Дурная привычка

Бойца как ветром сдуло. Маня достал из кармана маленькие наручники и сковал мне руки за спиной. Я не сопротивлялся. А зачем? И так исход поединка понятен: если даже случится чудо, и я завалю хорошо вооруженного и обученного бойца голыми руками, то из вагончика, учитывая ситуацию, мне путь один- в края богатые рыбой и дичью. Вагончик просто изрешетят, а потом взорвут. Ну, и меня вместе с ним. А так, посмотрим. Судя по всему, группа осталась без транспорта, значит, идти придется пешком. Следующую машину ждать нельзя — «Долг» тогда точно подтянуться успеет. На месте командира анархистов, я бы вышел сейчас и запросил помощь, чтобы транспорт встретил нас где-нибудь на полдороги.

Маня выволок меня на улицу и поставил у стены. Рядом уже построилось отделение «Свободы». Двое бойцов ранены, но не сильно — в строю стояли ровно и не шатались. У одного перевязано плечо, у второго повязка была намотана вокруг лба, на манер красного командира из фильмов про войну. Вооружены ребятки были хорошо: я успел заметить РПК. Отличная штучка этот пулеметик. Да, умел дедушка Калашников оружие делать. Еще у одного бойца за спиной висел реактивный огнемет «Шмель». Похоже, братва собиралась на серьезную войну. А, с другой стороны, иначе и быть не могло — в противниках у них «Долг», а там народ тоже не пальцем деланный, соображает, что к чему.

Пока я осматривался, Маня обрисовал ситуацию своим бойцам. В переводе на литературный язык она была примерно такая: «Господа, мы в прямой кишке афроамериканца. Враг скоро будет здесь. Этого ценного клиента (Маня ткнул грязным пальцем в меня) нужно доставить живым. Транспорта нет, ибо водитель, этот незаконнорожденный сын шакала и Чебурашки, угодил в аномалию. Вызванный взамен транспорт встретит нас по пути. Кто проявит трусость в бою, того я лично лишу жизни, а потом в противоестественной форме надругаюсь над его трупом. Если кого-то что-то не устраивает, то он уже прямо тут может приступить к акробатическому этюду, целью которого будет изображение пресноводного членистоногого «рак», и начать, таким образом, превращение в птицу, верховодящую в курятнике».

Надо отдать должное ораторским способностям Мани: ни один боец не был против погибнуть как герой в неравной схватке с «Долгом».

— Отделение, слушай мою команду! — бойцы приосанились в ответ на призыв своего командира. — Головной дозор — двое, дистанция сто метров, замыкающий дозор двое, дистанция пятьдесят, остальные- конвой, пулемет — в хвост конвоя. Пошли!

Бойцы головного дозора выдвинулись вперед и, отойдя на оговоренное расстояние, остановились, оглядывая окрестности. Один из дозорных махнул рукой, и весь отряд, взяв меня в «коробочку» двинулся в Зону.

Напряжение бойцов чувствовалось в каждом их движении. Причем, это было не напряжение сталкера, идущего по Проклятой Земле. Нет, это было напряжение бойцов, каждую секунду ожидающих нападения противника. Оно и понятно — «Долг» шутить не любит.

Мы двигались на запад, вглубь Зоны, мимо холмов, за которыми спрятался «Росток». Свалка, во всей красе оставалась слева. Я думал, сначала, что путь наш лежит к НИИ «Агропром», но скоро понял, что заблуждаюсь. Причин тому было две. Во-первых, «Свобода» вряд ли пойдет к военным. Во-вторых, нам надо встретиться с транспортом, и случиться это должно было не на глазах у вояк.

