Рюрик

- Ты о чем призадумался, наш любимый верховный жрец? - спросил, остановившись впопыхах перед ним, Дагар, и хотел было уже дальше бежать, не слушая ответа, но внимательно вгляделся в озабоченное лицо Бэрина и еще раз спросил: - О чем, а?

Бэрин пожал плечами. "Смущать их моими бреднями? Зачем? Что это им даст?" - досадовал он на самого себя и залюбовался ладным, загорелым меченосцем.

- Как там жены князя, надежно укрыты? - как бы невзначай спросил Дагар, но от проницательного взора Бэрина никому еще не удавалось скрыть свою хитрость.

Бэрин прикинулся простачком и добросовестно стал перечислять:

- Руцина с Рюриковной в первом отсеке, Хетта - во втором, а Эфанда - в третьем отсеке дома.

- Пищи, воды - всего вдоволь? - пряча волнение, спросил Дагар.

- Да, - протянул Бэрин. - Я сам проследил за всем, - добродушно пояснил он и пожалел знатного военачальника.

- Ну раз ты, то я спокоен, - проговорил Дагар и зарделся.

- Раз ты спокоен, то Рюрик и подавно! - выручил его Бэрин и вида не подал, что все знает, понимает и не осуждает воина. Чего греха таить, Руцина ведь не старуха, чтобы замыкаться от мужчин, коль Рюрик любит другую. А по всем правилам бытия рарогов отвергнутая, но неизгнанная жена князя могла испросить у совета жрецов дозволения иметь наложника. Здоровье княгинь было предметом особой заботы, если они имели, детей от князя. Руцина же не нуждалась в разрешении. Она была любима!

Бэрин посмотрел на знатного меченосца с грустью и нерешительно потребовал:

- Беги к Рюрику! Он небось ждет тебя у своих хитрых стен!

- Я-то да, побегу, - пытаясь все же скрыть смущение, ответил Дагар и ласково потребовал: - А вот ты иди в дом. Не то смотри, какие бревна вой носят наверх. (В это время им пришлось посторониться и пропустить идущих с огромным бревном и железными крюками дружинников.) Не приведи бог, ударят кто за нас тогда Святовиту молиться будет? - мягко, почти ласково спросил Дагар и настойчиво напомнил: - Тебе же еще перед воинами речь держать! Иди в дом, Бэрин!

- Речь у меня будет краткой, - заверил жрец, беспокойно оглядываясь по сторонам, - а вот испытание коня я вам сегодня устрою.

Дагар вскинул голову. Что-то обнадеживающее прозвучало в последнем обещании жреца. Такое бывало редко за последние два года.

"Что может быть сильнее, чем уверенное чутье жреца?" - подумал меченосец и радостно улыбнулся.

- Ты уверен в благополучном исходе испытания? - тихо спросил он, пытаясь по глазам жреца узнать правду.

- Да, - просто ответил Бэрин, не отводя спокойного взгляда от заинтересованного, пытливого взора военачальника.

- Это хорошо, - обрадовался Дагар и спохватился: - Ну, я побегу. А ты в дом! Слышишь, Бэрин? - крикнул он, уже убегая в сторону крепости.

Бэрин помахал ему рукой, посмотрел вслед, подосадовал, что не может уже вот так ловко и быстро бегать, вздохнул, одернул обрядовое одеяние и пошел искать Рюрика, спрашивая всех по пути, где можно найти князя.

- Да вот он, - крикнул один из дружинников, указывая на Рюрика, помогающего закрепить огромный железный крюк в стенном отверстии крепости. Князь был высоко на помосте.

- А-а! Бэрин! - оглянулся на него вспотевший Рюрик. - Не подходи сюда! Здесь опасно! - крикнул он. - Жди меня там, внизу! Мы сейчас крюк испытывать будем! - Рюрик осторожно передал дружиннику рычажное устройство на треноге и ловко спустился вниз. - Давай! - скомандовал он смекалистому гриденю и махнул рукой к себе. - Крути!

Бэрин раскрыл рот от удивления. Из узких расщелин вылез сначала один, затем другой и третий круторогий крюк, угрожая зацепить любого, кто приблизится к стене крепости.

- Ну, как? - спросил его довольный Рюрик.

- И внушительно и страшно! - отметил потрясенный жрец. - Это Ярмерик с Абрамом такие крюки смастерили? - удивленно спросил он и заметил, как Рюрик недоуменно повел плечом, как бы говоря: "Не только они, здесь многие поломали головы!" Жрец оглядел счастливого в эту минуту князя и тут же спросил его: - А спина твоя как? Ничего не чувствует?

