Тени и призраки

— В унынии? — Кассандра с ненавистью смотрела на него. — Не обольщайся. Может быть, ты хотел сказать, в неописуемой радости?

— Для тебя — возможно, — отрубил Макс.

К их удивлению (к моему также, надо ли добавлять?), сын вдруг начал забираться в гроб.

— Позвольте мне кое-что вам продемонстрировать, — проговорил он и установил нижнюю крышку на место, заперев защелки.

— Вам это кое-что прояснит, Гровер, — сказал он шерифу.

Макс осторожно улегся на матерчатую подкладку, положив голову на небольшую, вшитую в подкладку подушку.

— Я нахожусь в самом настоящем гробу, не так ли? — театральным голосом говорил он. — Одетый в лучшее платье, с причесанными волосами, подстриженной бородой, вычищенными зубами. Могу я надеяться, что так оно и будет? Церковная служба близится к концу. Улавливаете картинку? Гасятся огни. Головы печально опущены долу.

В это мгновение страшный крик Кассандры прервал его:

— Убийца!

И она, бросившись к гробу, захлопнула верхнюю крышку и заперла ее. Макс вскрикнул от ужаса, а меня охватил приступ смертельного страха.

Казалось, что Кассандра растерялась и не знает, что делать дальше. Моя невестка даже не знала, радоваться ей или бояться содеянного. Она вздрогнула, увидев, что Плум пытается открыть гроб.

— Что ты наделала, дрянь? — донесся приглушенный крик Макса изнутри.

— Где ключ от этой штуки? — кричал в свою очередь шериф.

— У меня в кармане, идиот! — В криках Макса отчетливо слышались ужас и бешенство одновременно.

«Господи, она, кажется, прикончила его», — мелькнула у меня мысль.

Плум только беспомощно смотрел на гроб.

Затем, услыхав вопль почти безумной радости, сорвавшийся с губ Кассандры, испуганно перевел взгляд на нее.

— Я же тут задохнусь! — вопил в это время Макс.

— Несомненно, дорогой, — отвечала его жена. — Уже и стекло запотело от твоего дыхания.

Она счастливо улыбалась.

— Миссис Делакорте! — промолвил пораженный Плум.

— От души надеюсь, что смерть его будет мучительной, — отвечала миссис Делакорте.

Этот возглас сделал мои чувства к этой женщине гораздо сильнее. Разумеется, исключая чувство симпатии.

Шериф смотрел на нее так, будто не мог поверить своим ушам. Я же вполне верил в реальность происходящего.

Макс начал колотить по внутренней стороне крышки (противоударное стекло не поддавалось), крича от страха.

Шериф оглянулся вокруг себя, подбежал к камину и схватил со стены африканское копье. Увидев это, Кассандра с усилием перевернула гроб в горизонтальное положение.

— Что ты делаешь? — завопил Макс в крайней степени страха.

Когда шериф вернулся с копьем, Кассандра оттолкнула сундук, который покоился теперь на роликах.

— Вам не следует прикасаться к месту последнего упокоения Великого Делакорте. — Она едва могла говорить от натуги, тем не менее в ее тоне ощутимо читалась насмешка. — Он сам сказал об этом.

Это была картинка из сумасшедшего дома. Фарс, разыгрываемый безумцами.

Итак, на сцене: Кассандра Делакорте, волочащая гроб по кабинету (это помещение уже трудно было назвать Палатой Волхвований, скорее это была больничная палата). На лице ее выражение безудержного веселья.

Макс находится внутри гроба и бешено кричит от ярости. Бессильной.

Почтенный Pater Familias,[32] глубоко взволнованный, но внешне столь же глубоко невозмутимый, внимательно наблюдает за происходящим.

— Миссис Делакорте!

Это кричит Плум, потрясая копьем, принадлежавшим когда-то племени кикуу.

— Миссис Делакорте! — кричит он опять.

— Нет уж, нет! — восклицает она. — Покоится так покоится.

Теперь, много лет спустя, я думаю, что в тот момент моя невестка была не в себе.

Безумный смешок сорвался с ее губ, когда она так резко накренила гроб, объезжая гильотину, что передняя его часть отделилась от пола, он проехался на задних роликах, вполне напоминая отлично выполненный цирковой трюк.

