Страница 11 из 16
Слепая вера, как видите, играет немалую роль в рассуждениях Докинса. Более того, сравнивая религиозный подход делу с подходом Докинса, вы вскоре найдете, что вера знаменитого эволюциониста не просто слепа, но и рестриктивна. В самом деле, христианский подход, то бишь "Произошло то, что описано в главе Бытие", предполагает что могло, в принципе, произойти многое другое. А Докинс нас уверяет, что ничего, помимо его видения событий, произойти не могло ни в какой степени. С некоторыми исключениями, британцы (Докинс ведь англичанин) всегда страдали ненужным фатализмом.
В то время как обычные агностики часто не интересуются вопросом вообще, сегодняшние убежденные атеисты представляют собой самую нетерпимую секту фанатиков, когда либо существовавшую в истории. Инквизиция, возможно, вела себя свирепо по отношению к диссидентам, но сторонники ее были смехотворно малочисленны по сравнению с драчливыми толпами сегодняшних верующих в Несуществование Бога. (Некоторые первые атеистические правительства получили известность в мире благодаря своей привычке мочить в год больше народу, чем вся Инквизиция за все семь веков своего существования. Но не в этом дело).
Краеугольный камень научного атеизма в том, что приверженцы его полностью полагаются на нечто, что они определяют как комплекс свидетельств (body of evidence можно также перевести, как сумму улик или комплекс улик), как будто состоятельность всех без исключения открытий во все столетия зависела от того, что решит по их поводу окружной суд. По словам покойного друга Докинса, Дугласа Адамса, – "Я не верю, что есть бог – точнее, я убежден, что бога нет (тонкое отличие). Я не вижу никаких, даже самых жалких, свидетельств, которые говорили бы о существовании какого-нибудь бога". (Douglas Adams. The Salmon of Doubt, p. 96).
Поскольку в данном случае, похоже, люди настаивают на юриспруденческой терминологии, разумно было бы вспомнить, что существуют разные степени свидетельств и улик, что косвенные свидетельства – термин, часто используемый законниками. Световую волну, к примеру, глазами не увидишь. Мы можем, вроде бы, зафиксировать результаты ее движения через пространство и просто принять на веру ту логику, что "доказывает" существование некой волнообразной данности, с расстоянием от 400 до 700 нанометров от гребня до гребня, из чьих эффектов некоторые могут быть зафиксированы невооруженным глазом.
Количество понятий, которые средний, правильно эволюционировавший, человек умеет принять на веру – потрясающе велико. Мало кто на земле действительно видел нашу планету из космоса, и еще меньше – попытались разобраться в свидетельствах, говорящих об округлости планеты, и тем не менее большинство из нас рассматривают как должное, что дом наш – сфера. Большинство людей верят в демократию и твердо убеждены, что проживают в демократическом государстве, хотя никто толком не понимает, как демократия должна выглядеть в концептуальном смысле, кроме, возможно, Платона, написавшего об этом эссе, в коем он представил весь диапазон признаков, которые должны бы наблюдаться в демократической стране. Одним из этих признаков, по Платону, являлось наличие одинакового количество рабов у всех граждан.
Хорошее определение того, что сегодня называется научным свидетельством, было бы – Набор информационных данных, которые большинство людей принимают как должное и чью состоятельность им лень проверить.
Тем временем, если приглядеться к основам любой научной дисциплины, становится понятно что наука основывается не на свидетельствах, но на наборе постулатов. Словарь "Американское Наследие" определяет постулат как "нечто, принимаемое без доказательств, как самоочевидное или общепринятое". В математике, аксиома, по определению того же словаря, есть "принцип, принимаемый без доказательства". Евклидова Геометрия (берем дисциплину наугад) утверждает, что если даны линия К и точка А, не расположенная на К, одна и только одна прямая М, пересекающая М и параллельная К. Алгебра начинается с утверждения, что в случае умножения два на два в результате можно получить только четыре – постулат, радостно попираемый бизнесменами, которые покупают компании, разбивают их на части, и продают эти части, получая в результате выгоду. Квантовая механика утверждает что, как только вы решили, что что-то есть в наличии, обратное (этого чего-то в наличии нет) – тоже становится правдой, и Хью Эверетт даже смело сляпал несколько эксцентричных уравнений для поддержки этой точки зрения. Все это указывает на то, что большая часть нашего существования основана на вере, вне зависимости от того, нравится нам это или нет. Строго говоря, прямых доказательств чего-либо не существует, и никакие свидетельства не являются непробиваемыми. Кость динозавра, которую откопали в Аризоне, не доказывает, что динозавры копошились там 70 миллионов лет назад, если не принимать на веру всю систему существующих сегодня теорий о динозаврах, и верить свято, что сегодняшние наши методы датировки точны. Альтернативные предположения (например, шайка маленьких зеленых человечков прибыла с Андромеды и закопала эту кость, предварительно состарив ее в лаборатории) – отвергаются не потому, что они невозможны, но именно потому, что мы УЖЕ приняли слишком много утверждений о динозаврах на веру и не хотим, чтобы нас заклеймили, как отступников теперь, после всего. Маленькие зеленые человечки? Конечно нет. И близко ничего такого нет. как говорит один из героев Чехова, "Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда".
Не существует доказательств, что Бог есть. Доказательств обратного тоже не существует. В Священном Писании об этом сказано много раз – Бог хочет, чтобы мы верили. Мы не знаем, зачем это Ему, может, Ему просто не хочется, чтобы мы были роботы дурные, но совершенно ясно, что вера не нуждается в доказательствах, хотя обратное, парадоксально, не верно. Доказательств без веры не бывает. Чуть позже мы увидим, почему.
"Эгоистический Ген" открывается постулатом, который нужно принять на веру (Докинс не предъявляет никаких, даже косвенных, доказательств, в данном случае, кроме часто повторяемого утверждения, что "это должно было случиться просто по определению", кое утверждение он очень элегантно перефразирует каждый раз). Постулат гласит, что сегодняшнее общее состояние Вселенной является прямым результатом "выживания того, что стабильно". Что-то в этой теории есть похожее на мыслительный процесс другого героя Чехова, который заявляет, что "луна важнее солнца, поскольку солнце светит днем, когда и так светло".
Во многих случаях терминология Докинса показательна. Например, он очень лихо использует слово "верить". Смотрите -
"Я не говорю как мы, люди, должны себя вести морально. Настаиваю на этом, поскольку я знаю – есть опасность быть неправильно понятым весьма многочисленной группой людей, не умеющих отличить "так мне это представляется" (от автора, он же переводчик – вместо представляется, Докинс, не чувствуя очевидного лингвистического нюанса, говорит "верится" – взаимозаменяемые слова в английском языке в данном случае, В.Р.) от "как это должно быть" (p. 3).
Или:
"Прежде, я должен аргументировать мою уверенность (в данном случае опять используется слово belief, т.е. поверие – и слова эти взаимозаменяемы и в этом случае тоже, и Докинс опять этого не замечает, В.Р.) в том, что эволюцию лучше всего рассматривать в плане отбора, происходящего на самом низком уровне. К этому своему видению (и опять – поверие, В.Р.) я пришел под влиянием великой книги Дж. С. Уильямса "Адаптация и Естественный Отбор (p. 11)"
Мы совершенно очевидно имеем дело с человеком, который верит, не так ли.