Песнь о Трое

Потом я побежала к двери.

Гелен с Деифобом стояли в огромном дворе, ни тот ни другой еще не сняли доспехов. Моего прихода никто не заметил, и мне пришлось тронуть Гелена за руку — ни за что в жизни я не согласилась бы дотронуться до Деифоба.

— Мы проиграли, — устало произнес Гелен. — Они нас поджидали.

В его глазах стояли слезы.

— Мы нарушили закон! Теперь мы прокляты.

Я пожала плечами:

— Какое мне дело? Я пришла не за новостями о вашей глупой битве — вам кто угодно сказал бы, что вы проиграете. Я пришла просить помощи.

— Все, что пожелаешь, Елена, — с вожделением в глазах заявил Деифоб.

— У меня в покоях Парис, и он, кажется, умирает.

Гелен вздрогнул:

— Парис умирает? Парис?

Я повернулась и пошла прочь.

— Я хочу, чтобы его убрали.

Придя в мои покои, они подняли Париса с пола, чтобы уложить его на постель.

— Я хочу, чтобы его унесли, а не устраивали поудобнее!

Гелен пришел в ужас:

— Елена, ты не можешь его выгнать!

— Посмотри на меня! Чем я обязана ему, кроме своего краха? Он годами не обращал на меня внимания! Годами он позволял мне быть предметом насмешек для каждой злорадной троянской мегеры! Но когда я в конце концов оказываюсь ему нужна, он считает, будто я до сих пор осталась той помешанной идиоткой, которую он увез из Амикл! Он ошибся! Пусть умирает где-нибудь в другом месте. Пусть умирает на руках у той, которую сейчас любит!

Парис затих; уцелевший глаз с ужасом смотрел на меня.

— Елена, Елена! — простонал он.

— Отстань от меня!

Гелен погладил его седеющие кудри:

— Парис, что случилось?

— Престранная вещь! Какой-то муж вызвал меня на поединок с расстояния, на которое только мы с Тевкром можем стрелять без промаха. Высокий муж с золотой бородой, настоящий дикарь. Он был похож на царя лесов с Иды. Но я его не знал, я никогда его раньше не видел! Поэтому я принял вызов, я думал, победа будет за мной! Но он стрелял лучше. Он трижды попал в меня, а потом стоял и хохотал, прямо как Елена!

Я больше рассматривала стрелу, чем слушала его жалостливый рассказ. Я уже видела такую раньше? Или слышала о ней в песне аэда в Амиклах? Очень длинное древко из ивового дерева, окрашенное ягодным соком в малиново-красный цвет, с оперением из белых гусиных перьев в таких же малиновых пятнах.

— Человека, который стрелял в тебя, Парис, зовут Филоктет. Ты удостоился чести, какой не заслуживаешь. У тебя в голове торчит стрела Геракла. Перед смертью он отдал свой лук и стрелы Филоктету. Я слышала, будто Филоктет умер от змеиного укуса, но, очевидно, слух был неверный. Эта стрела когда-то принадлежала Гераклу.

Гелен бросил на меня свирепый взгляд:

— Заткнись, бессердечная гарпия! Не можешь удержаться, чтобы не выместить злобу на умирающем?

— Знаешь, Гелен, — мечтательно ответила я, — ты еще хуже своей лунатичной сестрицы. Она, по крайней мере, не пытается изображать, будто она в здравом уме. А теперь, пожалуйста, уберите Париса.

— Гелен. — Парис слабо потянул его за набедренную повязку. — Отнесите меня на Иду к моей дорогой Эноне. Она сможет меня вылечить, она получила от Артемиды дар врачевания. Отнесите меня к Эноне!

Я влезла между ними, горя от ярости.

— Мне нет дела до того, куда вы его денете! Только унесите его отсюда! Отнести его к Эноне — ха! Он разве не понимает, что уже мертвец? Вытащи стрелу, Гелен, пусть он умрет! Он это заслужил!

Они усадили его на край ложа. Деифоб, сильнейший из них двоих, нагнулся, чтобы поднять его, но Парис ничем ему не помог; малодушный до крайности, он рыдал от страха. Когда Деифоб, пошатнувшись, выпрямился с Парисом на руках, тот повис на нем всем своим весом.

Гелен пошел позади Деифоба, чтобы ему помочь. Обходя его, он случайно задел рукой за древко стрелы. Парис взвизгнул и забился в истерике, дико замахал руками, задергавшись всем телом. Деифоб потерял равновесие, и они все втроем кучей упали на пол. Я услышала придушенный, булькающий хрип. Потом Гелен поднялся и поставил Деифоба на ноги, а я увидела то, чего они еще не видели.