Мы углублялись в Зону. Холмы справа перестали расти и превратились в подобие невысокого плоскогорья. Слева, километрах в трех от нас, опять же, за холмами, притаился «Агропром» и, наверное, военные. Мне, казалось, что я разгадал замысел Мани относительно пути: выйти к холмам у озера Янтарь, пройти за ними, не показываясь на глаза ученым, затем повернуть, мимо промышленного комплекса, где, по слухам, Призрак, а затем, Меченый нашли подземную лабораторию. Справа в паре километров, тогда, у нас останется железнодорожный узел, оккупированный «Наемниками» — «Дикая территория». Обойдем станцию с «Наемниками», оставляя ее справа, и выйдем к Мертвому городу. Названия его история не сохранила, но, наверное, это был какой-нибудь очередной номерной Чернобыль. У Мертвого города, в котором кроме собак и кровососов традиционно никто не селится, у нас будет только два пути: пройти по дороге от города к «Милитари», тогда километра через четыре мы упремся в пограничную со «Свободой» базу «Наемников», либо за станцией еще раз возьмем правее, и через холмы и деревню, где Доктор нашел медальон Охотника, выйдем к базе «Свободы» — к Складам. Это, если меня «фримены» ведут к себе. А если нет, то я даже предположить не могу, где наш маршрут дальше пролегать будет.

Мы двигались довольно быстро, уверенно петляя между аномалиями, из чего я заключил, что группа идет по маршруту не в первый раз. Местность была мне знакомая, раза два или три я тут бывал. Здесь мне не нравились — холмы, аномалии и абсолютна пустота, как это ни странно, в плане артефактов. Однако, если надо пройти к ученым, минуя «Дикие территории», то другого пути нет. Обычно, здесь довольно оживленно, по меркам Зоны, разумеется. Сегодня же, по одним только Ей известным причинам, на глаза нам не попадались не только сталкеры, но и вездесущие мутанты. Однако, головной дозор, с завидной регулярностью останавливался. Тогда один из бойцов принимался обозревать местность в бинокль, а второй в это время контролировал ближние подступы. Через некоторое время, по команде наблюдателя, мы трогались дальше.

Эти остановки действовали мне на нервы, потому что каждый раз я искал возможность сбежать. Однако, попытка к бегству привела бы только к лишним травмам: руки мои так и оставались скованными за спиной, а охранял меня лично Маня. Попробуй я бежать, по мне даже не стреляли бы, а просто догнали и отбили какой-нибудь важный орган.

Так мы шли часа два, не меньше. За все это время отряд лишь раз встретился с мутантами: метрах в трехстах по курсу показалась псевдоплоть и, оценив силы противника и свои шансы на победу, быстро скрылась в кустах у подножья холма.

По моим расчетам, мы должны были уже подходить к Янтарю. Действительно, вскоре под ногами начало хлюпать и из-за холма показались вышки ЛЭП. Лучшего ориентира для базы ученых «Янтарь» придумать было нельзя. Маня дал команду на привал. Дозоры приблизились к основной группе и заняли позиции метрах в пятидесяти от нас, беря отряд в некое подобие квадрата.

Огонь Маня запретил разводить категорически. Поэтому бойцы ели холодную тушенку, запивая ее энергетиком. Об алкоголе речи даже не шло: несмотря на анархические настроения в клане, все «Свободовцы» прекрасно понимали, что для выживания им нужен трезвый ум и твердая рука.

Обо мне, естественно, никто не позаботился. Ужасно хотелось пить, но скованные руки не давали возможности дотянуться до фляги на поясе или загубника «кэмэлбэка». Просить же помощи у своих тюремщиков я не хотел принципиально. Пришлось вспоминать армейские навыки: если ритмично покусывать кончик языка в течение двух-трех минут, то жажда отступит. Действительно, скоро вопрос воды перестал меня донимать. Я нашел невысокий пенек неизвестного дерева и присел на него, давая роздых ногам.

Когда бойцы подкрепились, Маня разрешил перекур, а сам достал карту и подозвал к себе связиста. Тот, отбросив только что закуренную папироску, подбежал к командиру и скинул со спины армейскую рацию. Маня взял трубку и что-то буркнул бойцу. Связист принялся крутить ручки настройки. Через некоторое время, видимо добившись нужного результата, боец кивнул командиру.

Маня принялся говорить (мне было не слышно, что именно), а затем его лицо побагровело от гнева, и он в сердцах швырнул трубку в грязь. Радист тут же подобрал ее и принялся бережно вытирать тряпочкой, которую извлек из кармана.

— Привал окончен! Построиться! — голос Маньяка привел бойцов в чувство, и они, побросав окурки, подбежали к командиру.

— Значит так, — Маня прохаживался перед строем, будто генерал на плацу. — Положение наше ухудшается. Машина попала в засаду. Кто ее подстерег — не ясно, скорее всего — «Наемники». Транспорта не будет, придется идти пешком.