Ангел быстрого реагирования

— Бессмертные — зомби?! — выкатил глаза Колька и, видя, что слово княжне непонятно, добавил: — Ну мертве­цы то есть, которых колдовством оживили.

— Нет, не мертвецы. Но колдовство здесь тоже прило­жено. Это големы.

— Ну да?! Откуда знаешь?

— Я ж их видала, когда они к тятеньке приходили. Не­што я глиняного человека от живого не отличу?

— А где находится эта самая Лысая гора? — спросил Пашка.

— Эвон, глянь в окошко и увидишь. Ни с чем не спута­ешь! Тем паче что Вечная Звезда горит прямёхонько над ней.

Мальчишки подошли к узеньким, больше похожим на бойницы окнам. За городом среди поросших лесом холмов возвышалась похожая на шлем гора серовато-коричневого цвета. Сходство со шлемом усиливала высокая башня на самой вершине, обнесённая, как и город, частоколом из мощных брёвен. А прямо над башней высоко в небе мерца­ла яркая сине-голубая звезда.

— Этот острог и есть жилище Тушисвета,— продолжила княжна.— Он никогда не выходит из него. Оттуда он шлёт свои приказы, оттуда посылает Бессмертных вершить свою волю. Оттуда он правит княжеством. Никто не может скры­ться от его гнева.

— И давно он правит? — поинтересовался Юрка.

— Очень давно. В старинных книгах написано: он явил­ся в тот год, когда над нами зажглась Вечная Звезда. Никто из ныне живущих не помнит того времени.

— Так, может, его и нет уже давно? Помер небось, а кто-нибудь от его имени продолжает делами ворошить? — высказал предположение Колька.

— Говорят, что Тушисвет не может умереть,— ответила Дарирада,— что он бессмертен. Раз в неделю устраивается Великое Явление: ворота Храма Порядка открываются, и Тушисвет является перед взорами тех, кто желает поклони­ться ему и ещё раз убедиться в его могуществе. Сегодня это тоже будет...

— Он что, Кощей Бессмертный? — не унимался Коль­ка.— Да что это за человек такой?

— Это не человек,— тихо сказала княжна.— Это чудови­ще...

После трапезы Ветрознай отвёл мальчишек в покои для гостей. Колька и Юрка с разбега бросились на широкую кровать, усыпанную подушками, а Пашка задумчиво при­сел на её краешек.

— О чём задумался, дружок? Ты б слопал лучше пиро­жок! — подмигнул Пашке Юрка, кивая на большую вазу, полную таких же плюшек, какими их угощали у княжны: вдруг дорогие гости проголодаются?

— Я вот о чём думаю: хоть ты и не веришь, мы всё-таки в Сказке...

— Почему не верю? Теперь верю. Колдовство, големы, бессмертные чудища! — Юрка барином развалился на подушках.— Я даже теперь понимаю, почему говорят «не жизнь — сказка!».

— ...а Сказка имеет свои законы. По этим законам мы должны сразиться с чудовищем и победить его.

— Победим, что нам стоит! — беспечно отозвался Коль­ка.— Вот только узнаем, где тут пулемёт-кладенец запря­тан, и победим. Я, пожалуй, даже один его победю. Чтобы по праву носить орден Дашкиного Благорасположения!

— Пашка, не забивай себе голову ерундой! — махнул ру­кой Юрка.— Ты же сам говоришь, что это Сказка, а они всегда хорошо заканчиваются. Ты что, сказок не читал?

— Читал,— вздохнул Пашка,— Наверное, даже больше, чем ты. И знаю, что не все сказки заканчиваются «...и стали они жить поживать да добра наживать». Есть и очень груст­ные...

—  Вот ваши обереги! — В покои вошла Дарирада и по­махала перед собой тремя шнурочками с подвешенными на них серебристыми шариками. Княжна переоделась. Вмес­то сарафана — просторные серые штаны и зелёная рубашка навыпуск, подпоясанная кожаным ремешком. Туфельки уступили место кожаным башмачкам, расшитым цветны­ми нитками, вместо прежнего замысловатого головного убора — свисающий на плечо зелёный колпачок.— Вы что, собрались так же, как все эти лентяи из свиты, спать среди белого дня?!

— Нам распорядок дня никто не сообщал,— пожал пле­чами Колька.— А насчёт вздремнуть — это бы неплохо: мы сегодня очень мало спали.

— Успеете выспаться! Повелеваю сопровождать меня в моей прогулке!

— Ты же только что с прогулки вернулась! — удивился Колька.

— Трястись в душном возке со сварливой фрейлейн — это ты называешь прогулкой? Живо надевайте обереги и — за мной! — Дарирада развернулась и быстро вышла из по­коев.

Во дворе терема Ветрознай держал на поводу оседланных лошадей: белую и трёх буланых. Тут же стояла и карета княжны, запряжённая свежими лошадьми.

— Вот это моя Истома.— Дарирада подошла к белой.— Соскучилась, ласточка моя? Прими гостинец!

Княжна протянула на ладони кусок хлеба, щедро посы­панный солью. Истома осторожно взяла гостинец губами и благодарно замотала большой головой. Ветрознай раздал мальчишкам по такому же куску и, кивнув на оставшихся лошадей, сказал:

— Выбирайте, кому какая по сердцу: то Зазноба, то За­ряница, а то Прелестница. Угостите да поговорите пола­сковее — они и будут вас слушать.

Пашке приглянулась Прелестница. Подойдя к ней, он протянул угощение.

— Привет! — шепнул он ей на ухо.— Давай с тобой дру­жить. Хорошо? Ты знаешь, я ни разу не ездил верхом. Но ты ведь мне поможешь, правда?

Прелестница скосила на него большой тёмный глаз и тихонько всхрапнула.

В седло Пашка вскарабкался, мягко говоря, не слишком грациозно и сидел там в растерянности, не зная, что же де­лать дальше.

— Тронь её легонько пятками,— подсказал Ветрознай, приметивший его замешательство.

— Кто ж так ездит! — раздался возмущённый голос Да­рирады.— Не сиди, как увалень на печке, ты же ей всю хол­ку сотрешь! Ты что, вперворядь на лошадь сел?

— Ну и первый! Ну и что! — ответил Юрка, к которому и обращалась княжна.

— Ой, стыдобушка для отрока! Поди, воином ещё стать мечтаешь?

— А хоть бы и воином! В нашей армии, между прочим, на лошадях не ездят. И вообще, посмотрел бы я, с какой стороны ты бы к автомобилю подошла! Чем стыдить, пока­зала б лучше, как правильно ездить.

— Может, и неправа я,— чуть призадумалась княжна.— Ладно, смотрите, как это делается. Главное — приподниматься на стременах, приноравливаясь под лошадиный ход. Смотрите.

Дарирада пустила Истому лёгким галопом и проскакала несколько кругов.

— Уразумели?

Мальчишки почти синхронно кивнули.

— Тогда — вперёд! — И Дарирада направила Истому к городским воротам.

— А вперёд — это куда? — спросил Пашка.

— Увидите.

Ребята направили своих лошадей вслед за княжной. Вскочив на козлы кареты, за ними последовал и Ветрознай.

Фрейлейн Гугу снились кошмары. Виной тому было то ли не слишком удобное деревянное кресло, в котором она вздремнула, то ли чрезмерное количество выпитого княже­ского крюшона. Она сначала не поняла, что потревожило её сон, но пробуждение тоже не оказалось радостным. От­крыв глаза, она увидела стоящего напротив Чёрного Рыца­ря. Чёрным он был с головы до ног: и воронёные доспехи, и шлем с забралом, полностью скрывающим лицо, и длин­ный, до самого пола, плащ, и кожаный пояс с висящими на нём мечом и кинжалом.

— Ик! — только и смогла произнести фрейлейн.— Ик!

— Где есть принцесс? — раздался из-за забрала хриплый голос.

— Ик! — Фрейлейн Гугу дрожащей рукой показала в не­определённом направлении.

— Где есть принцесс? — грозно повторил Рыцарь.

— Ик! Ик Фысотшестфо исфолят потшифать ф сфой покои. Это насыфаться решим дня, так полошено для...

— Профоди меня! — перебив ее, приказал Рыцарь. Фрейлейн мелко-мелко закивала, с трудом оторвала

свое массивное тело от кресла и на подгибающихся от стра­ха ногах потрусила в направлении покоев княжны, не смея оглянуться, но слыша за спиной тяжёлые шаги Рыцаря.

— О, mein Got! — внезапно воскликнула она.— Это не есть корошо — шшипать меня за низ спина!

— Was sagen Sie? "Mein Got"?! Ви есть дойч? — несказан­но удивился Рыцарь, и дальнейший разговор этой парочки происходил уже исключительно на одном из германских наречий.

— Я и не мог представить, что в таком захолустье встре­чу свою землячку, да ещё такую очаровательную фрау! — восторженно сказал Чёрный Рыцарь.