Страница 8 из 98
— Итак, — сказала она, — у нас возникли следующие вопросы: что за сверхъестественный нападающий высшей лиги размещает огромную пентаграмму под пустым жилым домом? Зачем он это делает?
— И почему здание после этого взрывается? — Я нахмурился и тут мне пришел в голову еще один хороший вопрос. — Почему именно это здание? — Я повернулся к Мёрфи. — Кому оно принадлежит?
— Предприятию озера Мичиган, — ответила Мёрфи, — филиал Митигейшен Анлимитед, президентом которого является…
— Трижды дерьмо, — сплюнул я. — Джентльмен Джонни Марконе.
Глава 5
Я попытался собрать часть крови из отражающих символов и использовать ее в колдовстве отслеживания, чтобы найти ее владельца, но ничего не вышло. Или кровь уже совсем высохла, чтобы ее использовать, или человек, который ее пожертвовал, был мертв. Меня не оставляло плохое предчувствие, что в провале виноват не зимний воздух.
Впрочем, это типично. Ничто никогда не бывает просто, когда дело касается Марконе.
Джентльмен Джонни Марконе был бароном грабителей чикагских улиц и бесспорным лордом преступного мира. Несмотря на то, что он долго был под юридической осадой, его крепости, выстроенные из документов и защищаемые легионами адвокатов, никогда не завоевывались, и его влияние росло устойчиво и неуклонно. Власти, возможно, попытались бы жестче прижать его, но бесспорная истина состояла в том, что стиль, который Марконе практиковал, управляя своими подданными, был лучшей альтернативой, чем любой другой. Он выдавал преступников властям, тем самым резко сокращая насилие против гражданских лиц и регулируя правопорядок. Его бизнес не становился от этого менее уродливым, но зато это позволяло сохранить внешнюю благопристойность. Но, что было гораздо хуже, так это заинтересованность городских властей. Конечно, власти об этом и не подозревали.
Теперь же Марконе начал расширять свое влияние и на сверхъестественный мир, позиционируя себя перед его сообществами, как свободного владетельного лорда. Это сделало его в глазах властителей другой реальности своего рода маленьким нейтральным государством, то есть незаинтересованной силой. И я не сомневался, что он использует новые возможности на полную катушку.
Причем, все это стало возможным благодаря Гарри Дрездену. И самым раздражающим фактом во всей этой истории было то, что это действительно являлось наименьшим злом из имеющихся на тот момент вариантов.[11]
Я поднял глаза от круга, который нарисовал мелом на бетоне ниже защищенного выступа в переулке и покачал головой.
— Жаль. Ничего не получается. Возможно, кровь уже совсем высохла. Или ее владелец мертв.
Мёрфи кивнула.
— Тогда надо проследить за моргами.
Я сильным ударом руки сломал круг и поднялся с коленей.
— Я могу спросить у тебя кое-что? — поинтересовалась Мёрфи.
— Конечно.
— Почему ты никогда не используешь пентаграммы? Насколько я знаю, ты всегда создаешь круги.
Я пожал плечами.
— Общественное мнение, главным образом. Только попробуй использовать пятиконечную звезду в этой стране, и люди начнут кричать о Сатане. Все, включая сатанистов. У меня и без того достаточно проблем. Если мне нужна пентаграмма, я обычно просто воображаю ее.
— Ты можешь так делать?
— Волшебство, по большей части, у нас в голове. Построй изображение в уме и держи его там. Теоретически можно сделать все без всякого мела, символов или чего-нибудь еще.
— Тогда почему так не делают?
— Потому что бессмысленно тратить больше сил для получения идентичных результатов. — Я искоса посмотрел на все еще падающий снег. — Ты полицейский. А мне нужен пончик.
Мы как раз выходили из переулка. Она фыркнула.
— Стереотипно мыслишь, Дрезден.
— Полицейские много времени проводят в автомобилях и не всегда могут планировать свое время, Мёрф. Иногда они не могут оставить место преступления, чтобы смотаться перекусить. Таким образом, им нужна пища, которая может лежать в автомобиле в течение многих часов и при этом не испортиться. Например, пончики.
— Есть еще гранола-бары.[12]
— А Роулинз тоже мазохист?
Мёрфи толкнула меня плечом, заставляя пошатнуться, и я усмехнулся. Мы вышли на почти пустую улицу. Пожарные уже сворачивали свою работу, когда я приехал, и теперь они отбыли. Как только потух огонь, шоу было закончено, и зеваки тоже разошлись. В поле зрения оказались только несколько полицейских, большинство же сидело в машинах.