Рюрик перестал улыбаться. Да, с тех пор, как в княжеской сустуге зашито ячменное зерно, его больше не преследовало омерзительное ощущение, будто кто-то примеривается к его спине секирой. Но начались сновидения - одно кошмарнее другого. "А вот говорить ли об этом жрецу, - подумал князь и посмотрел на Бэрина. - Как было бы хорошо! Я отвлекся здесь, наверху, от мрака, томящего мою душу... - подумал Рюрик, но злой досады к жрецу не испытывал. - Я не хочу вникать в тот мир, в котором ты плаваешь, как рыба в воде", - хотел было сказать князь, но что-то остановило его. Он вздохнул, вытер пот со лба и хрипло проговорил:

- Да, спина теперь меня не беспокоит.

- А что... беспокоит? - Жрец сразу понял его. - Сны, - сдался Рюрик и уныло вздохнул. - Я так не хотел говорить тебе об этом, - горько сознался он.

- Почему? - испуганно спросил Бэрин. - Ты не хочешь доверяться мне? Он отвел Рюрика от стены. Там, наверху, прикреплялись бревна для сбрасывания на врага. Одно бревно грозило вот-вот сорваться: дружинники устали и едва удержали его.

- Да нет, - печально ответил Рюрик, отходя в безопасное место вслед за жрецом. - Понимаешь, Бэрин, я устал от этого довлеющего мрака. Я знаю, что они не остановятся ни перед чем. Не заклинания, так заговоры... Я не хочу об этом думать! - горячо прошептал он. - Я хочу прожить пусть короткую жизнь, но не оглядываясь и не ежась. Я хочу дышать полной грудью! Я хочу быть князем, Бэрин, а не жертвой волхвов моих врагов! - с досадой воскликнул Рюрик и отвернулся от жреца.

Как Бэрин любил, как жалел в эту минуту гордого, но хлебнувшего уже столько горя князя! Как ему хотелось опекать его, этого несчастного и безнадежно обреченного рикса. Бэрин протянул руку, дотронулся до плеча Рюрика и очень тихо сказал:

- Я всегда с тобой, князь! Но... это значит, что ты всегда должен рассказывать мне о... обо всем! Хорошо? - ласково спросил он, глядя в спину Рюрику.

Рюрик поморщился. "Опять ты за свое, Бэрин", - недовольно подумал он и передернул плечами. Но, повернувшись к жрецу, увидел столько сочувствия и сопереживания в глазах друида солнца, страдальческое их выражение окончательно смутило Рюрика. Он глубоко вздохнул и еле выдавил из себя:

- Хорошо, Бэрин. Но... ты бы лучше своего коня нам попытал! - уже бодрее предложил он.

- И попытаю! Нынче же вечером! - Жрец с радостью подхватил разговор. Но он прекрасно понимал, что Рюрику сейчас нельзя тратить время на беседы, а потому перебил сам себя: - Ну, я пойду, сынок.

Бэрин отошел от князя, решив зайти к Эфанде и выяснить, какие сны не дают покоя их риксу...

А младшая жена князя рарогов в это время занималась сушкой трав весеннего сбора. Небольшими аккуратными пучками висели на северной стене клети веточки белокудренника, полыни, наперстянки, диоскории, астрагала, цветы рябины и шиповника, распространяя в жилище княгини удивительный аромат разнотравья. Бэрин широко распахнул дверь клети и шумно вдохнул пряный запах.

- Ба! Уже наготовила трав! - изумился жрец, с удовольствием дыша всей грудью. - Не выгонишь меня? - улыбаясь, спросил он немного испуганную Эфанду и бесцеремонно сел на стул.

- Нет, Бэрин! Добро пожаловать, - чуть-чуть растерянно, но нежно и сердечно пригласила Эфанда, одернув скромное льняное платье: она только что прикрепила последний пучок травы к стене, а потому и распоясалась, и немного разлохматилась. Бэрин залюбовался Эфандой: порозовевшая, нежная, сероглазая, светловолосая и вся такая естественная и простая. Вот она подпоясала плетеным пояском платье, накинула на плечи тонкий ажурный убрус, привела в порядок волосы и улыбнулась.

"Боги! - подумал Бэрин, глядя на Эфанду. - И эта девочка - жена! Такие ручки! Такая точеная шейка! А головка! Как у русалки!.. Нет, эта головка умеет запоминать нужные советы. Эта головка унаследовала от отца Верцина ум и прекрасную память, а от матери Унжи - терпение, нежность и красоту. Ей хочется поклоняться бесконечно... Да, именно такая жена нужна нашему Рюрику", - думал Бэрин, по-хозяйски рассматривая любимую жену своего рикса.