Секретная интеграция

– Слушай-ка, Тим,- предложил Хоган голосом медвежонка Йога, которым говорил, когда старался кого-то приободрить,- может, пойдем вместе в отель и потолкуем с этим парнем?

– Так он в отеле? – спросил Тим.

– Да,- ответил Хог.

Парень оказался в городе проездом, и почему-то никто не хотел с ним встречаться. Нэнси, секретарша в главном офисе АА, отчаявшись кого-нибудь найти, позвонила Хогану. Он согласился. «Он пойдет»,- сказала она кому-то, кто был с ней в офисе, и Хогану показалось, что на другом конце провода раздался смех.

Тим взял свой велосипед, крикнул родителям, что скоро вернется, и покатил с Хоганом под гору сквозь сгущающиеся сумерки к центру города. Стояла отличная осенняя погода, какая бывает в тот краткий промежуток, когда некоторые деревья, опережая график, начинают быстро желтеть, насекомые с каждым днем жужжат все громче, а по утрам, если ветер дует с северо-запада, по дороге в школу можно увидеть, как над вершинами гор кружат одинокие ястребы, готовясь к отлету на юг. Несмотря на загубленный день, Тим с наслаждением катился, не нажимая на педали, вниз по склону к скоплению желтых огоньков, радуясь, что сбежал от двух страничек арифметических примеров и главы из учебника по физике, которую должен был прочитать, не говоря уже о паршивом фильме, какой-то романтической комедии 1940-х годов, которая шла в этот вечер по единственному работающему каналу. Проезжая мимо домов, окна и двери которых были открыты ради первой вечерней прохлады, Тим и Хоган мельком видели голубоватое свечение телевизионных экранов с одним и тем же фильмом и улавливали обрывки диалога: «…Рядовой, вы что, совсем с ума…»; «Да, была одна девушка, там, дома…» (всплеск, комический вопль) «О, простите, сэр, я думал, вы японский лазутчик…» – «Да как же я могу быть японским лазутчиком, если мы в пяти тысячах…»; «Я буду ждать, Билл, буду ждать тебя столько, сколько…» Они миновали пожарное депо, возле которого, сидя на старой пожарной машине марки «ля-франс», курили и рассказывали анекдоты взрослые парни; проехали мимо кондитерской, заходить в которую ни Тиму, ни Хогану сегодня не хотелось; внезапно вдоль дороги замелькали счетчики платной стоянки – здесь располагался участок с диагональной парковкой, а значит, надо было держать руку на тормозе и внимательно следить за движением машин. Когда приятели добрались до отеля, уже совсем стемнело, ночь накрыла Минджборо, как крышка кастрюлю, и магазины начали закрываться. Оставив на улице велосипеды, Тим и Хоган вошли в отель. Ночной портье, который только что заступил на дежурство, окинул их тусклым взглядом.

– «Анонимные алкоголики»? – удивился он.- Ну, вы шутники.

– Честное слово,- сказал Хоган, показывая пакет молока.- Позвоните ему. Мистер Макафи, комната двести семнадцать.

Портье, которому всю ночь предстояло слоняться без дела, набрал номер и поговорил с мистером Макафи. Когда он повесил трубку, его лицо как-то странно искривилось.

– Судя по голосу, он черномазый,- сообщил он.

– Мы можем подняться? – спросил Хоган. Портье пожал плечами.

– Он сказал, что ждет вас. Если возникнут проблемы, поднимите телефонную трубку. У меня тут зазвенит звонок.

– Ладно,- сказал Хоган. Они прошли через холл между двумя рядами кресел и поднялись на лифте. Номер мистера Макафи был на втором этаже. Поднимаясь наверх, Тим и Хоган глянули друг на друга, но ничего не сказали. Они постучали в дверь. Мистер Макафи открыл не сразу. Ростом он был не намного выше, чем они. Он действительно оказался негром с небольшими усиками, в серой шерстяной кофте и с сигаретой.

– Я думал, он шутит,- произнес мистер Макафи.- Вы, ребята, правда из АА?

– Он оттуда,- сказал Тим.

Лицо мистера Макафи как-то странно изменилось.

– Вот как,- сказал он.- Что ж, забавно. Здесь у вас любят позабавиться, почти как в Миссисипи. Ну, вы свое дело сделали? Можете идти.

– Мне сказали, вам нужна помощь.- Вид у Хогана был явно озадаченный.

Мистер Макафи отошел от двери.

