Страница 34 из 54
Точных цифр Самбиев не знал, все бралось с потолка, но опровергнуть статистику по одной ферме никто не мог, тем более в ходе собрания.
– И все это, – продолжал учетчик, – в жестких условиях весны, когда фуража мало, силоса мало, комбикормов нет. Мы знаем, какой запас кормов оставили нам прежние руководители, в том числе и упомянутый здесь главный зоотехник… Во-вторых, в социальной сфере. На фермах обустроены красные уголки, налажены питание и транспорт, вывешены транспаранты и наглядная агитация, улучшены быт и досуг, – бросал в зал общие, но весьма убедительные фразы учетчик. – И наконец, третье, Шахидов – наш земляк. Это возлагает на него необъятный груз ответственности. Он не временщик, как прежние руководители, и всей душой радеет за судьбу колхоза. Посмотрите, как мы живем? Оглядитесь, пожалуйста! Посмотрите, что нам оставили прежние председатели? Дорог – нет, питьевой воды – нет, угля и дров для топки – нет, о газе мы и не мечтаем. На весь колхоз два телефона. Чтобы дозвониться даже до райцентра, надо совершить подвиг… Уважаемый Иван Николаевич, мы знаем и видим, как вы загружены, как вы денно и нощно служите на благо района. Разумеется, вы не можете за всем углядеть, и нам кажется, это вас неправильно информируют о положении дел в нашем колхозе. Дайте, пожалуйста, нашему председателю проработать хотя бы год, а там, если не справится, примите нужное решение. А в данный момент мы целиком и полностью поддерживаем товарища Шахидова, и я даже не знаю, какую совесть надо иметь нашему бывшему главному зоотехнику, чтобы встать перед нашим коллективом, – колхозники вспомнили драку с Арзо и дружно засмеялись. – И последнее. Я заканчиваю. Мы знаем, какие в стране идут перемены. Они возлагают ответственность не только на первого секретаря, но и на простого учетчика. Поэтому мы думаем, что не надо принимать скоропалительных решений, тем более вопреки воле коллектива колхоза. И я от имени всей комсомольской организации колхоза «Путь коммунизма» заявляю, что мы с нашим председателем Шахидовым не опозорим высокое название. Спасибо!
Раздались одобрительные возгласы.
Мнение в зале переменилось. Вслед за учетчиком проявили смелость еще несколько односельчан-колхозников. Оценив ситуацию, президиум сменил тему дискуссии, быстро завершил собрание.
За все выступление Самбиев ни разу не глянул в сторону председателя. А поздно ночью пьяный Шахидов в том же кабинете обнимал учетчика, целовал, обещал любую должность. Вплоть до заместителя. Наутро эта щедрость угасла, но сверхштатным бухгалтером Самбиев стал, а еще через месяц его назначили старшим, но не главным, экономистом по труду и зарплате с окладом в сто девяносто рублей в месяц. Это был существенный рост, и не только в зарплате.
Повезло с новым начальником Самбиеву Арзо. Главный экономист колхоза – Гехаев – мужчина средних лет, неамбициозный, через женщин в родстве, грамотный, внимательный. Порциями стал Гехаев выдавать Самбиеву всю информацию о деятельности колхоза. Ознакомился Арзо с цифрами, потом с утвержденными Правительством СССР нормами и расценками социалистического труда и долго не мог их понять. Такой эксплуатации никто не мог себе представить, но это был закон, от которого нельзя было отойти ни на шаг в учетной документации, в противном случае – арест.
Так, по положению, на конно-ручных и механизированных работах в сельском хозяйстве были определены шесть тарифных разрядов. Первого не было вовсе. Второй разряд – подметание территории, площадь 200 квадратных метров, норма времени – 7 часов, тариф – 2 рубля 95 копеек. Итого уборщица может получать в месяц не более 74 рублей. Самый высокий шестой разряд может применяться только на поливе. Парадоксально, но это была самая легкая работа. Пятый разряд присваивается только высококлассному механизатору с разрешения районной комиссии. В основном использовались третий и четвертый разряды.
Для самоутверждения как экономиста, решил Арзо провести собственный хронометраж наиболее простой по «Положению» операции. Вид работ: погрузка вручную навоза на высоту более 1 м, норма времени – 7 часов, разряд – III, объем работы – 3 тонны, тариф – 3 рубля 15 копеек.
