Страница 116 из 123
"Время жить и время умирать", — говорил Екклезиаст. И жизнь, и смерть охватываются временным континуумом. И созидание, и разрушение объединены высшим сознанием, победившим и жизнь, и смерть. Момент смерти становится лишь моментом великого перехода, и практика Калачакры в миг умирания проходит под знаком высшего сознания. Поэтому правильная практика умирания, перехода в иной мир, практика размышления о смерти полезны ещё при жизни сознания.
Конечно, в момент смерти можно думать о самых незначительных вещах, но лучше устремиться к Учителю. Можно пытаться вообще не думать о смерти, избегая размышления о переходе, но лучше устремиться к Учителю. Попытка в момент смерти перенести свой принцип сознания в Сознание Учителя, объединившись с Ним в духе, может означать лишь одно практику Калачакры, где победа над временем и, соответственно, над смертью[19] обеспечивается отождествлением с Учителем, сознание Которого принадлежит нирваническому миру, не обусловленному формами и причинными связями. Это поможет избежать фактора майи в момент распада элементов сознания, если оно пытается удержаться на личных образах (принадлежащих миру форм), вроде чашки кофе, бокала шампанского (как в момент смерти А. П. Чехова[20]) или других фантазий на посмертные темы. Е. И. Рерих не раз настаивала на особом значении предсмертной мысли:
"Во всех учениях указывается, что наша наиболее четкая и продуманная мысль и наиболее острое чувство дадут направление всему нашему пребыванию и состоянию в сферах мира надземного Так же точно, как самая последняя мысль имеет решающее значение на силу посылки духа в сферы тонкие. В "Письмах Махатм к Синнетту" есть место, в котором Учитель К. Х. указывает на значение предсмертной мысли. Приводится пример одного казнённого преступника, как этот убийца будет, как в кошмаре, снова и снова переживать в тонком мире свое преступление и весь ужас казни, пока энергия не истощится. Наше состояние в тонком мире складывается из наших субъективных настроений, мыслей и побуждений, причем все чувства обостряются. Люди, сонные и бездеятельные, будут влачить там ещё более тягостное состояние, лишенное привычных им физических внешних стимулов. Потому так важно воспитывать в себе способность мышления и направлять мысли в сторону созидательного труда, ибо мысль творческая в тонком мире имеет безграничное применение. Но никому не советовала бы останавливаться на ужасах низших астральных планов" (Письма, т. 2, 06.08.38).
Возвращаясь к перенесению принципа сознания в "точку сборки", где исчезает феномен течения времени и соединяются миры, уместно задаться вопросом: что может служить подобным местом, или принципом? Все религии и эзотерические учения утверждают, что подобной "точке сборки" может соответствовать только сердце, ибо только сердце как космический и духовный орган позволяет не просто перемещаться по мирам, но и объединять их воедино, так как в сердце пространственно-временные ограничения перестают существовать. Это хорошо понимали православные исихасты, помещая сознание ("ум") именно в сердце. Епископ Феофан в своей книге "Путь к спасению" так писал о «внутрь-пребывании» в сердце:
"Когда божественная благодать воздействует на человека в сердце его, тогда дух его проникает туда своим сознанием, а за ним и все силы души и тела. Отсюда — закон для внутрь-пребывания: держи сознание свое в сердце и собирай туда напряжением все силы души и тела. Внутрь-пребывание собственно есть заключение сознания в сердце, напряженное же собрание сил души и тела есть существенное средство, или делание, подвиг. Впрочем, они взаимно друг друга рождают и предполагают, что одно без другого не бывает. Кто заключен в сердце, тот собран; а кто собран, тот в сердце. Около сознания в сердце должно собираться всеми силами — и умом, и волею, и чувством. Собрание ума в сердце есть внимание, собрание воли — бодренность, собрание чувства трезвение. Внимание, бодренность, трезвение — три внутренних делания, коими совершается самособрание и действует внутрь-пребывание. У кого есть они, и притом все, тот — внутрь; у кого нет, и притом одного тот вне… Царствие Божие внутрь вас есть, говорит Господь, и потом для одного духовного делания заповедал: вниди в клеть твою и затвори двери… Это клеть сердца, по разумению всех св. Отцов. По сей причине, человек духовный, спасающийся, подвизающийся и называется внутренним."…"
1) Собранный должен гореть, ибо собирает все силы воедино, подобно, как лучи рассеянные, будучи собраны в одну точку, обнаруживают сильный жар и зажигают…
2) Собранный силен, подобно войску устроенному или пуку слабых тростей связанных. Оно подобно препоясанию чресел, означает готовность и силу действовать…
3) Собранный зрит все а себе. Кто в центре, зрит по всем радиусам, все видит в круге, ровно и как бы в один раз. а выступивший из центра видит по направлению одного только радиуса. точно так и тот. кто собран внутрь, видит все движения своих сил. — видит и управить может…"[21] (подч. мной — В. В.).
