Прощальная гастроль

– Надо бы Мамедовича найти, – мрачно изрекла подруга, – а то чего зазря помидорами давиться.

И я в который раз отметила, что наши мысли настроены на одну волну.

А за бортом тем временем завечерело. Публика вокруг угощалась и развлекалась, некоторые наиболее развлеченные граждане даже бросились выплясывать, норовя забраться на сцену и покрутиться у шеста, а мы с подругой сидели как упыри над пустыми тарелками, не в силах выдавить из себя ни капли праздника. Да, что уж тут дергаться, тухлая получилась вечеринка, должно быть Тайка своим "бальным платьем" всю малину сглазила, а если бы поехали на морвокзал сразу, без заезда домой, глядишь, все сложилось бы иначе…

– Прям хоть за борт кидайся и к бегу плыви, – Тая прикурила сигарету и пристально посмотрела в свой пустой бокал, словно надеясь увидать там чудесным образом возникшее вино.

– Не нуди, пожалуйста, – вздохнула я, – сейчас подзову официанта и спрошу, здесь ли Малхаз.

– А если здесь, то что? – подняла на меня тяжелый взгляд Таисия. – Что мы ему скажем?

– Что-нибудь да скажем, – пожала я плечами, не имея не малейшего представления, чего же такого умного мы можем ему сказать. И тут случилось интересное. К нашему столику подошел официант, с бутылкой вина и небольшой вазочкой фруктов на подносе.

– Мы ничего не заказывали! – скорбно проскрипела Тая.

– Это вам просили передать, – ласково улыбнулся официант, ставя вазочку в центр стола, разливая вино по бокалам и сгребая на поднос грязную посуду.

– Кто? – моментально оживилась и приосанилась подруга.

– Это сюрприз, – загадочно улыбнулся официант и, пожелав нам приятного отдыха, убрался восвояси.

– Ну, кажется, поперло! – Тая радостно схватила свой бокал. – Танцы начинаются!

Оглядев народ за столиками, я поняла, что никто из присутствующей публики не мог нас угостить.

– Тай, – с неприятным холодком в области груди сказала я, – сдается, вино нам прислал Малхаз Мамедович.

– Да хоть Камаз Мерседесович, мне пофигу! – радовалась Тая. – Теперь хоть не так тошнотно будет тут сидеть! Давай, Сенофондик, за наше здоровьишко тяпнем!

На вкус вино оказалось сладким и очень крепким. От пары глотков в голове ментально зашумело. Взяв бутылку, я посмотрела на этикетку – красное полусладкое, но для полусладкого оно было слишком забористым.

– Тай, тебе вино не кажется чересчур крепким?

– Неа, в самый раз, – она выбрала из вазочки ломтик апельсина. – Давай еще по глоточку за Малхаз Мамедыча.

Я сделала меленький глоток и тщательно принюхалась к содержимому бокала – отчетливо разило спиртом.

– Тай, давай не будем пить это вино, какое-то оно странное.

– Да ладно тебе, вино как вино, – отмахнулась подруга. – Дать тебе сигаретку?

Я взяла сигаретку и краем глаза заметила, как в зал вошел низкорослый худощавый гражданин в темно-сером костюме и быстрым шагом направился к нашему столику. Холодок нехорошего предчувствия в области груди усилился.

– Здравствуйте, – практически не разжимая губ, произнес гражданин, без лишних церемоний отодвигая стул и присаживаясь напротив меня, рядом с Таей.

– Ой, драсте! – развернулась к нему и радостно заулыбалась моя дурацкая подруга. – А мы вас знаем?

– Я думал, что знаете, – без тени улыбки ответил он, мельком взглянув на порядком окосевшую Тайку. Затем перевел взгляд на меня и у меня неприятно вспотели ладони. Узкое скуластое лицо с тонким хищным носом и глубоко посажеными угольками глаз даже при большом желании нельзя было назвать приятным. Кроме того, взгляд гражданина был неприкрыто злым, а вся его поза: поднятые плечи, сгорбленная спина и быстрое верчение зажигалки в пальцах, – всё выглядело напряженным до невроза. "Злобный псих", – подумала я и дружелюбно улыбнулась.

– Вечер добрый, вы, Малхаз Мамедович? – под злобным взглядом уголки моих губ невольно подрагивали, улыбка еле-еле держалась на устах.

– А вы кто? – и стук, стук, стук большой серебряной зажигалкой по столу. – Я вас знаю?

О такой приятной светской беседы, даже Тая прекратила радостно кривляться и даже немного отодвинулась от гражданина вместе со стулом, на что он, впрочем, не обратил внимания.

– Навряд ли вы нас знаете, – мысли скакали и путались, я никак не могла сообразить, как выстроить беседу под таким вот взглядом. – Мы… я… хотели бы с вами кое о чем поговорить…

У Малхаза задергался левый глаз и мне совершенно перехотелось говорить с ним о чем бы то ни было. Но отступать некуда, позади огневой рубеж, пришлось и дальше путано и скорбно блеять. Но так как я успела испугаться и растеряться, меня сразу понесло в неправильную сторону:

– Скажите, пожалуйста, это вы спонсируете сериал "Захаров-студии"? Ну тот, где актриса на съемках погибла?

На мгновение мне показалось, что господин Малхаз сейчас приподнимется и вцепится мне в горло, однако, он резко встал, едва не опрокинув стул, и стремительно пошел куда-то прочь, даже не попрощавшись. Судорожно сглотнув, я посмотрела на Таисию. Она таращилась на меня испуганными круглыми глазами.

– Господи, Сена, что это было?

Я снова судорожно сглотнула и принялась озираться по сторонам, выглядывая в не зашторенных окошечках бережочек. Бережочка поблизости не виднелось. Тая взяла бутылку и, нервически стуча горлышком о край бокала, стала наливать вино.

– Честно признаться, Таюсь, я не совсем представляю, как нам дальше действовать… по обстоятельствам…

А ведь наш маленький, скромненький детективный отрядец в критических и непредсказуемых ситуациях привык действовать по обстоятельствам (а зачастую и вовсе "от балды", если ж честно признаваться). Желая унять охватившую нас нервную трясучку, мы как-то очень уж быстро допили бутылку дареного вина и резко окосели так, будто выкушали по литру водки каждая.

– Что-то меня нахлобучило не по-детски… – глухо, как из бочки донесся до меня голос расплывающейся перед глазами Таи. – Как-то мне не хорошо…

Мое состояние тоже было далеким от прекрасного. А потом подошел официант с двумя какими-то дядьками, участливо осведомились о нашем самочувствии и предложили проводить на воздух. В таком состоянии мы не могли оказать должного сопротивления, только мямлили нечто невразумительное. Нас ласково подхватили под белы рученьки, помогли подняться и повели куда-то прочь из ресторана.

Глава пятнадцатая

Не знаю, что конкретно подмешали в вино, но опьянение прошло так же быстро и неожиданно, как и наступило. Мы находились в небольшом помещении, переделанном из обычной каюты в комнату с диваном, парой кресел и столом по центру.

– Сена, что происходит? – дрожащим голосом произнесла подруга. От страха ее глаза блестели, почти светились, как у нервного оборотня. – Что творится такое, дружочек?

Судя по тому, что наши сумки валялись на полу у двери, происходило что-то не очень хорошее и вряд ли нас доставили сюда из гуманных соображений. Поморщившись от быстро закипающей в мозгах боли, я подошла к двери и подергала за ручку. Заперто, однако…

– Сена, – продолжала испуганно лопотать подруга, – Сена, что происходит, а?

– Я знаю столько же, сколько и ты, – подойдя к окошку, кстати, нормальному, не круглому иллюминатору, я отдернула занавеску. Затем попробовала открыть окно и это получилось. Высунувшись из окна почти по пояс, я подставила раскалывающуюся черепушку ветру. Окно соседствующей каюты так же было приоткрыто и оттуда доносились голоса, вернее крики, можно даже сказать – истерические вопли. Заинтересованно прислушавшись, я поняла, что в конвульсиях бился наш хлебосольный Малхаз Мамедович. С ним еще кто-то находился на одном жизненном пространстве, но этого мужчину невозможно было расслышать за истерикой Мамедыча. Стоит заметить, что нам с Таей на нашем творческом пути всякие неадекватные личности попадались, но такой вот псих впервые встретился. В данный момент посредством воплей, визга и нецензурной брани псих пытался выяснить у своего собеседника, кто мы такие, кто нас подослал и с какой целью? И какие же враги-конкуренты решили доконать его на этот раз? И долго ли будут еще продолжать эти происки империалистов и на кой хрен он всем тут платит деньги, если никто ничего не делает и проблемы устранять ни в какую не желает?