Собственноручно проводил исследования молодой, здоровый экономист. Еле-еле уложился в срок, но потом неделю ныло все тело, а руки от мозолей не сжимались. Итого в месяц оклад – 78 рублей 75 копеек, минус подоходный налог, холостяцкий, за бездетность, в помощь Эфиопии и Никарагуа и так далее. И все равно народ жил… Потому что воровал и обманывал… Понял Арзо сущность социалистической экономики, но не охладел к делу, а наоборот, постигал понемногу искусство планового хозяйствования. Оказывается, тысячи лазеек обхода «Положения» выработало коммунистическое человечество. Только нужно было грамотно их применять и, с кем надо, вовремя делиться. Самбиев эти истины постигал, но в нарушении «Положения» не участвовал, однако другим «зарабатывать» свой кусок хлеба не мешал, просто по возможности регулировал аппетиты. Теперь по должностному положению вся заработная плата колхоза проходила через Самбиева. Тысячи нарядов приходилось подписывать ежемесячно. Следовало проверить каждую строку. Для сверки, когда на тракторе, когда на грузовике, а чаще пешком, обходил он владения колхоза. С семи утра до шестнадцати каждый день был в работе. А в конце месяца пропадал в конторе сутками. Работа экономиста в корне изменила его поведение, он быстро вписался в коллектив конторы, стал душой аппарата и вместе с этим начал, как и все остальные служаки, регулярно потреблять водку и даже пристрастился к табаку.
Лето выдалось сухостойное, знойное. Даже по ночам жара не спадала. Почва от жажды высохла, местами потрескалась, сжалась. Дружно росшие по весне озимые к лету обмякли, на тоненьких ломких стебельках еле-еле держались полупустые колосья. Вид колхозного зернового поля уныл, как редкая, убеленная щетина старца. Днем и ночью люди молятся о дожде. Еще неделя засухи – и годовой урожай пропадет. Все смотрят в небо, не видать ли тучки или хотя бы облачка. По дворам села, накинув на головы мокрые мешки, как символ тучи, бегает детвора, выпрашивая у Бога дождя. Взрослые, в знак Божьей милости, бросают с крыльца детям сладости, мелочь. Еженедельно сельчане сообща режут скотину для жертвоприношения Богу, вечерами по соседям с щедростью разносятся молоко, яйца, мука.
Ночью Арзо плохо спал. В маленькой комнатенке было жарко, душно. Всю ночь молодая плоть еще грезила доярками. На заре он побежал к реке, долго с наслаждением барахтался в обмельчавшем потоке. В семь часов явился в контору: к концу полугодия накопилось много работы. Центральная усадьба колхоза еще пустовала. Арзо шел по тенистой аллее созревающих абрикосов и яблонь, издали видел как уборщица подметает площадку перед входом в контору.
– Доброе утро, Зура! – крикнул весело Арзо. – С утра пыль разгоняешь?
– Здравствуй, – тихо ответила уборщица, выпрямляясь во весь рост.
Самбиев аж оторопел – перед ним стояла высокая, чуть ниже его ростом, молодая девушка. Удивительно мягкие, темно-синие влажные глаза парализовали его резвость.
– Ты кто такая? – веселость Самбиева улетучилась.
– Я – дочь Зуры, Полла, – все так же тихо ответила девушка, отводя ладонью с невысокого влажного лба смоляно-черные прямые волосы.
Больше ничего не говоря Самбиев озабоченно заскочил в контору, в своем кабинете сел за стол, но не усидел, почему-то подошел к зеркалу, стал разглядывать себя: прическу, одежду. Какое-то беспокойство овладело им, он выглянул в окно – оно выходило на задворки. Вдруг Арзо бросился в приемную, достал из потайного места ключ, у окна осторожно чуть-чуть раздвинул занавески, тайком стал наблюдать за подметальщицей. Девушка глубоко согнулась и быстрыми движениями наводила порядок. Вот она уходит от Арзо, чуточку оголяя одну часть тела, вот идет в сторону Арзо – и невольно поверх отвисшего платья он пытался увидеть другую часть… Не всю, а только предгорье. Но его воображение обрисовывает всю картину, и ему становится нестерпимо. Ночные страдания ничто, просто глоток соленой воды в пустыне, а это нектар, живительная влага в глубоком колодце ее глаз… Он еще что-то воображал в сознании, еще больше страдал, уже готов был бежать к выходу, но его слух током пробил неожиданный голос: