Ангел быстрого реагирования

Господин Бальцар намеревался выехать пораньше, что­бы по дороге к воинскому расположению навестить пару старых друзей, которых из-за экономии средств и времени, а также слабого здоровья не видел много лет. До отъезда оставалась одна ночь. Чтобы хорошо выспаться перед странствием, господин Бальцар вышел в сад подышать све­жим воздухом. Вечер был насыщен ароматами роз и розма­рина; ласточки со свистом летали в небе. Из кухни доноси­лось бренчание медных сковородок и дразнящие запахи. Служанка, напевая, подметала двор, в конюшне били ко­пытами прекрасные кони Гиршпергара. Две младшие до­чери играли в мяч — детский смех разлетался по округе, словно лёгкие перышки. И всё это было результатом его неутомимой заботы...

Тёплый вечер сменился прохладными, гулкими сумер­ками. Алый цвет заката превратился в воображении Балъ­цара в кровь, стекающую по холму. Ветки кустарника — в нагромождение тел и оцепеневшие конечности, а крики птиц — в стоны умирающих... Пальцы господина Бальцара похолодели и задрожали. Он медленно повернулся на каб­луках и неуклюжими шагами, словно тело уже не слуша­лось его, отправился в свои покои.

Утром Гиршпергар остался в замке. Через четыре дня по его настоятельной просьбе приехал лекарь. И после ещё бо­лее продолжительных переговоров Бальцар получил — даже без предоплаты — флакон с жёлтым напитком. Второе лекарство было в несколько раз отвратительнее первого, но благодаря ему хозяин замка снова состарился. Стоило ему только понюхать флакончик, как его лицо покрывалось морщинами.

Гиршпергар убедил господина Берку из Дубы, что дрях­лость и болезни одолели его, и одолеть турок ему уже не под силу. Долгое время от лекаря приходили записки с претен­зиями, что господин Бальцар забыл заплатить за эликсир старости.

В марте следующего года, когда аисты возвращаются из южных стран, один из них закружился над вартенбергским замком и оставил в подарок его хозяевам долгожданного наследника. Потерявший было надежду Бальцар назвал сына Кашпаром, что означает «приносящий сокровища». Господин Гиршпергар умер в своём замке, окружённый родными и близкими, будучи богатым человеком, в очень преклонном возрасте. Но — так и не заплатив алхимику.

Анна Шохова

Анежка и волшебный огонь

Далеко за горами в одной деревне жил крестьянин с же­ной и дочерью Анежкой, которую ему ещё первая жена по­дарила. Пришло время, умер крестьянин. Остались мачеха с падчерицей вдвоём. Как обычно бывает в деревенских до­мах, забот у них было невпроворот, но, если б не девчонка, хозяйке спокойней жилось бы. По крайней мере, она так думала и чем дальше, тем больше сиротке выговаривала. А однажды позвала она к себе Анежку и говорит:

— Эх ты, неумёха! И так нам с тобой тяжело живётся, так ты ещё по дому ничего не делаешь! Видно, поможет нам то­лько чудо. Слышала я как-то про волшебный огонь из Чёрного замка. Иди-ка ты в замок и добудь нам этого огня!

Испугалась Анежка. Ещё в то время, когда она была со­всем маленькой, о Чёрном замке ходил дурной слух: кто туда входил — никогда не возвращался. Только мачеха на её страхи и внимания не обратила.

— Иди хоть на край света, но без волшебного огня не возвращайся! — и выгнала падчерицу в дождь.

Бедняжка шла по деревне, от слёз не разбирая дороги. Знала, что никто ей не поможет, потому что мачеха всюду, где была, жаловалась на Анежку: ох и болтлива, и ленива и неблагодарна падчерица! А соседка однажды так и сказала девушке: «Ты мачехе руки должна целовать за тепло да за­боту, а ты ей кровь портишь!»

Ну да вышла сирота за околицу, а там лес начался. Устроилась Анежка на ночлег под скалой, укрылась лист­вой опавшей, пригрелась и уснула. И привиделся ей чуд­ный сон. Увидела она свою старенькую крёстную, которая, пожалев Анежку, сказала: «Запомни навсегда, девочка: че­ловек с чистым сердцем ничего не должен бояться! Ника­кая сила его не одолеет!»

И когда наутро Анежка открыла глаза, ей почудилось, что она всё ещё слышит старческий голос. «Это знаме­ние»,— подумала девушка и уверенно пошла в сторону Чёрного замка. Долго плутала она в лесу и только на закате, уставшая и голодная, вышла под стены замка. Его камен­ные стены казались неприступными, в некоторых местах можно было заметить следы пожара. За открытыми ворота­ми виднелся заросший травой двор. Замок, должно быть, пустовал уже долгое время. Живет здесь кто-нибудь?

