Страница 33 из 53
19 мая члены суда собрались, чтобы выслушать ответ университета; затем приступили к голосованию. Некоторые высказались за немедленную выдачу Жанны светской власти, согласно с инквизиционным судопроизводством; но было постановлено прочесть Деве пункты обвинения и решение университета и вынести окончательный приговор сообразно с тем, что она скажет в свою защиту. Поэтому 23 мая она снова была приведена на суд. Краткое резюме документа, прочтенное ей, показывает, что виновность Жанны была предрешена заранее. Университет, как это он делал всегда, предусмотрительно добавил, что решение его должно иметь силу только в том случае, если пункты обвинения доказаны должным образом; но на Жанну смотрели так, как если бы она признала обвинения справедливыми и уже подверглась формальному осуждению.
Видение ангелов и святых. — Эти видения были признаны суеверными, исходящими от злых духов и дьявола.
Чудесное знамение, данное ею Карлу; корона, принесенная св. Михаилом. Признали, что это — пустая выдумка, посягающая на достоинство Церкви.
Утверждение, что она узнавала Святых и ангелов по тем наставлениям и ободрениям, которые они давали ей; вера в эти явления, как в веру Христову. — Основания, приведенные обвиняемой, недостаточны, сравнивать упование на эти явления с упованием на Иисуса Христа есть заблуждение в вере.
Предсказанье будущих событий; утверждение, что она могла при посредстве голосов узнавать незнакомых людей. — Суеверие и чародейство.
Ношение мужской одежды и коротких волос; принятие святых таинств в таком виде под предлогом, что так приказывает Бог. — Богохульство, оскорбление таинств, нарушение божеского Закона, Священного Писания и канонических постановлений.
Выставление на своих письмах имени Иисуса, имени Марии и знака креста; угроза, если не послушаются ее писем, показать в битве, на чьей стороне действительное право. — «Ты убийца и бесчеловечная, ты ищешь пролития крови; ты мятежница и ведешь к тирании; ты хулишь Бога, Его повеление и откровение».
Самовольный уход из дома, обещание Карлу восстановить его королевство, и все это по повелению Бога,-
«Ты была зла к своим родителям, ты нарушила повеления Бога, приказывающего почитать родителей. Ты произвела соблазн, ты возвела хулу на Бога, ты погрешила в вере и дала своему королю обещание безрассудное и тщеславное».
Прыжок с башни Боревуар в ров и предпочтение смерти плену в руках англичан, несмотря на запрещение голосов. — Малодушие, отчаяние и стремление к самоубийству; говоря, что Бог простил эту вину, «ты допустила заблуждение в вопросе о свободной воле человека».
Заявление, что св. Екатерина и св. Маргарита обещали ей рай, если она сохранит свое девство. — «Ты заражена заблуждением, затрагивающим христианскую веру».
Утверждение, что св. Екатерина и св. Маргарита говорили по-французски, а не по-английски, так как они не принадлежали к партии англичан; заявление, что, узнав о том, что голоса расположены к Карлу, она перестала любить бургундцев. — Безрассудное богохульство на этих святых, нарушение повеления Бога, сказавшего: «Люби своего ближнего».
Почитание небесных посетителей и вера в то, что они посланы Богом, не посоветовавшись по этому вопросу с лицом духовным; такая же уверенность в этом, как вера в Христа и в Его Страсти; отказ открыть без повеления Бога, какое чудесное знамение было дано Карлу. — «Ты идолопоклонница, ты призывала демонов, ты заблуждаешься в вере; ты безрассудно дала запрещенную клятву».
Отказ повиноваться приказаниям Церкви, если эти приказания противоречат мнимому повелению Бога, и отрицание суда воинствующей Церкви. — «Ты схизматичка, ты придерживаешься мнений, несогласных с истиной и авторитетом Церкви, и до настоящего дня гибельно заблуждаешься в вере Бога».
Магистр Пьер Морис, прочтя этот документ, принялся уговаривать Жанну подчиниться суду Церкви. Она с твердостью ответила, что если даже костер зажжен и палач готов бросить ее в пламя, то она все равно не изменит ни одного слова из своих прежних показаний. Ей велели явиться на другой день, чтобы выслушать окончательное решение.
