Страница 152 из 163
Внутренняя охрана Ипатьевского дома с самого начала была особой командой, тщательно подобранной из рабочих Злоказовского завода, который считался наиболее активным и сочувствующим большевикам. Когда злоказовцам предложили стать охранниками царской семьи, многие охотно согласились: риска для жизни не было, а жалованье обещали платить большое. Бойцов внутренней охраны разместили в двух комнатах верхнего этажа, но они сразу же начали вести себя бесцеремонно и даже появлялись в помещениях, отведенных для членов императорской фамилии.
При доме был небольшой сад, в котором узникам разрешалось гулять. Цесаревич ходить не мог, и Николай II на руках выносил его в сад. Государыня Александра Федоровна в сад не выходила, только изредка прогуливалась по террасе. Но красноармейцы расписали стены террасы похабными словами и непристойными картинками, после чего императрица совсем перестала выходить. Вскоре подобными "узорами" были размалеваны и другие места, и дети отказались от прогулок в саду. Сначала комендантом Ипатьевского дома был А. Авдеев. Н. А. Соколов, которому впоследствии поручили вести дело о гибели царской семьи, описывал его так:
Обыкновенный тип испорченного фабричного рабочего, побывавший и в Петербурге, где четыре раза сидел в Крестах за пьяные дебоши и хулиганство и хвастался тем, что ни перед чем не останавливался в своей жизни, и всех, кто ему мешал, убирал со своего пути. Был он всегда пьян или сильно навеселе.
А. Авдеев был настолько грубым и резким человеком, что его недолюбливали даже товарищи из охраны. Он всеми способами старался унизить, оскорбить узников и сделать их жизнь невыносимой. Пока он был комендантом, Романовы лишились почти всего своего имущества, а сам А. Авдеев и его люди мешками выносили краденое. Бесцеремонность с его стороны доходила до того, что он позволял себе садиться за стол с членами дома Романовых и даже ел из их тарелок. Император, хоть и умел всегда владеть собой, и то в сердцах назвал его "поганцем".
У царской семьи не было ни минуты покоя: комендант приходил в "Дом особого назначения" в 9 часов утра и уходил в 9 часов вечера, а в его отсутствие за Романовыми надзирал Машкин — "пьянчуга, воришка, самый последний рабочий", как его характеризовали сами товарищи с завода, о чем написано в книге генерала М. К. Дитерихса. Однако ежедневное общение с Николаем II и членами его семьи оказало влияние и на охранников, даже в А. Авдееве пробудились какие-то человеческие чувства. Он перестал горланить революционные песни, сделался, насколько мог, добрым, и, разумеется, в Уральском совете не могли не заметить этих перемен.
Когда вспыхнуло восстание чехословацкого корпуса и белогвардейцы начали наступление на Екатеринбург, военный комиссар Уральской области Ш. Голощекин выступил на заседании городского совета и потребовал введения в Екатеринбурге чрезвычайного положения. В первых числах июля внутренняя охрана Ипатьевского дома была заменена не говорившими по-русски латышскими стрелками во главе с Я. Юровским — членом президиума Исполнительного комитета Уральского совета и комиссаром юстиции Уральской области. Его появление вселило в узников страх, хотя держался он с членами дома Романовых холодно и корректно.
10 июля 1918 года против советской власти под руководством офицера Ростовцева и казачьего есаула Мамкина выступили фронтовики, которые на одной из площадей города устроили митинг. Ораторы требовали выдать им оружие, заключить мир с чехословацким корпусом, ликвидировать институт политических комиссаров. Митинг был разогнан, начались аресты… Это и другие события неблагоприятно сказались на положении царственных узников; в подобной обстановке и возник миф о заговоре монархистов, стремившихся освободить Романовых, чтобы они возглавили и объединили все силы контрреволюции[80] [В "Красной книге ВЧК" изложена история борьбы органов Чрезвычайной комиссии с многочисленными заговорами против советской власти. Но ни разу в ней не упомянуты имя не только императора Николая II, но и вообще Романовых. В среде монархистов царила полная растерянность, и ни одной серьезной организации, ставившей задачу освободить узников, они создать не могли, хотя отдельные попытки в этом направлении и делались].