— Чёрный замок, прошу тебя, разреши мне войти внутрь! Мачеха выгнала меня из дому и сказала, что я могу вернуться только с волшебным огнём, который должен быть где-то здесь.

— Ты правильно сделала, что спросила разрешения,— прогудел будто бы ветер.— Проходи!

Так здесь живёт волшебство! Анежке стало страшно, но она вспомнила крёстную и, взяв себя в руки, прошла во двор. Ворота за ней закрылись со страшным скрипом, и словно на этот звук откуда-то прибежали четыре кошки. Они замурлыкали и стали ластиться к Анежке. Потом жи­вотные проводили её в замок, ведя тёмными переходами до большой залы. Посреди залы стояли круглый стол, устав­ленный яствами, и высокий стул. Кошки пригласили Анежку сесть и поужинать, но гостья, поблагодарив за уго­щение, сначала налила кошкам миску молока, а потом пое­ла сама. И снова она услышала дивный голос:

— Перед тем как кошки отведут тебя спать, расскажи мне о себе. Ты ведь пришла издалека?

Анежка не могла понять, откуда он раздаётся, этот го­лос, и кому он принадлежит. Теперь он звучал иначе, чем тогда, у ворот. И девушка послушно всё рассказала.

— А сама ты хочешь получить волшебный огонь?

— Нет, господин. Я не знаю, зачем он мог бы мне пона­добиться. Если вы разрешите мне здесь остаться, я буду вам верно служить. Работы я не боюсь!

— У меня есть кошки и моё волшебство. Зачем мне слу­жанка?

Анежка вспомнила пыль и паутину в коридорах замка, горстки пепла и беспорядок, которые она успела заметить. «Сказать об этом или нет? Не обижу ли я этим хозяина? Уж лучше промолчу, чтоб не показаться неблагодарной». Анежка опустила глаза и погладила кошку.

— Мне кажется, я понравилась кошкам, а работу я бы себе нашла. Но если вы не хотите оставлять меня, то я пой­ду дальше своей дорогой. Домой возвращаться всё равно не стану...

— Ну хорошо, возьму тебя на службу. Днём делай что хо­чешь, а вечера будешь проводить со мной в этой зале. Кошки будут слушаться тебя как хозяйку, сейчас они отведут тебя в спальню, а завтра помогут выбрать платье и украшения.

Анежка поблагодарила хозяина замка. Она устала так сильно, что даже не удивилась ни красоте комнаты, в кото­рую её отвели, ни огромной постели, ни шёлковым подуш­кам, на которые склонила голову. Кошки улеглись у неё в ногах и сторожили сон девушки. Только утром, когда солн­це разбудило Анежку, дотронувшись до кончика её носа, гостья разглядела пышное убранство комнаты, в которой спала. Кошки сразу же указали ей на сундуки, полные пре­красных платьев и украшений.

— Мои милые, ведь я не привыкла так одеваться! Мне будет жалко испачкать богатый наряд.— И Анежка надела свое старое платье. Тут же одна из кошек принесла ей боль­шой передник. Как только девушка подумала о метле и ведёрке с водой, они сразу же появились и начали работать сами! Кошки за всем присматривали и, если что было не так, ловко поправляли своими лапками. Анежке от этого стало очень весело! Она улыбалась и пела, и вся уборка пре­вратилась для неё в сплошное удовольствие! Ни на минутку она не вспомнила о своём доме, и день пролетел незаметно. Вечером Анежка переоделась в синее платье — красивое, но скромное. Она выбрала его потому, что постеснялась одеться богаче, чтобы хозяин замка не подумал, что она за­игрывает с ним.

Вслед за Анежкой изменилась и большая зала. Витражи вновь засияли, фрески на стенах стали как будто ярче, а стол был отполирован до блеска. Кошки вновь предложили Анежке сесть за стол, как вдруг что-то зашуршало, словно в камине затрещал огонь. Напротив Анежки, где секунду на­зад было пустое пространство, появилось каменное кресло. Двери в залу сами собой распахнулись, а по коридору засту­чали тяжёлые шаги. У Анежки застыло сердце! Даже кошки на скамеечке, где они сидели, сбились в кучу, и шерсть их стала дыбом. Неужели их хозяин такой грозный? «Нет, нет, я не делала ничего плохого, чтобы так бояться!» От страха она хотела закрыть глаза, но всё же совладала собой, когда в залу вошёл полыхающий огнём рыцарь.