Страница 43 из 111
в полный РОСТ
Говорил равви Авраам: "Мы говорим в наших молитвах:
"Все возросшее поклонится Тебе". Когда человек достигает выс-
шей ступени, когда он достигает своего полного роста, только
тогда он становится истинно смиренным в своих глазах и узнает,
что значит преклониться пред Тобой".
ДРУГОЙ СОН ЖЕНЫ РАВВИ АВРААМА
В ночь после семи дней оплакивания равви Авраама его жена
видела сон. Ей приснился огромный зал, в котором полукругом
стояли троны. На каждом троне восседал один из великих. Вдруг
дверь отворилась, и вошел еще один, выглядевший как великий.
Это был Авраам, ее муж. Он произнес: "Друзья! Моя жена
недовольна мною, потому что в земной жизни я жил отдельно от
нее. Она права, и поэтому я должен попросить у нее прощение".
Тогда женщина воскликнула: "От всего сердца я прощаю тебя!"
- и сразу проснулась, переполненная чувством удовлетворения.
БЛАГОСЛОВЕННАЯ
Равви Израэль из Рижина рассказывал: "Через несколько лет
после смерти равви Авраама Ангела его вдова, моя благословен-
ная бабушка, получила брачное предложение от великого цадика
равви Нахума из Чернобыля. Но Авраам Ангел явился ему во сне
и посмотрел на него угрожающе. Поэтому равви Нахум оставил
ее в покое.
Моя благословенная бабушка жила в нужде. Когда Черно-
быльский равви взял в свой дом ее сына, моего отца, она
отправилась в Землю Израиля. Никто не знал там, кто она такая,
и она никому не говорила. Она занималась стиркой и тем обес-
печивала себе пропитание. Бабушка умерла в Земле Израиля.
Если бы кто-нибудь мог сказать мне, где она похоронена!"
ПИНХАС ИЗ КОРЕЦА
И ЕГО ШКОЛА
ЧЕРНЫЙ МЕЛАММЕД
В юности равви Пинхас зарабатывал на жизнь тем, что был
меламмедом, то есть учил детей в Кореце, где был известен как
"черный меламмед". Свою истинную природу он скрывал от
всех. Единственным, кто знал о сути его существа, был рав
Кореца. У этого рава в здании бани была своя комната и своя
купальня. Равви Пинхас попросил у рава разрешить ему ходить
в эту купальню когда он захочет, в любое время суток, и рав
сказал банщику, чтобы тот пускал Пинхаса в любой час.
Однажды равви Пинхас пришел после полуночи и разбудил
банщика. Банщик же не захотел ему открывать, потому что
накануне купил гусей и загнал их на ночь в комнату рава. Но
"черный меламмед" не принял такого ответа. Он стал отдирать
с крыши дранку, покуда не получился лаз, через который он
и проник в баню. Когда "черный меламмед" вылез таким же
способом обратно, часть стены обрушилась и ударила его по
голове с такой силой, что он не устоял на ногах и упал без
сознания. Так Пинхас пролежал в течение нескольких часов.
Утром люди нашли его и подумали, что он умер. Рав, услышав
об этом, сказал, чтобы никто не трогал Пинхаса. Сам же он не
пошел туда сразу, а отправился сперва в синагогу, где стал
молиться: "Господи миров, сохрани ему жизнь! Господи миров,
сохрани этого цадика живым для нас!" Затем рав пошел туда, где
лежал Пинхас, и стал тормошить его, говоря: "Пинхасель, вста-
вай! Иди учи своих учеников! Вспомни, что ты наемник, которо-
му надлежит выполнять его дневную работу!" И равви Пинхас
встал и пошел к себе в школу.
КРОВОПУСКАНИЕ
Когда равви Пинхас в первый раз приехал к Баал Шему, тот
внимательно посмотрел на него и послал за врачом, чтобы
пустить гостю кровь. Но прежде чем врач начал, Баал Шем
'Здесь я отступил от принятого мной порядка посвящать каждому цадику
отдельную главу. Поскольку школа Пинхаса из Кореца и теперь продолжает
развивать и дополнять сведения о нем и его учении, то в этой главе я решил
представить ее также и в лице равви Рафаэля*.
попросил его делать кровопускание внимательно, сказав при
этом: "Это святая кровь, сохраненная со времени шести дней
творения. Так что если ты не уверен, - добавил Баал Шем
шутливо, - лучше вскрой мою вену!"
КОГДА ПРИВЕЗУТ ЛИМОН*
Когда Баал Шем Тов умирал, его ученик равви Давид из
Острога пришел к нему и сказал: "Равви, зачем ты оставляешь
нас?" Цадик ответил ему шепотом: "Медведь* - в лесу, Пинхас
- мудрец". Ученик понял, что эти слова указывают на равви
Баэра из Межрича и равви Пинхаса из Кореца. Хотя Пинхас и не
принадлежал к числу учеников Баал Шема, однако он дважды
приезжал к нему - второй раз незадолго до его смерти, - и Ба-
ал Шем за это время хорошо узнал его.
После смерти наставника равви Баэр стал учить вместо него.
Равви же Пинхас продолжал оставаться безвестным. Он читал
молитвы в синагоге, сидя за печкой, и никто не обращал на него
внимания.
У равви же Давида из Острога, который был весьма состо-
ятельным человеком, была привычка каждый год перед праздни-
ком Кущей* покупать два самых лучших лимона: один - для
Баал Шема, а другой - для себя. Но в год, последовавший за
смертью наставника, он купил перед праздником вместо двух три
прекрасных лимона: один - для себя, один - для равви Баэра
и один - для равви Пинхаса.
В тот год лимонов было очень мало, а в Корец их вообще не
привезли. В первый день праздника Кущей вся конгрегация Коре-
ца пребывала в молитвенном ожидании, желая увидеть, не смо-
жет ли кто-нибудь из посланных людей купить хотя бы один
лимон в каком-нибудь соседнем городе. Наконец, не дождав-
шись, главы конгрегации решили, что следует прочесть ежеднев-
ную утреннюю молитву; тем временем, возможно, и приедет
кто-нибудь с лимоном. Но по завершении утренней молитвы
никто не приехал. Поэтому чтеца попросили начать службу,
определенную на этот день. Нехотя тот поднялся на кафедру. Но
не успел он произнести даже слова благословения, как откуда ни
возьмись появился "черный меламмед", вставший со своего мес-
та за печкой, и сказал чтецу: "Не начинай!" Затем он вернулся на
свое место за печкой. Люди ничего не заметили, и когда они
спросили чтеца, почему тот не начинает, и он указал им на равви
Пинхаса, они очень удивились и потребовали объяснений. "В
должное время здесь будет лимон", - ответил Пинхас. "Что ты
имеешь в виду? - закричали все. - Что значит "должное
время"?" - "В ближайший час". - "А если лимона не будет, то
мы тебя поколотим. Как ты на это смотришь?" - "Не имею
ничего против", - отвечал равви Пинхас.
Не прошло и часа, как сообщили, что верхом приехал ка-
кой-то крестьянин и привез что-то для равви Пинхаса. Это
оказались лимон и письмо. Все столпились, чтобы послушать,
что было написано в письме. В качестве адресата значилось
следующее: "Главе всех сыновей рассеяния"*. Автор письма был
известен многим своей святостью. Равви Пинхас взял лимон,
сказал, чтобы принесли ваий, и произнес благословение. Его
попросили передать их чтецу, чтобы он мог прочесть псалмы
Халлеля*. "Я сам прочту их", - сказал равви Пинхас. Он взошел
на кафедру и стал читать.