Страница 31 из 46
— Истину возвещаешь! — угодливо поддакнул подошедший к концу рассказа Этельстейн. — Все в руках Солнцеликого.
— Всем вина! — гаркнул киммериец. — За это необходимо выпить, иначе боги не простят нам бездействия…
— Тихо, падаль! Все дело испортишь, — зашипел Шарак на своего подельника. — Смотри по сторонам, как бы не заметил кто…
Он вновь склонился перед дверью, старательно орудуя металлическим предметом внутри замочной скважины:
— Ух, ты! Хитрая вещица, — бормотал он, пытаясь повернуть засов, но, чуть двинувшись в нужном направлении, планка вновь отходила назад. — Ну что там? Никого?
— Все спокойно, — ответил его напарник, озираясь по сторонам. — Давай побыстрей действуй!
— Заткнись, свинячье рыло! — ответил, не оборачиваясь, взломщик. — Сам бы попробовал, я бы на тебя посмотрел…
Посреди притихшей улице щелчок щеколды показался таким громким, что его напарник едва не подпрыгнул от неожиданности.
— Не бойся, Турамбар, все уже сделано. Заходим!
Они осторожно приотворили дверь и вошли в полутемную прихожую, освещенную лишь двумя небольшими масляными лампами. В помещении было несколько дверей и широкая лестница, поднимавшаяся на второй этаж.
— Куда идти? — шипящим шепотом спросил Турамбар.
— Откуда я знаю, не приглашался сюда, знаешь ли, ни разу, — хихикнул его напарник. — Придется посмотреть везде.
— Кто там! — раздался вдруг громкий голос из-за правой от взломщиков двери. — Это ты, Чезира?
Вслед за этим послышались шаркающие шаги.
— Сюда! — почти беззвучно шепнул Турамбар, и они с подельником едва успели встать за полотном двери так, чтобы при ее открытии не быть сразу обнаруженными.
— Чем ты так гремишь? Вечно заснуть из-за тебя невозможно…
Дверь отворилась, и на пороге появился невысокий старичок в белом одеянии с лампой в руке. Он осмотрелся по сторонам и увидев, что входная дверь приоткрыта, сделал к ней пару шагов.
Больше он совершить ничего не успел: Шарак бросился вперед и схватил несчастного за волосы, разворачивая лицом к себе, а Турамбар мгновенно чиркнул его ножом по горлу.
Разбойники хорошо знали свое дело, и видно было, что совершали они подобное далеко не впервой.
— Отлично, — Турамбар вытер нож об одежду. — Даже не пискнул на прощание… Пусть гуляет себе по Серым равнинам.
Он с осторожностью взял лампу из руки убитого и прислонил тело спиной к маленькому столику, стараясь не запачкаться в хлеставшей из располосованного горла крови.
— Куда теперь?
— Начнем с верхних комнат, скорее всего, господские покои там, — прошептал Шарак. — Но осторожно, здесь может быть еще кто-нибудь.
В этот миг небрежно прислоненный к ножке стола труп, качнувшись, повалился на пол. Медный кувшин, до этого мирно стоявший на столике, покачнулся и грохнулся на пол, произведя немалый шум.
Турамбар, метнувшийся было, чтобы поймать сосуд, промахнулся и едва не растянулся на полу, запнувшись о лежащее тело.
— Что ты шумишь, пес! — зашипел на него напарник. — Вот сейчас…
Он не успел договорить, потому что противоположная дверь отворилась, и в проеме показалась белая фигура, привлеченная шумом. Увидев двоих незнакомцев, кухарка, а это была она, отскочила внутрь и попыталась закрыть за собой Дверь на засов, но Турамбар оказался проворнее, успев сунуть в щель лезвие кинжала.
— На помощь! Грабят! — истошно завопила женщина, оставив попытки закрыть дверь.
Она бросилась к окну, но прыгнувший в комнату Шарак успел ударить ее в плечо и сбить на тело пол, а через мгновение Турамбар уже помогал напарнику. Кухарка оказалась неожиданно сильной, и в темноте они достаточно долго боролись с ней, опасаясь применить ножи, чтобы ненароком не ранить друг друга. Крики женщины могли бы всполошить весь квартал, но на ее беду окна были плотно закрыты, и звуки почти не проникали из дома на улицу.
— Держи! Аи, кусается, сука! Дави ее! Вот так! — слышалось в промежутках между воплями женщины.
Раздался треск раздираемой ткани.
— Вяжи ее! Руку, руку я сказал! Дай по голове! Ну, наконец-то!
Раздался последний сдавленный крик, и все смолкло.
— Нергалово семя! У, дрянь кусачая! — послышался в темноте голос Шарака, прерываемый шумным выдохом. — Сбегай за лампой, что застыл, губошлеп!
Турамбар нырнул в прихожую и возвратился с лампой.
— Ух, ты! — одновременно вырвалось у обоих.
Женщина лежала на спине, подвернув под себя ногу. Ее рубаха была полностью разорвана в борьбе с двумя мужчинами, и обнаженное тело белело пятном на темном полу.
— Дышит, сейчас очухается, — склонившись к ней, сообщил Турамбар. — Приятная бабенка, может быть, попользуемся? — похотливо ухмыляясь, обернулся он к напарнику.
— Я тебе попользуюсь! — злобно скрипнул зубами Шарак. — Чего уставился, голой бабы никогда не видел? Тебя сюда прислали не для этого, ублюдок! Сейчас оторву тебе твою хотелку! Кончай ее, да пошли быстрее наверх, а то дождемся сейчас, что стражники нагрянут, рога Нергала им в задницу! Если не сделаем дело, граф с нами чикаться не будет!
— Жалко, — протянул Турамбар со вздохом сожаления, однако подчинился приказу и, повернув голову женщины к себе, ловко полоснул ее кинжалом по горлу.
— Пойдем быстрее! Да лампу не забудь, — распорядился Шарак, и оба бандита, не оглядываясь на убитую, вышли из комнаты и, крадучись, поднялись по лестнице.
К их удовлетворению, они очень быстро нашли, то за чем их послал сюда Этельстейн, пришлось всего-навсего выдернуть все ящики из шкафа и стоявшего прямо перед окном стола:
— Вот он, смотри! — довольный Шарак повертел перстнем перед глазами подельника. — Повезло, ничего не скажешь, клянусь своей правой рукой! — хихикнул он. — Ладно, смываемся!
Они поспешили выйти из комнаты и направились к лестнице, ведущей вниз, но в этот момент послышался скрип ступенек.
— Тс-с-с! — замер на месте Шарак. — Доигрались! Давай через окно, другого выхода нет! — прошипел он. — Стражники, не иначе!
Бандиты бросились обратно в комнату, окна которой выходили в сад.
Искать Тасвела не пришлось долго: его высокая стройная фигура выделялась среди танцующей молодежи.
Мелисса подождала, пока звуки оркестра смолкнут, и молодые люди, как принято по придворному этикету, отведут своих партнерш по танцу к расставленным по краям лужайки скамьям. Тасвел сразу же заметил стоявшую на дорожке девушку и, едва не бросив свою даму на полпути, подбежал к ней.
— Принцесса больше на меня не гневается? — с легкой улыбкой склонился он к руке Мелиссы.
— Нам надо серьезно поговорить, — ответила девушка, — давай отойдем куда-нибудь, я не хочу, чтобы нас кто-либо услышал.
— Что-то важное? — полюбопытствовал Тасвел, внимательно взглянув на Мелиссу. — Да что это с тобой? Ты вся дрожишь!
Девушка, ни слова не говоря, пошла по дорожке в сторону от освещенной факелами поляны, и Тасвелу ничего не оставалось, как последовать за ней. Мелисса шла быстро, не оглядываясь, но чувствовала, что он не отстает и идет следом.
Они миновали поворот дорожки, и девушка шагнула на полянку, окаймленную постриженным кустарником, образующим нечто вроде изгороди высотой с человеческий рост, совершенно скрывавшую их от посторонних глаз.
— Что все-таки произошло? — Тасвел взял ее за локоть, пытаясь увидеть глаза девушки в отсветах огней, пробивавшихся из покинутой ими освещенной части сада.
— Ты говорил, что любишь меня и пойдешь за мной куда угодно?
— Я готов и сейчас повторить это хоть сотню раз, — с готовностью ответил Тасвел.
— Тогда я в безопасности, — прошептала Мелисса, сжимая его руку. — Я была уверена в том, что ты меня не покинешь!
— Да в чем дело? Ты говоришь какими-то загадками, — молодой нобиль никак не мог понять причину волнения Мелиссы и неожиданно доброго к себе отношения.
— Дело в том, — неуверенно начала девушка, — дело в том, что я слышала твой разговор с моим отчимом…