Парис лежал частично на спине, частично на левом боку, одна нога подвернута под другую, искалеченная рука вытянута в сторону. Пальцы на ней скрючились, его шея и спина выгнулись крутой дугой. Должно быть, когда Деифоб упал, он уронил Париса лицом вниз на мраморный пол. Стрела разломилась на две части; пятнистое оперение и два локтя древка лежали рядом с ним, а из глаза на палец выступал расщепленный обломок. Тонкая струйка черной крови капала на мраморные плитки пола, скапливаясь в лужицу.

Наверно, я закричала, ибо они оба повернулись посмотреть, что случилось.

Гелен вздохнул:

— Он мертв.

Деифоб тупо покачал головой:

— Парис? Парис мертв?

Потом они унесли его. Следы от его рук на моей юбке и красные пятна на чистом белом полу — вот все, что напоминало мне о существовании моего мужа. Я задержалась на мгновение, потом подошла к окну и посмотрела из него невидящим взглядом. Так я и простояла до самой темноты, но то, о чем я думала в тот день, я потом никогда не могла вспомнить.

Вечный ненавистный троянский ветер громко завывал между башнями, когда в дверь постучали. Пришел слуга.

— Царевна, царь зовет тебя в тронный зал.

— Благодарю. Передай ему, я уже иду.

В огромном зале стоял полумрак. Только вокруг тронного помоста судорожно подрагивали огоньки ламп, отбрасывая мягкий желтый свет на сидевшего на троне царя и Деифоба с Геленом, стоявших по обеим сторонам от него. Они кидали друг на друга свирепые взгляды поверх царских седых волос.

Я подошла к ступеням:

— Ты звал меня, мой господин?

Нахмурившись, он наклонился вперед. Его лицо выражало муку, она навсегда впечаталась в его черты. Его терзали горе, отчаяние, полнейшая безысходность.

— Дочь моя, ты потеряла мужа, а я еще одного сына. Я уже сбился со счета, сколько их погибло, — дрожащим от уныния голосом произнес он. — У меня отняли всех достойных. Тело их брата еще не остыло, а эти двое приходят ко мне, грызутся и пререкаются — каждый требует одного и того же, и ни один не думает уступать.

— О чем речь? — Выйдя из себя, я позабыла про вежливость — Какое отношение имеют ко мне разногласия этой парочки?

— О, самое прямое! — резко ответил старик. — Деифоб хочет жениться на тебе. Гелен хочет жениться на тебе. Поэтому скажи, кого из них ты предпочитаешь.

— Никого! — Я задохнулась от возмущения.

— Тебе придется выбрать одного из них, — заявил царь, словно он вдруг нашел в ситуации нечто забавное, что было способно вернуть ему вкус к жизни. — Назови мне его имя, моя госпожа! Через шесть лун ты выйдешь за него замуж.

— Шесть лун! — возмутился Деифоб. — Почему я должен ждать шесть лун? Я хочу ее сейчас, отец, сейчас!

Приам выпрямился:

— Как ты можешь! Твой брат еще не остыл.

— Не нужно волноваться, мой господин, — вставила я, пока Деифоб не устроил один из своих знаменитых гневных припадков. — Я дважды была замужем. И не собираюсь выходить замуж в третий раз. Я собираюсь посвятить себя службе Великой матери и убирать ее алтарь до конца моих дней. Поэтому никакой свадьбы не будет.

Гелен с Деифобом разразились протестующими криками, но Приам, подняв руку, заставил их замолчать.

— Молчите и слушайте! Деифоб, ты — мой старший царственный сын, и я назначил тебя наследником. Ты женишься на Елене через шесть лун, но не раньше. Что до тебя, Гелен, ты принадлежишь Аполлону. И должен почитать его больше, чем какую-нибудь жену, даже эту.

Деифоб испустил радостный вопль. Гелен стоял как оглушенный, но когда я, оглушенная не меньше, взглянула на него, то увидела, как он меняется на глазах. Как странно.

Потом он пристально посмотрел на отца и сказал:

— Всю свою жизнь я смотрел, как другие удовлетворяют свои желания, а сам оставался голодным и томимым жаждой. Никто не спросил меня, хочу ли я служить Аполлону — меня посвятили ему в день моего рождения. Когда умер Гектор, ты сделал бы меня наследником, если бы не Аполлон. И когда умер Троил, ты снова обошел меня! И теперь, когда я прошу у тебя такой малости, ты еще раз мне отказываешь.