Земля Горящих Трав

Наконец еще издалека послышался громкий шелест листьев. Кто-то огромный и ловкий шел через заросли, раздвигая, но не ломая их.

Новый облик Духа поразил Сеславина и Ярвенну. Его снаряжение напоминало снаряжение царевича Тирса со старинных фресок: шлем с небольшим наносником, гибкие поножи и легкие латы — нагрудник искусно передавал очертания грудных мышц. Поверх доспеха, висело ожерелье из волчьих когтей, как у богатыря Стиврата. Но Дух-воин был безоружен.

Он снял шлем. Его лицо показалось Сеславину смутно знакомым. Ярвенна чуть не вскрикнула: "У Духа твое лицо!", но не успела: тот облекся сиянием, ярким, как пламя. С крон деревьев со встревоженными криками снялись птицы. Дух поднял руку — и в небе сверкнула огромная ветвистая молния.

Дух погасил сияние, присел у подножия дуба и протянул Сеславину руку. У Ярвенны взволнованно билось сердце. Она не сводила глаз с мужа, который шагнул к Духу и подал руку в ответ. Ярвенна подошла ближе. В это время Дух «заговорил»: как когда-то давно, в сознании Сеславина замелькали подземные тоннели с гладкими стенами, пещеры, облицованные затвердевшей слизью паразита, и он услышал характерный угрожающий стрекот: "чьщек, чьщек"…

"Вся наша наука о Земле так или иначе сводится к истолкованию феномена Духа", — писал Аттаре в опубликованной части своей монографии. Теперь все накопленные землепроходцами сведения о мире Горящих Трав должны были послужить истолкованию "воинственного Духа", явившегося Сеславину. Его обсуждали на ученых советах и просто между собой.

Друзья-ветераны встретились у Хородара.

Художник жил один на самой окраине Звониграда в доме с лабораторией светописи и живописной мастерской. С балкона открывался вид прямо на покрытые редким сосняком горы.

В мастерской и лаборатории Хородар поддерживал своеобразный рабочий порядок. Остальные комнаты в его доме казались временным пристанищем: на столах и стульях пылились газеты месячной давности, стояли забытые чашки с подернутой плесенью заваркой на дне, обои выцветали, вещи ветшали. Все выглядело так, будто хозяин собирается переезжать и уже упаковался, оставив только хлам и паутину в углах. Правда, в доме были высокие потолки, в открытые окна светило солнце. Жилище Хородара носило отпечаток того же уюта, что носит пустырь в летний полдень. Даже пахло тут не жильем, а ветром с гор.

Поздним вечером Хородар поставил чайник. Перед этим он срезал красную розу в саду. Красная роза, камень и солярный знак, который художник быстро нарисовал мелом прямо на столе, — алтарь Аттаре.

Потом Хородар долго искал в ящике стола ритуальную вещь Дьорви и, наконец, нашел ее: обточенную прибоем гальку на шнурке и перья чайки. На гальке была выбита древняя хельдская руна «море».

С помощью песка и стального перстня с надписью «ветер», сделанной этеранской вязью, Хородар призвал Шахди. Затем пришел начальник следопытов Дейвен, непривычно по-домашнему — в тапочках и с корзинкой печенья в руке.

Вокруг дома художник уже несколько лет разводил декоративные сорта полыни: это было еще одно выражение его наконец утихнувшей любви к Ярвенне. Теперь Ярвенна возникла из полыни прямо перед крыльцом. Еще днем она обещала прийти, как только закончится заседание ученой группы, где она выступала с докладом.

Хородар разлил чай, поставил на стол блюдо с обычными для Звониграда пирожными из слоеного теста с медом и корзинку с печеньем Дейвена.

Ярвенна повторила для друзей свой доклад:

— Мне кажется, Дух признает нас, особенно меня и Сеславина, своим новым человечеством. Я родила сына в Патоис. Спустя целые века Дух снова увидел, как в его владениях рожает женщина. Не знаю, кажется ли ему, что это возвращаются погибшие племена Древней Патоис, или что появляется новый народ. Так или иначе, мое горе по пропавшему мужу, должно быть, напомнило Духу жен древности, оплакивающих сыновей и мужей. Я убеждена, что он готов защищать свое человечество. Его решимость родилась прошлой осенью… И сейчас он создал особое воплощение, предназначенное для битвы с паразитом.