– Тут ты, пожалуй, прав. Да. Хотите войти? – Похоже, ему было все равно. Мальчишки вошли в комнату, и Хоган поставил молоко на маленький письменный стол в углу. Они впервые оказались в гостиничном номере и впервые разговаривали с цветным.

Мистер Макафи был контрабасистом, но своего инструмента у него не было. Накануне он выступал на каком-то музыкальном фестивале в Линоксе. Как его угораздило попасть в Минджборо, он не имел ни малейшего представления.

– Такое иногда случается,- сказал он.- У меня бывают провалы памяти. Только что я был в Линоксе, а потом бац – оказываюсь в этом вашем – как его там? – Минджборо. С тобой так не было?

– Нет,- ответил Хог.- Меня иногда тошнило, а хуже этого ничего не было.

– Ты, значит, больше не пьешь? Завязал?

– Навсегда,- сказал Хоган.- Пью только молоко.

– Выходит, ты молокосос,- улыбнулся мистер Макафи.

– Что именно я должен делать? – спросил Хоган.- Как по-вашему?

– Поговорить со мной,- сказал мистер Макафи. – Или я буду говорить, пока мне не захочется спать. Или пока кто-нибудь – хотя бы Джил – не приедет за мной.

– Джил – это ваша жена? – спросил Тим.

– Эта та девчонка, что ходила на горку Джеком,- ответил мистер Макафи и захохотал.- Нет, кроме шуток, так оно и было.

– Хотите рассказать про них? – спросил Хоган.

– Нет. Пожалуй, что нет.

Тогда Тим и Хоган рассказали мистеру Макафи о школе, о своем городке, о том, чем занимаются их родители, а потом, быстро проникшись к нему доверием, поведали ему и о более секретных вещах: о том, как Этьен застопорил бумажную фабрику, о своем логове и о запасе натрия.

Точно,- воскликнул мистер Макафи,- натрий. Помню, однажды я положил кусок натрия в унитаз и спустил воду. И тут как бабахнет! Это было в Бомаунте, штат Техас, я там раньше жил. Потом директор школы заходит в класс, лицо перекошено от злобы, в руках он держит обломок унитаза – вот так. И спрашивает: «Кто из вас, джентльмены, совершил это вопиющее безобразие?»

Хоган и Тим, похохатывая, рассказали ему, как Этьен однажды забрался на дерево и принялся стрелять из рогатки маленькими, с горошину, шариками натрия в бассейн в одной из усадеб, где как раз шла коктейльная вечеринка, и при первых же взрывах гости бросились врассыпную.

– Шикарно вы тут живете,- сказал мистер Макафи.- Усадьбы и все такое прочее.

– Мы там не живем,- сказал Тим.- Просто иногда забираемся по ночам и купаемся в бассейнах. Самый хороший в усадьбе Ловеласа. Хотите, пойдем туда? Сейчас тепло.

– Да,- поддержал приятеля Хог.- Можем пойти прямо сейчас. Пошли.

– Ну вы даете,- опешил мистер Макафи.

– Почему бы и нет? – удивился Хог.

– Вы, ребята, уже не маленькие и должны понимать, почему нет,- сердито сказал мистер Макафи. Он посмотрел им в глаза, покачал головой и произнес еще более сердитым тоном: – Если меня поймают, мне каюк, детка. Только и всего.

– Там никто никого не ловит,- сказал Хоган, пытаясь успокоить его.

Мистер Макафи лег на кровать и уставился в потолок.

– Если вы правильного цвета, тогда не ловят,- прошептал он, но мальчики его услышали.

– У вас цвет кожи еще лучше, чтобы не попасться ночью,- сказал Тим.- Вы больше и бегаете быстрее. Если нас никто не может поймать, то и вас не поймают, мистер Макафи, честное слово.

Мистер Макафи посмотрел на ребят. Не отрывая от них взгляда, он закурил новую сигарету, прикурив от предыдущей. Невозможно было догадаться, о чем он думает.

– Может, попозже,- сказал он, затушив старый окурок.- Сказать, почему я так нервничаю из-за этого? Из-за воды в бассейне, понимаете? Если закладываешь за воротник, то эта вода как-то странно на тебя действует. С тобой так не было, Хоган? – Хоган покачал головой.- Со мной было один раз, когда я был в армии.

– Вы были на Второй мировой войне? – спросил Тим.- Дрались с японцами, да?

– Не довелось,- ответил мистер Макафи.- Тогда я был слишком молод.

– Нам тоже не довелось,- сказал Хоган.