Страница 50 из 111
шись храбрости, стал просить наставника, чтобы тот наложил на
него наказание за совершенный грех. "Принеси в Дом Молитвы
свечей, - сказал Баал Шем, - и зажги их в честь субботы.
Таково будет твое наказание". Человек подумал, что цадик недо-
статочно понял то, о чем он ему говорил, и снова попросил его,
с большей настойчивостью. Когда же Баал Шем повторил свое
невероятно мягкое наказание, этот человек рассказал ему, какое
тяжкое покаяние наложил на него равви Михал. "Делай так, как
сказал тебе я, - произнес Баал Шем, - да передай равви
Михалу, чтобы приходил в город Хвостов, где я собираюсь
провести ближайшую субботу". Когда человек уходил от Баал
Шема, лицо его было необыкновенно ясным.
По дороге в Хвостов у повозки, в которой ехал равви Михал,
сломалась ось, и он был вынужден идти далее пешком. И хотя
Михал торопился, как мог, когда он входил в город, уже стем-
нело, а когда он переступил порог дома, где остановился Баал
Шем, он увидел, что цадик уже встал и произносит благословение
над вином. Увидя вошедшего, Баал Шем сделал паузу и сказал
равви Михалу, потерявшему дар речи: "Доброй субботы, мой
безгрешный друг! Ты никогда не ведал печали грешника, твое
сердце никогда не трепетало его отчаянием - оттого-то тебе так
легко налагать тяжелое наказание".
К САМОМУ СЕБЕ
В проповеди, которую равви Михал произнес однажды перед
большим стечением народа, он сказал: "Моим словам внемлют
со вниманием". И сразу прибавил: "Я не говорю: "Вы внемлете
моим словам со вниманием". Я говорю: "Моим словам внемлют
со вниманием". Потому что я обращаюсь и к самому себе!
Потому что я тоже должен внимать своим словам со внима-
нием!"
СМИРЕНИЕ - НЕ ЗАПОВЕДЬ
Спросили маггида из Злочова: "В Торе говорится обо всех
заповедях. Но о смирении, которое достойнее всех заповедей,
вместе взятых, там не сказано как о заповеди. Все, что мы читаем
в Торе о смирении, это слова в похвалу Моисея, в которых
говорится о том, что он был смиреннее всех остальных людей*.
Каков смысл такого умолчания о смирении?"
Равви ответил: "Если бы человек смирял себя ради исполне-
ния заповеди, он никогда бы не смог достичь истинного смире-
ния. Думать о смирении как о заповеди - значит, идти на поводу
у Сатаны. Ибо Сатана делает сердце человека надменным, чтобы
оно говорило ему, что он книжник, что он праведник, что он
благочестивый, что он наставник благочестия и что ему следует
считать себя лучше всех остальных людей; так человек может
сделаться гордым и нечестивым, хотя заповедь будет говорить ему,
что он должен быть смиренным и считать себя не выше других. Так
что человек, считающий смирение заповедью, только увеличивает
свою гордыню, когда пытается эту заповедь соблюдать".
помощник
Спросил маггида из Злочова один из его учеников: "В Талмуде
сказано, что ребенок во чреве матери своей смотрит на мир из
конца в конец и знает все учения, но в тот момент, когда он
появляется на свет и соприкасается с воздухом, ангел бьет его по
устам, и младенец все забывает. Я не могу понять, как это
возможно: сначала все знать, а затем все забыть?" - "После этого
на человеке все же остается отметина, - ответил равви, - с помо-
щью которой он может восстановить в себе забытое знание о мире
и все учения и исполнить свое служение". - "Но зачем ангел бьет
младенца? - продолжал недоумевать ученик. - Если бы этого не
было, то не было бы и зла". - "Совершенно верно, - ответил
равви. - Но если бы не было зла, не было бы и добра, ибо добро
- противоположность зла. Вечная радость - это не радость. Нам
так следует понимать учение: сотворение мира было ради блага
творений. Вот почему сказано: "Нехорошо быть человеку", то
есть, первому человеку, сотворенному Богом, "нехорошо быть
человеку одному"*, то есть без противодействия и помех со
стороны Зла*, которое не действовало до сотворения мира. Ибо
нет добра, если нет его противоположности. Далее читаем: "Со-
творим ему помощника..."* - факт борьбы добра со злом дает
человеку возможность победить, отвергнув зло и избрав добро.
Только в таком случае возможно истинное и совершенное добро".
ЧЕЛОВЕК и зло
Так равви Михал толковал стих Писания "Да обретем мы
путь наш, и да пойдем им, и я пойду пред вами": "Это то, что Зло
тайно говорит человеку. Через это Злу надлежит стать добром,
и оно желает через это стать добром, побуждая человека преодо-
левать Зло и делать его добром. Вот его тайный замысел от-
носительно человека, которого оно соблазняет: "Покинем вместе
греховное состояние и послужим Творцу, чтобы и я вместе
с тобой могло взойти к Богу, хотя я и кажусь тем, что мешает
человеку, беспокоит его и препятствует ему".
РАЗМНОЖАЙТЕСЬ
Некий ученик рассказывал.
Однажды, когда мой учитель равви Иехиэль Михал был
в своей комнате в Броди, в которой он обычно молился, он
услышал, как кто-то перечисляет 613 заповедей. Равви сказал
шутливо: "Что ты перечисляешь заповеди? Они даны для того,
чтобы их исполнять, а не для того, чтобы их произносить!"
Я спросил его, что он имеет в виду, потому что разве не должны
мы также учиться заповедям и учить им других. "В случае
каждой заповеди, - сказал равви, - мы должны попытаться
понять, как ее можно исполнить. Начнем с первой из заповедей:
"Плодитесь и размножайтесь". Как ты думаешь, почему здесь
вместо одного слова поставлены два, близких по смыслу?"
Я молчал, потому что стеснялся говорить, но равви повторил
свой вопрос, и я сказал: "Раши толкует эту заповедь так: если бы
было сказано только "плодитесь", то можно было бы подумать,
что у одного человека должен быть всегда один ребенок". "Но
тогда, - возразил равви Михал, - можно было бы просто
сказать: "размножайтесь".
Сын равви Зуси из Ганиполя, молившийся тут же, заметил,
что в другом месте сказано: "И Я... распложу вас и умножу вас",
- и также использовано два слова.
"Это сложно понять", - сказал равви Михал и снова об-
ратился ко мне со своим вопросом. Я сказал, что Раши относит
слова "и умножу вас" к прямохождению, отличающему человека
от животных.
"Но в чем смысл прямохождения?" - спросил равви. Я не
знал, что сказать. Тогда учитель произнес: "Равви Мендель из
Примишлана* так толковал слова Мишны "едущий на осле
слезет с него и будет молиться": "Кто приручил зверя в самом
себе, тому нет нужды подавлять его; такой человек - в вечной
молитве - предан Богу и посвящает Ему все дела свои; он
освободится от зависимости от своего тела". Итак, человек мо-
жет совершать в этом мире телесные действия. Он может сожи-
тельствовать, и со стороны его действия могут напоминать дей-
ствия животного, хотя на самом деле человек свободен, как
ангел, и в том, что он делает, он целиком предан Богу и посвяща-
ет Ему все дела свои. Вот что значит заповедь, о которой мы
говорим: "плодитесь" не как животные, но "размножайтесь", что