Страница 12 из 111
служить Богу в этом мире, посвящая Ему всю свою повседнев-
ную жизнь.
Уже на самых ранних этапах движения хасидизм распался на
множество различных общин, мало общавшихся между собой;
также очень рано у отдельных цадиким появились довольно
сомнительные черты. Однако каждая хасидская община продол-
жает сохранять в себе зародыш Царства Божия, зародыш - не
более, но и не менее, и часто этот зародыш живет и возрастает во
плоти, что не позволяет говорить о том, что движение разлагает-
ся. Даже теперь у цадика, промотавшего духовное наследие своих
предшественников, иногда бывают часы, когда его чело просвет-
ляется, словно изначальный свет касается его своими лучами.
В периоды кризиса веры, когда вера обновляется, человек,
который вызывает и возглавляет это обновление, часто вовсе не
является духовным человеком в обычном мирском понимании
этого слова. Он - тот, кто черпает свои силы из необычного
союза между духовным и телесным, между огнем небесным
и земным, но именно возвышенное определяет его выстроенную
из земного структуру. Жизнь такого человека - это постоянное
восприятие огня и превращение его в свет. Именно в этом
заключается причина его двойственного воздействия на мир: он
возвращает к земному тех, кого преобладание мысли оторвало
от земли, и возносит до небесных высот тех, над кем довлеет
земная тяжесть.
2 Мартин Бубер 33
Израэль бен-Елиезер из Мезбижа (Меджибожа), называемый
Баал Шем Товом (1700-1760), основатель хасидизма, был имен-
но таким человеком. Сперва он кажется просто одним из плеяды
Баал Шемов*, "владеющих Именем", то есть тех, кто знает Имя
Божие, которое обладает магической силой, способен произно-
сить Его и с помощью этого искусства помогать приходящим
к нему людям и исцелять их; это занятие является своеобразной
формой магии, которую религия впитала в себя. Подлинной
основой деятельности Баал Шемов были их способность упро-
щать внутренние связи между вещами, лежащие за пределами
пространства и времени (и становящиеся явными в состоянии,
которое мы обычно называем интуицией), а также их особенное,
усиливающее и консолидирующее воздействие на душевный
центр своих последователей, дававшее этому центру возмож-
ность преобразовать тело и всю жизнь человека, воздействие, по
сравнению с которым так называемые "суггестивные способнос-
ти" - не более чем его искажение. Некоторые аспекты деятель-
ности Израэля бен-Елиезера говорят о его определенной привер-
женности традиции Баал Шемов, но есть и одно существенное
отличие, отразившееся даже в изменении эпитета с "Баал Шем"
на "Баал Шем Тов"*. Это отличие и его значение недвусмыслен-
но прослеживаются в легендарной традиции.
Различные версии легенды рассказывают нам о том, что то ли
равви Гершон, шурин Баал Шема, сначала презиравший его как
невежду, а затем ставший его преданным учеником, то ли один из
потомков Баал Шема однажды пришел к некоему великому
равви, жившему далеко - в Палестине или в Германии - и рас-
сказал ему о равви Израэле Баал Шеме. "Баал Шем? - удивился
этот равви. - Я такого не знаю". В версии же, где фигурирует
шурин Баал Шема, этот ответ звучит еще более отрицательно,
ибо когда равви Гершон рассказал о Баал Шеме как о своем
учителе, то получил в ответ следующее: "Баал Шем? Нет, учителя
с таким именем не существует". Но когда равви Гершон, попра-
вившись, произнес полное имя - Баал Шем Тов, равви, к которо-
му он пришел, отреагировал на это совершенно иначе: "О! - вос-
кликнул он. - Баал Шем Тов! Он несомненно великий учитель.
Каждое утро я лицезрею его в райском храме". Этот мудрец
отказался признавать значимость популярных чудотворцев, но
Баал Шем Тов - это совсем другое дело, это нечто новое.
Прибавление "Тов" принципиально меняет смысл и характер
эпитета: "Шем Тов" - это "Благое Имя". Таким образом, Баал
Шем Тов, "владеющий Благим Именем", - это человек, кото-
рый, поскольку он таков, каков есть, пользуется безграничным
доверием своих последователей. "Баал Шем Тов" - это великое
определение, указывающее на человека, которому люди доверя-
ют, своего рода их доверенное лицо. Вместе с тем это понятие
совершенно не годится для установления какого бы то ни было
сомнительного призвания и дается только достойному человеку;
кроме того, помимо всего прочего оно преобразует неопределен-
ную категорию магии в явление чисто религиозное в подлинном
смысле этого слова. Таким образом, понятие "Баал Шем Тов"
указывает на человека, живущего со своими последователями
и для них на основе своей связи с божественным.
В одной истории равви Ицхак из Дрогобыча, один из хаси-
дов-аскетов, первым выступивший против Баал Шема, разозлил-
ся на него, потому что услышал, что Баал Шем раздает людям
амулеты с клочками бумаги, на которых написаны тайные имена
Бога. При встрече он спросил об этом Баал Шема. И тогда тот
открыл один из амулетов и показал равви Ицхаку, что на клочках
бумаги значатся только имена самого Баал Шема и его матери:
"Израэль бен-Сара". Так в руках Баал Шема амулет полностью
утратил свои магические атрибуты. Он стал не более чем знаком
и залогом отношений между тем, кто оказывает помощь, и тем,
кто ее принимает, отношений, основанных на доверии. Баал Шем
Тов помогает тем, кто в него верит. Он обладает способностью
помогать людям именно потому, что в него верят. Амулет же
- символ того, что в какой-то момент он оказал носящему его
человеку помощь. На амулете есть его имя, и это имя свидетель-
ствует о совершенном. Однако посредством такого залога лич-
ных отношений душа принявшего помощь "возвышается". Сила
воздействия основана здесь на единстве телесного и духовного
в самом Баал Шеме и, как следствие такого единства, на отноше-
ниях между ним и его хасидим, обнимающих обе сферы - сферу
земного и сферу небесного.
Это проливает свет на отношения Баал Шема с "людьми
духа", которых он стремится вовлечь в хасидское движение, и на
тот факт, что большинство этих людей и сами желают предо-
ставить себя в распоряжение Баал Шема. Например, согласно
одной из версий известной легенды, величайший из учеников
Баал Шема, подлинный основатель хасидской школы, равви Дов
Баэр, Маггид (странствующий проповедник) из Межрича (Мед-
жирече), пришел к нему, чтобы излечиться от болезни. Баал Шем
облегчил Маггиду физические страдания, исцелив при этом от
главного недуга - от того, что тот учил, "не вкладывая в поуче-
ния свою душу". Этот пример ясно показывает, что природа, под
воздействием личности человека, который оказывает помощь,
направляет дух, удалившийся от нее, обратно в свои владения,
единственную сферу, в которой душа может расцветать, не чув-
ствуя ущерба от контактов с материальным миром. И Великий
Маггид, который как мыслитель намного превосходил Баал Ше-
ма, преклонился перед бесконечно редким и ценным явлением:
единством огня и света в одном человеке.
Нечто похожее прослеживается и на примере другого выда-
ющегося представителя хасидизма второго поколения, равви Иа-
кова Иосифа из Польного (Попонного). Он не был самостоятель-
ным мыслителем, таким, как Маггид, но умел хорошо толковать;