— Вы заметили? — воскликнул Аттаре. — Дух хочет бороться в антропоморфном воплощении! Его первый боевой псевдообъект был неким соединением грозных земных хищников: многоголовая тварь с клыками и когтями. А сейчас Дух одет, как воин наиболее высокой из известных ему цивилизаций, и он, по словам Ярвенны, прекрасен. Его сила не в клыках и когтях, а в способностях, которые он видел у землепроходцев, у своего нового человечества.

— Зачем ему именно Сеславин? — неодобрительно спросил Хородар.

— Дух хочет, чтобы Сеславин убил паразита, — тихо произнесла Ярвенна. — Дух боится идти в тоннели сам, однажды он уже потерпел поражение.

— Сеславин — в облике этого псевдообъекта?! — воскликнул Аттаре.

— Да, — подтвердила Ярвенна. — Однажды Сеславин уже так делал: он воплощался в лесного тура, когда зимой на поляне в Патоис на него напал змей.

Аттаре поднял ладонь:

— Верно! Я должен был догадаться! Что-то подобное происходило в эпоху истребления чудовищ. Помните? Когда Дух вступал в новую, более культурную фазу своего существования, он ожидал, что люди помогут ему избавиться от более диких и темных его воплощений. В Тиевес Дух подвиг на это царевича Тирса, в Патоис — богатыря Стиврата. Теперь эта задача выпадает Сеславину, в глазах Духа — новому богатырю-волхву…

— А если он проиграет? — поднял светлые брови Дьорви.

— Сеславин сейчас не в форме для такого боя, — твердо произнес Дейвен. — Учтите, что перед тем, как драться, его воплощению придется пробираться по подземным тоннелям. Паразит вырыл себе логово на огромной глубине. Даже если Духу-воину не надо отдыхать, его путь займет не меньше недели. Получается, целую неделю Сеславин проведет в трансе, а он — далеко не Дух.

— Та-ак… — протянул Хородар. — Только что человек поднялся с больничной койки. Нельзя ли его кем-нибудь заменить?

— Я бы предложил себя, — сказал Дейвен. — Я в отличной форме. Интересно, Дух примет замену? — он бросил взгляд на Аттаре.

Тот в раздумье помолчал.

— Сомневаюсь… Дух мира Горящих Трав существует в виде тысяч псевдообъектов. Каждый псевдообъект воплощает разные его стороны. Громоносец способен только метаться в буре и — если его обучат — носить фонарь-маяк. Гром-дерево лишь раскручивается во время грозы. Проводник летает в наш мир. Это, как мы бы сказали, узкие, специализированные воплощения. Царевич Тирс, Стиврат, а теперь Сеславин в представлении Духа — не отдельная личность, которую можно заменить другой. Они для Духа Земли тоже что-то вроде персонификации тех… умений, просвещенности, культуры, от которой Дух ждет очищения мира от чудовищ.

Ярвенна устало сказала:

— Да.

Она, как и Аттаре, понимала, что замены не будет.

Вечером Ярвенна уложила Стиврата. Сеславин тоже заглянул в его комнату.

— Спи, — сказал он, — а мы с мамой пойдем погулять во дворе. Если что, нас будет видно с балкона. Только ты спи, Стиврат, а не бегай на балкон на нас смотреть.

Ярвенна оставила в комнате зажженный ночник и немного посидела с сыном. Когда Стиврат уснул, она тихо вышла в коридор. Сеславин ждал у дверей.

Двор освещала луна, и вдалеке на дорожке отчетливо вычерчивался силуэт еще одной гуляющей пары. Уже выпала ночная роса, от кустов и клумб пахло свежестью. Сеславин негромко говорил:

— Я здоров. Я долго лечился, и ты привыкла считать меня больным. Меня признали полностью излеченным, меня не надо беречь.

— Ты сам решил уйти из землепроходцев, — напомнила Ярвенна. — Я понимаю, что ты здоров. Но ты бы не ушел, если бы сам не чувствовал, что надломлен. Знаю, ты сможешь выдержать неделю в трансе, без пищи и воды. Но в это время в другом воплощении ты сойдешь глубоко под землю. Семь дней под землей, в замкнутом пространстве, в постоянной опасности… Сеславин, ты уверен?… Разве ты готов?

Летней ночью любые звуки отчетливо разносились вокруг, поэтому Сеславин с Ярвенной почти шептались.