Страница 3 из 70
— Курни, браток, может, немного полегчает, — сказал Брод и уступил место Николаю. Охранника отнесли в гостиную и положили на кусок целлофана, расстеленного на ковре. С водителем было труднее — тот напоминал тряпичную куклу. Когда они сняли с него одежду, увидели бурый сгусток крови — пуля от правой ключицы прошла навылет, видимо, задела верхушку легкого и опасно сместилась к позвоночнику. Вторая пуля достала его по касательной с черепной коробкой. Жирная бело-кровавая борозда шла от уха к теменной части головы.
Карташов вместе с хозяином дома отправился в ванную комнату мыть руки. Все блестело мрамором и никелем.
— Водила в очень тяжелом состоянии, — сказал Карташов, — все сиденье в кровищи, хоть выжимай.
— Я до сих пор не могу в это поверить. Час назад ребята еще разговаривали, шутили, травили анекдоты и на тебе…
— Это всегда приходит внезапно, — Карташов машинально взглянул на часы. — Светка моя уже в Москве…
— Извини, Серый, мне надо позвонить в одно место, — Брод вытащил из кармана мобильный телефон и начал набирать номер.
Из его разговора Карташов понял — Веня звонил врачу, но, видимо, тот был занят. Последовал еще один звонок, по номеру, который Броду дали на другом конце провода. Разговор состоялся очень лаконичный: "Срочно нужен хирург. Созвонись с Блузманом и гоните с ним сюда"…
— Идем, Серго, чего-нибудь выпьем, — и Брод повел его в гостиную.
Из множества напитков Карташов выбрал «Столичную». Закусывали печеночным паштетом со свежим огурцом.
— Я практически здесь живу, — сказал Брод. — А при таком интенсивном отстреле деловых людей никакая крепость не спасет…Сейчас даже в Бутырской тюрьме не можешь чувствовать себя в безопасности. Еще налить?
— Нет, я лучше закушу, а то кишка с кишкой начинает задушевный разговор.
— Идет, ты сейчас немного подкрепись и съезди в Рождествено…Не забыл дорогу?
— Да, по-моему, тут всего одна и есть.
— Встретишь на автобусной остановке нужных нам людей…хирурга Блузмана и моего шефа…Таллера… Такой длинноногий журавль с брежневскими бровями…щегольские усики… Потом мы с тобой посидим, покалякаем и ты расскажешь какими судьбами оказался в Москве и в том самом месте и в то самое время, когда Брода собирались замочить…
— А это ничего, что я немного под балдой? — Карташов щелкнул пальцем себя по горлу. — Не хотелось бы встречаться с гаишниками…
— Пока едешь, хмель испарится. Кроме тебя некого послать, ты же видишь, какая ситуация. У нас так принято: если гостей встречают, значит, дорога чистая и прием будет без ментов.
— Ясно! Но я никого не могу садить в машину, там кровищи по колено.
— Согласен, идем в гараж.
Брод привел его к гаражу и открыл своими ключами замок. Зажег свет и Карташов увидел четыре автомашины, тускло поблескивающие элегантными боками.
— Выбирай любую, кроме «мерседеса», у него пустой бак. Но мой совет — бери микроавтобус, в нем хватит места на всех гостей.
Карташов открыл двери темно-синего «шевроле» и осмотрел кабину.
— Ты, Веня, рискуешь, посылая меня в город. У меня нет при себе ни прав, ни паспорта. В случае чего, ищи в бомжатнике.
— Паспорт еще ничего не меняет…У меня два паспорта — российский и заграничный, а меня все равно, как куропатку хотят пустить в распыл. Здесь тихий район, но если попадешься ментам — умри, но дорогу сюда забудь.
— Гони ключи, — Карташов забрался в кабину и сразу почувствовал себя на месте. В Латвии, в рижском омоне, ему приходилось частенько мотаться за рулем «рафика», а этот «шевроле» явно был его двоюродным братом.
В Рождествено всего три десятка коттеджей и четыре улицы. На автовокзале его уже ждали. Из красного микроавтобуса вышел коренастый, в сером костюме малый, и стал ждать, озабоченно озираясь по сторонам.
— А где сам Вениамин Борисович? — подозрительно оглядывая Карташова с ног до головы, спросил незнакомец.
