая община и свя-
той Ясновидец был в ней словно царь, то почему не была
предпринята попытка приблизить час спасения?"
Ученик Люблинского равви ответил: "Великое делается неза-
метно".
Его снова спросили: "А чем же занималась эта община, когда
собиралась вместе?"
Ученик Ясновидца сказал: "Когда мы были вместе с нашим
святым равви, то чувствовали себя словно в укромном убежище.
Мы не испытывали никакой нужды, не ощущали ни мук изгна-
ния, ни мрака, покрывшего Израиль. Если бы мы их почувствова-
ли, то сотрясли бы все миры и заставили бы Небеса приблизить
час спасения".
ПРЕПЯТСТВИЕ
Однажды равви Иаков Ицхак пребывал в полной уверенности,
что до исхода года наступит искупление. Когда же год прошел,
он сказал, обращаясь к одному из своих учеников, Иегуди:
"Простые люди или уже покаялись и целиком обратились к Богу,
или готовы это сделать. С их стороны нет препятствия для
прихода часа искупления. Но есть люди гордые, вознесшиеся
высоко. Они не способны к смирению и поэтому не могут об-
ратиться к Богу. Они - препятствие".
ВОЗДАЯНИЕ
Однажды накануне субботы, до наступления священных ча-
сов, удалился Люблинский равви к себе в комнату и запер дверь.
Но вскоре дверь неожиданно отворилась, и равви вышел. Дом
был полон великими учениками Люблинского равви, облачен-
ными в белые сатиновые одежды, какие носили в те времена
великие цадиким. Обратившись к ним. Ясновидец произнес:
"Сказано: "И воздает ненавидящим Его в лице их, погубляя их"*.
Вот что означают эти слова: Он воздает ненавидящим Его за то
благо, что они делают в этом мире, сами того не желая, чтобы
погубить их в мире грядущем. Возьмем грешника, жадного до
золота, и он получает свое золото; возьмем грешника, жадного
до почестей, и он получает свои почести. А теперь представьте
грешника, жадного не до почестей и не до золота, а до духовных
степеней или стремящегося стать равви. И что тогда? И в этом
случае жадный до духовных степеней достигает их и стремящийся
стать равви становится им для того, чтобы быть низвергнутым
в грядущем мире".
СИЯНИЕ
Приехали как-то в Люблин несколько хасидим. Когда они
собирались идти к равви, их извозчик попросил, чтобы вместе
с прочими записками подали и записку с его именем, чтобы равви
помянул его добрым словом. Хасидим сделали, как просил из-
возчик. Люблинский равви, прочтя записку с его именем, сказал:
"Как сияет имя этого человека!" Хасидим удивились: извозчик
был простым и неученым и они, пока ехали, не заметили в нем
каких-либо особенных достоинств. "Душа его, - продолжал
равви, - сияет сейчас передо мной, как чистый свет".
Хасидим отправились искать извозчика, но на постоялом
дворе его не было. Пошли по улицам. Вдруг навстречу им идет
шумная компания: впереди - музыканты, за ними - пляшущий
и поющий народ и среди них - тот извозчик, ликующий и весе-
лящийся больше всех.