24 мая на кладбище С.-Уана были закончены приготовления к аутодафе. Костер был готов. Присутствовали кардинал Бофор и разные высокопоставленные лица; Петр Кошон, Жан ле-Метр, Жанна и магистр Гильом Эрар, который произнес обычную речь, заявив, что Карл VII — известный еретик и схизматик, но Жанна прервала его: «Говорите обо мне, а не о короле; он — добрый христианин!» Она оставалась твердой до чтения приговора об ее «освобождении», в эту же минуту она уступила бесконечным увещеваниям, угрозам и обещаниям, которыми надоедали ей с вечера предшествовавшего дня, и заявила, что готова покориться. Ей дали прочесть формулу отречения. Затем произнесли другой заготовленный заранее приговор, которым на нее налагалось обычное наказание — пожизненное тюремное заключение на хлеб и воду. Тщетно умоляла она, чтобы ее отправили в церковную тюрьму. Но Кошон приказал солдатам отвести ее в камеру. Англичане могли судить Жанну коротким светским судом за колдовство и сжечь ее без всяких проволочек; но чтобы получить в свои руки пленную, им нужно было обратиться к духовным властям и инквизиции. Смерть Жанны была для них политической необходимостью, но жертва, бывшая в их власти, ускользнула от них. Духовные были осыпаны угрозами. После полудня Жан ле-Метр и многие члены трибунала навестили Жанну в ее камере; они советовали ей отречься от своих откровений и безумия, так как если она снова впадет в заблуждение, то нельзя будет рассчитывать на какое-либо снисхождение. Она согласилась переодеться в женское платье; мужская же одежда была уложена в мешок и оставлена в камере. После этого ее жестокие стражники, взбешенные, что она не попала на костер, обращались с ней грубо; били ее и грозили изнасилованием, так что она вынуждена была опять надеть свое мужское платье. Ее судьям сообщили, что она опять впала в грех и сняла одежды своего пола. 28 мая судьи поспешили в тюрьму, чтобы проверить факт. Отвечая на их вопросы, она сказала, что это платье для нее удобнее, так как приходится жить среди мужчин. И что если бы она была допущена к обедне и если бы с нее сняли оковы, то она во всем повиновалась бы приказаниям Церкви. Она слышала свои голоса после отречения; ее святые сказали ей, что она подвергла себя осуждению своим отречением ради спасения жизни, так как отреклась только из-за боязни огня. Голоса были голосами св. Екатерины и св. Маргариты, которых Бог посылал к ней; от этого она никогда не отрекалась, а если отреклась, то соврала. Она предпочтет смерть вечному плену. Судьи вполне удовлетворились: Жанна была сознававшаяся рецидивистка. Поэтому 29 мая Кошон собрал всех наличных членов суда, объявив им, что Жанна снова впала в заблуждение, надев опять свой мужской костюм и утверждая, по внушению демона, что ее голоса снова вернулись.
На другой день, 30 мая, на восходе солнца были посланы в тюрьму духовные лица, чтобы сообщить Жанне, что она будет сожжена в этот же день утром. Она исповедовалась и выразила желание причаститься. Кошон разрешил удовлетворить просьбу Жанны, так как закон предписывал никогда не отказывать в причастии рецидивисту, просившему его в последнюю минуту. Помост для проповедника и костер были устроены на площади Старого Рынка. Николай Миди произнес с помоста свою речь, прочли приговор об «освобождении», и Жанна была передана в руки светской власти. Бальи Руана велел отвести ее на место казни и сжечь; тело обратили в пепел, который бросили в Сену. После казни Жанны была сделана попытка переложить ответственность с духовных властей на светские: было заявлено, что ее казнили без формального постановления светского суда.
Казнь Жанны д'Арк
Судьи понимали, что хотя они и прикрылись Парижским университетом, тем не менее на них падает огромная ответственность, поэтому они добились от короля Англии письма, в котором государь обязывался лично защищать их от всякого преследования, которое может возникнуть против них перед папой или Вселенским собором. От имени Генриха VI ко всем государям и епископам были разосланы письма, в которых рассказывалось, какие бесчеловечные жестокости совершала Жанна до того дня, когда Бог, сжалившись над страданиями народа, позволил взять ее в плен; хотя она за свои преступления могла быть наказана и светским судом, тем не менее ее выдали Церкви, которая после ее сознания милостиво наложила на нее епитимью в виде тюремного заключения; но она снова впала в свои заблуждения и в свое безумие; тогда она была выдана в руки светской власти и сожжена.