— Проклятье! — завопил шериф.

Он наконец собрался с силами и кинулся за Кассандрой. Настигнув ее, схватил сундук за край и сумел затормозить.

Кассандра остановилась, задыхаясь, и выпустила свою добычу из рук.

А Плум стал пытаться просунуть конец копья между крышкой и стенкой гроба. Крики Макса стали тише. Он уже рыдал от страха.

— Выпустите меня отсюда! — умолял он. — Ради бога, выпустите меня!

Стеклянная крышка уже полностью затуманилась от его дыхания.

— Проклятье! — выругался шериф.

На его искаженном от усилий лице появилась гримаса страдания. Он не мог ни на дюйм втолкнуть копье в промежуток между перпендикулярными поверхностями, тот был слишком мал.

Плум налег сильнее. Наконец его старания увенчались успехом, кончик копья вклинился где-то в небольшой паз, и Плум налег на древко, пытаясь использовать его в качестве рычага.

Копье тут же треснуло и сломалось.

— Ох, какая досада, — процедила Кассандра.

Ее тон нельзя было заподозрить в искренности, и она светло улыбнулась.

— Тебе опять не повезло дорогой, — фальшиво вздохнула она.

— Дрянь! — завопил он в ответ. — Ты еще радуешься!

Кассандра хихикнула и покачала головой.

— Как отвратительно ты выражаешься, — заметила она.

И наклонилась ближе к стеклянной крышке, потому что в этот момент Плум ринулся обратно к камину.

— Тебе все-таки придется заплатить за убийство Гарри. Не важно, найдем мы его труп или нет.

— Будь ты проклята! — Голос моего сына был уже едва слышен.

На этот раз шериф сорвал со стены старинную испанскую пику и бросился обратно, задыхаясь от волнения.

— Макс, он возвращается с какой-то алебардой, представляешь? — сообщила Кассандра Максу. — Если и теперь не получится, мы пошлем за динамитом.

— Осторожней! — приказал Плум.

Кассандра отпрыгнула в сторону, когда шериф, добежав до гроба, наклонил пику, пытаясь взломать замок.

— Avant![33] — захрипел Макс едва слышно.

Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди (жаль, что вместе с ним не мог подпрыгнуть я сам), когда боковая стенка сундука вдруг распахнулась и Макс выскочил наружу, сделав предостерегающее движение в сторону Плума и пытаясь тем самым остановить его.

— Не делайте этого! — приказал он.

Все смотрели на него в настоящем шоке. Сейчас я вполне мог бы получить второй удар.

Макс широким жестом указал на гроб.

— Разумеется, это не обыкновенный сундук, — признался он. — Это реквизит для номера «Побег сквозь стену».

Сын мрачно сверкнул глазами в сторону Кассандры.

— Хотя, конечно, не всем это может быть известно.

Тут Макс взглянул в мою сторону.

— Этот аппарат построил Неддлбаум, — пояснил он мне. — Старик по-прежнему лучший в своей области, хотя ему уже восемьдесят четыре.

Выражение его глаз смягчилось, когда он заметил (или почувствовал) мое состояние и направился ко мне.

— Я опять заставил тебя тревожиться. Очень жаль, padre, но я хотел, чтоб ты сам это все видел. Ведь ты по-прежнему хозяин этого дома.

Он положил правую руку мне на плечо и тихонько сжал его.

«О дорогой мой мальчик», — простонал мой смятенный мозг. Чувства метались от эйфории радости к отчаянию, вверх и вниз, в стороны. Мятущиеся, путающиеся, беспомощные.

Затем Макс обернулся к Кассандре и Плуму. («Подходящие имена для дуэта в водевиле», — мелькнула у меня несвоевременная мысль.) Они не сводили с него глаз, все еще — я ничуть не сомневался в этом — не оправившиеся от изумления при его неожиданном освобождении.

Сын расхохотался.

— А теперь позвольте поинтересоваться, — осведомился он. — Могли я поместить настоящий гроб в доме моего отца? Неужели я похож на ненормального?

Макс обращался к шерифу.

— Как вам, может быть, известно, иллюзионист обязан обеспечить безопасность при исполнении номера на тот случай, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

Note32

Отец семейства (лат.).

Note33

Вперед! (фр.)