— Так что случилось с твоим лицом? — спросила Мёрфи.
Я рассказал ей.
Она скрыла улыбку.
— «Три Грубых Козла»?
— Эй! Они на самом деле жесткие, понимаешь? Они убивают троллей.
— Я видела, что ты тоже однажды это сделал. Было очень трудно?
Я усмехнулся.
— У меня была маленькая помощь.[13]
Мёрфи вернула мне усмешку.
— Еще одна мелкая острота, и я арестую твое колено.
— Мёрфи, — упрекнул я, — низменное насилие тебя не возвышает. Каждый ведь что-нибудь да говорит.
— Продолжай, умник. Я всегда смогу возвыситься, когда ты грохнешься на землю без сознания.
— Ты права. Это удар ниже пояса. Я попробую быть выше этого.
Она показала мне сжатый кулак.
— Бам, Дрезден. И ты на Луне.
Мы дошли до автомобиля Мёрфи. Роулинз сидел на пассажирском месте, симулируя храп.
— Итак, Лето устроило на тебя набег, — сказала Мёрфи. — Ты думаешь, что нападение на здание, принадлежащее Марконе, связано с этим?
— Я давно утратил веру в совпадения, — ответил я.
— Садись, — сказала она. — Я отвезу тебя домой.
Я покачал головой.
— Есть еще кое-что, что я мог бы здесь сделать, но для этого я должен быть один. И мне нужен пончик.
Мёрфи выгнула тонкую темно-золотую бровь.
— Ooooooo-кей.
— Вытащи свой ум из сточной канавы и дай мне этот чертов пончик.
Мёрфи покачала головой, села в автомобиль и бросила мне пакет с пончиками Дункин, который стоял на приборной панели возле Роулинза.
— Эй! — запротестовал Роулинз, не открывая глаз.
— Это на доброе дело, — сказал я ему, благодарно кивая Мёрфи. — Я позвоню, когда кое-что узнаю.
Она, нахмурившись, смотрела на мой нос.
— Ты уверен, что хочешь остаться один?
Я подмигнул ей своим почерневшим глазом.
— Некоторые вещи чародей должен делать самостоятельно, — ответил я.
Роулинз подавился смешком.
Никто меня не уважает.
Они уехали и оставили меня в безмолвии предрассветных часов среди тихо падающего снега. Здесь все еще оставалось несколько пожарных команд и одиночных полицейских. Последние блокировали улицы, хотя работа пожарных была уже закончена. Здания практически не было, а то, что от него осталось, покрылось слоем льда. Однако мне казалось, что там, в стенах, что-то прячется и ждет момента, чтобы высунуться. Я услышал, как один из полицейских сказал другому, что дорожная команда, которая должна была убрать щебень с улицы, помогает городским снегоуборочным машинам и будет здесь, как только освободится.
Я прошел дальше, нашел не перекрытый переулок и свернул в него со своим пончиком. Я чуток поспорил с собой, какой метод лучше выбрать. Мои отношения с этим специфическим источником изменились за эти годы. Разум говорил, что придерживаться проверенной годами процедуры было бы лучше всего. А инстинкты утверждали, что разум меня не раз разочаровывал и никогда не думал о долгосрочных перспективах.
За эти годы я и мои инстинкты очень сроднились.
Итак, вместо того, чтобы озадачиться простой приманкой-ловушкой, я нарисовал круг вокруг своих ног, вытянул правую руку с пончиком-подношением и пробормотал Имя.
Имя — это тоже средство, имеющее силу. Если ты знаешь Имя какого-то существа, у тебя автоматически появляется канал, через который ты можешь его коснуться, для тебя он всегда будет дома. Но иногда это может оказаться плохой идеей. Называя Имя большого злого духа, можно дотронуться до него, все верно, но и он в свою очередь может тронуть тебя, а большие парни имеют склонность делать это намного сильнее, чем любой смертный. Так что неплохо сначала как следует подумать, а стоит ли это делать?
11
То есть, как видите, Гарри винит себя в том, что Марконе вообще узнал о существовании Небывальщины.
12
Гранола-бар — продукт, популярный в Соединенных Штатах, продвигаемый по линии здорового питания, представляет собой нечто вроде мюслей (то есть хлопьев овсяных и других злаков, орехов и сухофруктов), спрессованных в плитку.
13
Это событие описано в небольшом рассказе «Вера возвращается». Он мало известен, но в Интернете можно найти любительский перевод. В этом рассказе Гарри впервые встречает Мерфи, (то есть по времени действия рассказ располагается перед первой книгой «Файлов Дрездена») и она помогает ему справиться с троллем.