На другой день после митинга членам дома Романовых недвусмысленно дали понять, что любая их попытка к бегству отныне исключается: на открытое окно, снаружи рамы, была прикреплена тяжелая решетка. В ночь с 16 на 17 июля всех Романовых из верхнего этажа дома перевели в нижний, якобы потому, что в городе неспокойно. Для них была выбрана комната с деревянной оштукатуренной перегородкой, мебель из комнаты заранее вынесли.
Император нес на руках цесаревича, у остальных в руках были подушечки и разные мелкие вещи. Войдя в пустую комнату, императрица Александра Федоровна спросила: "Что же, и стула нет? Разве нельзя сесть?" Комендант велел принести два стула: на один посадили цесаревича Алексея, на другой села Александра Федоровна, остальным велено было встать в ряд. Потом из соседней комнаты позвали команду, и Я. Юровский объявил, что ввиду того, что их родственники в Европе продолжают наступление на советскую власть, Уральский исполнительный комитет постановил всех Романовых расстрелять. Николай II спросил: "Что, что?", но Я. Юровский уже приказывал команде готовиться. Те заранее знали, кому и в кого стрелять, им было приказано целиться прямо в сердце, чтобы избежать большого количества крови и покончить скорее…
Так, в подвале Ипатьевского дома последний русский император вместе с женой, детьми и домочадцами был расстрелян в упор из револьверов системы "Наган" и "Маузер" — без приговора, церковного покаяния и без каких-либо даже признаков суда и следствия…[81] [Интерес к загадочному убийству членов царской семьи, вспыхнувший в начале 1990-х годов, породил много различных версий. В частности, в Ипатьевском доме было 11 узников, а обнаружены останки лишь 9 человек. Останков царевича Алексея и одной из княжон нет, и это обстоятельство тоже вызывает различные предположения. Е. Гильбо, например, считает, что все, связанное с гибелью последнего русского царя и его семьи, — грандиозная афера]
Первый арест Джавахарлала Неру
Решающее значение в становлении Д. Неру, как будущего вождя национально-освободительного движения Индии, сыграл Махатма Ганди. До него политические партии и группы страны были далеки от народа, несшего на своих плечах бремя колониального гнета. И умеренно-либеральное крыло Индийского национального конгресса (ИНК), и экстремисты во главе с Б. Г. Тилаком не могли организовать широкой практической деятельности, и казалось, что потребуются десятилетия, а может быть, и века "хождения в народ", чтобы у людей выработалось высокое политическое сознание. Но Махатма Ганди нашел средства вовлечь миллионы индийцев в массовое национально-освободительное движение, и такими средствами стали кампании ненасильственного сопротивления, выражавшегося в бойкоте английских товаров, уклонении от государственной службы, отказе выполнять правительственные постановления, неуплате налогов и т. д. На площадях и улицах многих индийских городов заполыхали костры, в которых горели иностранные товары и утварь; в английские магазины индийцы не заходили, и торговцы в спешном порядке убирали с полок товары с английскими этикетками, заменяя их ярлыками "сделано в Германии".
Это был не только экономический бойкот; в широком плане кампании несотрудничества стали политическим протестом против английской колонизации страны, и движение, начавшееся в Бенгалии в начале XX века, быстро перекинулось на другие штаты Индии. Д. Неру, учившийся в эти годы в Кембридже, не только внимательно следил за происходящими на родине событиями, но и встречался с лидерами ИНК, приезжавшими в Англию. Тогда он, конечно, даже не предполагал, что вся его жизнь будет связана с этой партией.
80
В "Красной книге ВЧК" изложена история борьбы органов Чрезвычайной комиссии с многочисленными заговорами против советской власти. Но ни разу в ней не упомянуты имя не только императора Николая II, но и вообще Романовых. В среде монархистов царила полная растерянность, и ни одной серьезной организации, ставившей задачу освободить узников, они создать не могли, хотя отдельные попытки в этом направлении и делались.
81
Интерес к загадочному убийству членов царской семьи, вспыхнувший в начале 1990-х годов, породил много различных версий. В частности, в Ипатьевском доме было 11 узников, а обнаружены останки лишь 9 человек. Останков царевича Алексея и одной из княжон нет, и это обстоятельство тоже вызывает различные предположения. Е. Гильбо, например, считает, что все, связанное с гибелью последнего русского царя и его семьи, — грандиозная афера.