Золотой павлин Сабатеи

«Отдыхай, вонючий червь!» Варвар смотал веревку и, столкнув труп в канаву, продолжил свой путь.

Аршад жил довольно близко от центра Хоарезма, в тихом переулке, который выходил на знаменитую улицу Двенадцати ступеней, где располагались самые известные трактиры и веселые дома города. Здесь народу на улицах было побольше, да и стражники встречались почаще: все-таки совсем недалеко находились дворец правителя и дома самых знатных вельмож.

«Успели они приехать в город?» — подумал варвар, подходя к дому, скромно стоявшему в окружении высоких развесистых деревьев.

Он постучал в калитку глинобитной изгороди. На стук вышла Маниже. Девушка проводила его к отцу, глядя на киммерийца с обожанием и, как ему показалось, некоторым смущением.

— Как дела, красавица? Спокойно добрались до дома? — спросил у нее варвар.

— Спасибо, хорошо, — вспыхнула девушка.

«Она смущена тем, что я видел ее обнаженной там, на берегу», — догадался киммериец.

— Ты очень красивая, Маниже, — улыбнулся, подмигнув ей, Конан. — Надеюсь, боги будут милостливы к тебе в дальнейшем.

Аршад встретил его по-дружески, однако лицо чародея было хмурым.

— Я узнал, что мог, про твой перстень, — сообщил он варвару, после того как они обменялись рукопожатием. — Кое-что нашел в своих книгах, остальное выведал у моих собратьев по магии.

— И что же? — нетерпеливо спросил Конан.

— Дело обстоит так, — начал колдун. — Легенда не обманывает. Эти лакуди действительно связаны заклятием: они могут взять перстень только у самоубийцы. Сам понимаешь, ждать, когда кольцо попадет к человеку, решившему добровольно отправиться на Серые Равнины, можно до скончания веков, но, если не повезет, так и не дождаться.

— Ничего себе вляпался! — воскликнул варвар.

— Не горячись, — продолжал Аршад. — Может быть, все не так уж плохо. Кстати, поэтому ты и видел своего двойника. Лакуди стараются сделать так, чтобы обладатель перстня сам себя убил, они могут своей магией воздействовать на людей.

— Пока я что-то не чувствую, чтобы мне особенно полегчало от этого, — буркнул киммериец. — Я не в силах противиться их колдовству.

На столе лежало несколько больших старинных книг. Их переплеты были потертыми, видно, не одно поколение чародеев листало их в попытке найти ответы на вопросы о неведомых секретах и таинственных обрядах. Варвару вспомнилось, как он просматривал похожую книгу в доме проклятого колдуна Лиаренуса, пока его приятель и подельник, начинающий чародей Нинус, искал нужный ему фолиант. До сих пор, если он вспоминал события той ночи, мороз проходил по коже киммерийца. Вонючая горбатая гиена! Жутко вспоминать, как вдруг отпрянули от них с Нинусом стены и стали разъезжаться в стороны, уходя далеко-далеко. А на самом деле это они, Конан и Нинус, съеживались до размеров глиняной куклы. Только лента, повязанная ему на голову его подругой Дениярой, спасла тогда незадачливых воришек. Впрочем, почему незадачливых? Кое-что им удалось унести, и даже немало. Да и, в конце концов, они посчитались со всеми этими шакалами: и с жирным плешивым Эугешем, которого он утопил в городском сортире, и с колченогим Карбаном, да и с самим горбатым Лиаренусом. Пришлось тогда поработать мечом, да и не только мечом. И голова пригодилась, хоть и сидела она на плечах варвара. Да, время было ничуть не спокойнее нынешнего. Интересно, как они теперь, его шадизарские друзья: Ловкач Ши Шелам, Нинус, прекрасная Денияра?

После того как Конан расправился с вонючим шакалом, чернобородым советником правителя, им пришлось покинуть Шадизар, и киммерийцу больше не привелось с ними встречаться. Где их носит судьба?..

Голос колдуна прервал его раздумья.

— Это еще не все, — сказал оршад. — Гриб, который ты видел, — орудие жрецов Сабатеи, которые тоже хотят завладеть перстнем. Он следит за его обладателем и мешает лакуди, ибо если они сумеют завладеть кольцом, то гриб обратится в пламя и исчезнет.

— Нергал мне в печень! — воскликнул Конан. — Не могу сказать, что ты меня сильно успокоил.