Остановка нисходящих и восходящих потоков жизненной энергии (пранапанагати в доктрине Калачакры) прекращает обусловленность временем и кажется смертью сознания, но только для внешнего человека. Для внутреннего человека, "видящего движение своих сил", это выглядит как закручивание в спиральном потоке энергий, доведенных до высшего напряжения ("горения") и уравновешенных между собою посредством оси напряжения духа, проходящей через сердце, создавая иллюзию неподвижности сознания, сознания сердца. "Стоять внутри неподвижно и, конечно, пред Господом есть хорошее состояние".[22]
Это и есть символ Нирваны, о которой в Агни Йоге сказано так: "Если так называемое состояние нирваны не есть покой, но высшее напряжение энергий, то можно спросить, существует ли вообще покои?" (Сердце, § 260). Это и есть состояние Безмолвия, в котором безмолвно вращается свастика энергий, объединенных осью Высшего Сознания, сознания Христа и Будды. "Спокойствие сердца не есть успокоение. Горящее сердце не может успокоиться. Спокой сердца есть твердость и непоколебимость. Таким пониманием можно достичь напряжения, которое ведет к нирване"…" Этот центр назывался перекрестком и изображался равноконечным крестом; дордже[23] также свастика указывали на вращение и равноконечность. Вращение и равноконечность — признаки равновесия" (Сердце, § 379, 261). Поэтому свастика изображается как (дордже) (ак-дордже печать на сердце Будды и занимает одно из главенствующих положений в доктрине Калачакры, символизируя победу над временем посредством уравновешения нагнетенных энергий. Иногда в буддизме мандалу Калачакры называют колесо Будды, хотя это понятие имеет много значений. Об одном из них говорится в Агни Йоге как об основополагающей сущности бытия.
"Урусвати видела так называемое Колесо Будды. Это есть сущность терафима дальних миров. Сущность его заключается в основе мира, которая может называться пестиком. На концах его заключаются сферы полярности соответственно двум основным законам. В центре находится колесо психической энергии. И круг вращения радуги будет явлением всех стадий пространственного огня. Это познание — ступень к овладению огнем, и посредством представления себе этого начертания можно вызвать приближение огня, превращая опасную сущность его в целебное качество. Круг заключает свастику" (Знаки Агни Йоги, § 431).
Великий Огонь, лежащий в основании свастики (см. комментарий к § 261 «Сердце», "Симфония", т. 2), символизирует собой Божественную Силу, нисходящую в Материю. Собственно, это и есть символ Благодати, пребывающей в сердце мироздания или в сердце человека (так можно прочесть его и этимологически: «su» — благо, «astika» — даяние). Вращение пробуждает скрытую энергию этого Великого Огня, пребывающую в центре символа, делает вращающийся крест огненным, пробуждает к действию сферы полярности на концах оси напряжения, проходящей через этот символ, и поддерживает гармонию и равновесие всей системы, будь то Космос или человек. В человеке вращение сердечных огней воспламеняет ось напряжения позвоночного столба и энергий, текущих по каналам вдоль позвоночника (так называемым ида, пингала и сушумна см. рисунок справа), и уравновешивает энергию Кундалини, лежащую в основании позвоночника и стремящуюся к восхождению, и энергию космических планов, активизированную высшими центрами. Объединенная энергия стремительно нисходит к сердцу, одухотворяя психическую структуру человека. Так человек становится источником света, воплощая в себе идею Вечного Двигателя, некоей мистической динамо-машины, осеняющей мир благодатным огнем всех 49-ти зажженных психических центров человеческого организма. Свастика становится, как писала Е. П. Блаватская, "создателем огня через трение и создателем Сорока девяти Огней".[24]
19
Мифологический Титан Кронос, символ Сатурна, Отца Времени, часто изображался с косой в руках, отождествляя таким образом и смерть, и время. Е. П. Блаватская писала в "Тайной Доктрине": "Кронос обозначает бесконечное и, следовательно, неподвижное протяжение Времени, без начала, без конца, вне делимости времени и вне Пространства… Когда Кронос изображен, в свою очередь, калечащим Урана, своего Отца, то смысл аллегории становится ясным. Абсолютное время становится конечным и условным; часть взята от целого, показывая, таким образом, что Сатурн, Отец Богов был преображен из Вечной Длительности в ограниченный период. Кронос своею косою скашивает даже самые длинные и для нас как бы бесконечные циклы, которые в силу этого ограничены в Вечности и этою же косою он уничтожает самых мощных восставших. Да, никто не избежит Косы Времени!" (т. 1, с. 517).
20
По свидетельству домочадцев, А. П. Чехов перед смертью произнес фразу: "Как хочется шампанского…", после чего, отвернувшись к стене, отошел в мир иной.
21
"Беседы о молитве Иисусовой", с. 458.
22
"Беседы о молитве Иисусовой", М., «Елеон», 1998, с. 501.
23
Имеется в виду перекрещенный дордже (ак-дордже) — В. В.
24
Е. П. Блаватская, "Теософский словарь".