— Он просил вас сразу же связаться с ним по мобильнику, — Карташов понимал, что эта процедура нужна им для страховки.
После разговора по телефону, двое мужчин и одна женщина пересели из красного микроавтобуса в «шевроле», и Карташов почувствовал запахи французской парфюмерии. «Журавль» уселся позади, закурил. Карташов спиной ощущал его немое присутствие и ему казалось, что еще секунда и он услышит последний в своей жизни выстрел. В затылок.
Он вырулил на грунтовку и направился в сторону липовой аллеи. Ехал не быстро, вглядываясь в пляшущие над асфальтом вечерние тени. "Если это не сон, — думал Карташов, — то что? Идиотизм какой-то да и только…"
Сунул в рот сигарету, но так и не догадался ее прикурить.
В воротах их встретил Брод. Тут же находился Николай, и гости, вышедшие из машины, направились в его сопровождении в дом. Брод подошел к Карташову.
— Считай на корку хлеба и сто грамм ты уже заработал. Сейчас вычисти обе машины и поставь в гараж. Шланг найдешь под навесом, шампунь и губки — в гараже, — сказано это было таким тоном, словно так было всегда.
Тайна загородного особняка
Брод на удивление быстро восстанавливался. Выпив стакан водки, он позволил приехавшему хирургу Блузману себя осмотреть. Падая с крыльца он не только подвернул ногу и ушиб плечо — одна из пуль все-таки зацепила за предплечье, оставив на теле кровоточащую бороздку.
Вскоре приехала машина "скорой помощи" и увезла раненых водителя с охранником Василием. Сам Блузман сидел за столом, рядом с Журавлем, и как-то неохотно ковырялся в тарелке с крабовым салатом. Справа от Журавля сидела его спутница, с которой он прибыл в Ангелово. Жгучая, с правильными чертами лица, брюнетка могла бы сойти за неписаную красавицу, если бы не маленький шрамик, несколько деформировавший нижнюю губу.
Брод, на правах потерпевшего, устроился в кресле-качалке, стоящем между камином и столом.
— Веня, может, ты нас познакомишь с хлопцем? — взгляд в сторону Карташова. Журавль, видимо, хотел выяснить, в какой степени можно быть откровенным при постороннем человеке.
— Это мой старый корефан и если бы не он…Страшно подумать! Ты, Серго, налегай на еду, не стесняйся, — Брод раскраснелся и попросил Таллера подать ему фужер с коньяком. Потом он продолжил петь дифирамбы Карташову, рассказал как тот спасал его…
— Выходит, своим вторым рождением ты обязан бутылке с пивом? — улыбаясь в усы, спросил Таллер.
— Да нет, меня вытащил оттуда этот парень, и я предлагаю за него выпить. Брюнетка взглянула на Сергея и в ее взгляде промелькнул женский интерес. Когда выпили, Таллер попросил Карташова рассказать о себе. А главное, что его интересовало — за что тот был осужден?
Карташову не хотелось касаться этой темы, но вопрос был задан и за столом возникло молчаливое ожидание.
— Меня осудили за преднамеренное убийство, — сказал Карташов, — хотя я никого не убивал.
— Ну а все же? — Таллер вытащил из пачки сигарету и зажал ее между средним и указательным пальцем. — У нас всегда так — могут взвод мокрушников отпустить на свободу, а могут такого, как ты бедолагу, придавить по полной программе. Так кого ты, парень, отправил на тот свет?
— Это длинная и скучная история и говорить об этом сейчас не хочется. А если коротко — меня просто подставили: из моего табельного оружия застрелили нескольких человек…
За столом застыла напряженность. Таллер стряхнул себе в ладонь пепел, что-то раздумывал сидящий в качалке Брод. Он напоминал каменного Будду.
— Значит убийство свалили на без вины виноватого? — Таллер поднял кустистую бровь и медленно выдохнул порцию сигаретного дыма.
— И все пять лет сидел за решеткой? — вяло поинтересовался Блузман.
— До самого побега. Всего нас 96 человек в одну ночь разбежались, словно тараканы. Кто куда рванул, а я в Москву. Думал, здесь легче затеряться.
— Это верно, Москва еще тот муравейник, — вздохнул Брод.