— И это еще не все. — Аршад открыл громадную книгу в потертом кожаном переплете. — Вот здесь сказано, что жрец Золотого Павлина может снять перстень только с трупа, но сам убивать обладателя кольца не должен.

— Почему?

— Кольцо потеряет свою магическую силу.

— Уф-ф… — Варвар вытер пот со лба. — По твоим рассказам выходит так, что мне крышка в любом случае. Я должен стать трупом, а охотников, как я понял, предостаточно.

— Для такого опытного, хоть и молодого, человека, как ты, — усмехнулся колдун, — вряд ли есть что-то новое в смертельной опасности.

— Откуда ты знаешь? — насторожился Конан. — Я ведь тебе ничего такого не говорил.

— Слова… — Аршад положил руку ему на плечо. — Скажи, ты всегда веришь тем словам, что слышишь от других?

— Ха-ха-ха! — рассмеялся варвар. — Клянусь Кромом, я уже давно сгнил бы где-нибудь на помойке, если б верил всему, что произносят человеческие уста.

— Ну вот, — согласился колдун, — и я так думаю.

— Что же ты думаешь? — полюбопытствовал Конан, на мгновение, забыв о проклятом перстне.

— Ты назвал мне свое имя, — ответил Аршад, — а Конан из Киммерии не так уж и неизвестен в наших краях. Кое-кто о тебе знает, и не только понаслышке. Кроме того, — продолжал он, — достаточно рассказать, как ты выглядишь, и обязательно кто-то что-нибудь и вспомнит. Людей, похожих на тебя, немного.

— Да уж, — смущенно буркнул варвар, не зная, радоваться ему или печалиться, что о нем здесь знают.

— Это, правда, иногда сильно мешает жить, — словно прочитав его мысли, заметил Аршад.

— Да, — кивнул киммериец, — я знаю, с моей внешностью трудно скрываться или выдавать себя за другого.

— Но мы отвлеклись, — вернулся к началу беседы чародей. — В том, что желающих заполучить перстень много, есть и хорошая сторона.

— Какая? — не понял варвар.

— Они мешают друг другу. Зеленый гриб спасает тебя от лакуди, но убить тебя ему не позволяет заклятие. Если кто-то будет охотиться за твоим трупом…

От делового тона Аршада киммерийца прямо-таки передернуло. Ничего себе, рассуждает о его жизни так, будто они говорят о покупке кипы хлопка или постройке сарая!

— Да, за твоим трупом, — повторил колдун. — Он должен будет бороться и с лакуди, и с этим грибом…

— Да, будущее у меня… — уныло протянул Конан, — просто королевское! Тебе все это не напоминает кролика, выпущенного в клетку, где одновременно живут и удав, и тигр, и шакал, и… — Он хотел продолжить, но только махнул рукой. — Да и этих хватит, Нергал мне в кишки!

— Не торопись, — успокоил его Аршад. — Книга говорит, что раз в год от перстня все же можно избавиться.

— Как?! — обрадовался киммериец. — Что же ты морочишь мне голову своими сказками?

— Один раз в год — кстати, этот день скоро наступитдве красные звезды: Песья и аль-Мицар встают на одну линию с кромкой восходящей луны. В этот-то день ты и можешь избавиться от перстня.

— Как, просто снять и выбросить? — перебил его варвар.

— Если бы все было так просто! — покачал головой колдун. — Ты должен подарить его своему врагу.

— Какому? — удивился киммериец. — Их всегда достаточно, но с врагом вряд ли встречаешься за одним столом, обычно это происходит на поле битвы, а тогда, знаешь ли, не до подарков!

— Ну, это не всегда так, — возразил Аршад. — Вот сегодня ты беседовал с одним уважаемым в Хоарезме человеком…

— С визирем? Откуда ты узнал?

— Во-первых, ты же не по воздуху туда прилетел, — усмехнулся колдун, — а во-вторых, если что-то знают двое, то найдется и третий…

— Согласен, — кивнул варвар.

— Так вот, у тебя один враг уже есть.

— В этом ты прав, — согласился Конан. — Он уже и шпионов ко мне приставил.

Аршад вопросительно и, как показалось киммерийцу, с беспокойством взглянул на него.

— Не бойся, — успокоил его варвар, — никто не знает, что я здесь. Одного из них я убрал, а остальные ждут, когда я проснусь.