Зло Валузии

— Эрлик его раздери!— выругался Таргитай, вновь прицеливаясь в монстра. На этот раз он пытался попасть грифу в глаз, но с такого расстояния мог промахнуться даже такой меткий стрелок, как он.

— Вот что вам нужно, государь!— воскликнул Кайрат, подавая Таргитаю свой арбалет.— Хорошо, что купцы из Дамаста завезли эти полезные штуки и в Сакалибу!

— Отлично,— пробормотал Таргитай и выпустил из арбалета тяжелый стальной штырь.— Это то, что надо!

Штырь достиг своей цели: фонтан черной крови забил из развороченной шеи грифа. Отчаянно дергаясь, чудовище стремительно полетело вниз. Два других грифа тут же отвлеклись от терзаемой жертвы и ринулись на людей, погубивших их собрата. Именно это и требовалось — отвлечь тварей от титана и Конана, подбиравшегося к нему. Но теперь опасность грозила тем, кто остался внизу. Два огромных крылатых чешуйчатых зверя с головами хищных птиц беззвучно летели с угрожающей скоростью, растопырив когтистые лапы.

Один из них, не теряя времени даром, накинулся на Таргитая, второй — на Кайрата, едва успевшего выставить вперед свой меч. Напоровшись брюхом на острие меча, гриф отпрянул, но, невзирая на глубокую рану, из которой зловонным ручьем полился зеленовато-черный ихор, вновь кинулся на кемера. Кайрат немного отступил и снова обрушил на тело чудовища смертоносное лезвие. На этот раз меч отхватил переднюю лапу грифа, а подоспевшая сзади Бортэ, бесстрашно набросилась на него и начала наносить удары своим тесаком, пытаясь переломить гадине могучие крылья.

Сообразив, что хочет сделать Бортэ, Кайрат присоединился к бесстрашной девушке, и вскоре искалеченный монстр покатился по земле, обжигая людей ненавидящим взглядом. Однако тяжелая дубина Агбала, мгновенно разможжившая грифу череп, навек погасила его кровожадный взгляд. Тем временем второй гриф обхватил Таргитая лапами и повалил его наземь, нанося глубокие раны стальными когтями и клювом. Силы были явно неравными, но тут могучий аримасп легко (что казалось удивительным при его размерах), по-кошачьи, прыгнул на чудовище, уже собиравшееся праздновать победу, и сжал его чешуйчатую шею мощными руками. Огромные ладони-тиски крепко сжимали отчаянно бьющееся тело чудища, тут же выпустившего правителя, до тех пор, пока гриф не испустил дух. Брезгливо отбросив мертвую тварь, аримасп поддал ее ногой.

— Так мы расправляемся с этой мерзостью, когда спускаемся в их подземелья за золотом,— коротко пояснил он людям.— Они могут одолеть нас, только если их слишком много.

Люди внизу ликовали, когда киммериец почти добрался до тяжело дышавшего Духа Огня.

— Кром!— Конан невольно отпрянул от скованного титана.— Так и обжечься недолго!

Медно-красное тело Духа Огня источало жар, будто раскаленная печь. Огромная истерзанная грудь титана вздымалась и опускалась, из глубоких ран сбегали ручейки крови. Кровь Духа капала к его ногам и стекала вниз по скале, оставляя на ней борозды, напоминавшие потоки лавы.

Кровавые полосы застывали на холодном воздухе, превращаясь в великолепные рубины.

— Ого!— хмыкнул киммериец, в последний раз подтягиваясь на руках и устраиваясь поудобнее на подходящем выступе рядом с прикованным титаном. Поникшая голова Духа Огня вдруг поднялась, и на Конана с мольбой взглянули огромные исиня-черные глаза.

— Человек!— прохрипел титан.— Если ты тот, кого я жду, вызволи меня!

— Не знаю уж, кого ты тут ждешь,— пробормотал киммериец, позабыв о рубинах,— но если смогу — помогу.— В ладонях его опять заискрился голубовато-фиолетовый прозрачный шар.— Во имя Митры!— воскликнул Конан, и огненная молния испепелила тяжелые цепи.

— Спасибо, смертный!— раздался ликующий возглас освобожденного титана.

— Эй! — неожиданно испугавшись, воскликнул Конан. Он не подумал об одном; как титан удержится на скале, когда исчезнут оковы.

Но вместо того чтобы упасть вниз, Дух Огня расправил могучие руки и взмыл в воздух, описал в небе круг, оставив за собой красноватый светящийся след, а затем с ним начали происходить какие-то странные изменения.

— Кром! Что это?— воскликнул изумленный варвар.

Было чему изумиться! В небе теперь кружил не титан, — почти не отличимый от человека, а некое невообразимое существо. Больше всего оно напоминало гигантского крылатого лося с шестью ногами. Языки пламени вырывались из ноздрей удивительного животного, и дымный след стлался за ним по воздуху.

— Это Шарабха!— раздался скрипучий голос Мохиры.— Священный Небесный Лось, Повелитель Огня! Я слышала легенду о нем от своей прабабки. И надо же, Тенгри сподобил меня увидеть его живьем...

— Да, это Шарабха!— подтвердил Йолчи слова мудрой старухи.— Это одна из ипостасей Духа Огня. Огненный Гений прекрасно понял, что он должен делать. Шарабхе по силам сразиться с Тиамат!

— Смотрите — он улетает!— послышались возгласы.

Небесный Лось стремительно летел в сторону Долины Аримаспов. Едва он скрылся из глаз, оставив за собой лишь клубящийся дымный след в сумрачном небе, как вдруг раскаты грома сотрясли воздух. Паутина молний прорезала мгновенно почерневший небосвод, и все вновь затихло, как перед бурей.

— О, Великий Уту!— воскликнул Йолчи, побледнев.— Шарабха не зря полетел в Долину Аримаспов. Он почувствовал приближение Тиамат! Это значит, что нааг уже добрался до талисмана. Скорее! Быть может, мы еще успеем остановить его!

— И как ты собираешься это сделать?— спросил у него Конан, который только что спустился со скалы.

— Да, как мы попадем в заветную пещеру?— присоединился к нему Таргитай.

— Я беру это на себя!— голос старика стал твердым.— Магическая сила постепенно возвращается ко мне. Рискну попробовать. Конан и Таргитай, встаньте рядом и возьмитесь за руки. Остальные должны пойти за Агбалом в поселок аримаспов и ждать нас там.

— Конан! Я с тобой!— отчаянно прозвенел голос Бортэ. Она птицей бросилась к киммерийцу.

— Нет, любимая!— голос Конана был тверже камня.

— Не останавливай ее,— проговорил Йолчи, положив руку на плечо киммерийца.— Возможно, ваша любовь поможет совладать с Тиамат. Возьми Бортэ за руку.

— Но ты же сам говорил, что перегрузки...— начал было удивленный Конан.

— Ничего,— вздохнул волшебник,— как-нибудь наскребу сил на четверых.

— Ах, ты хитрый старикашка!— воскликнул Конан, но тут его окутало облако дыма, и он едва успел схватить Бортэ за руку...

Капли алой крови из перерезанного горла Нэркес падали на голубой кристалл. Прозрачная поверхность с шипением впитывала в себя кровь и вскоре стала заметно темнее. Наконец черная запекшаяся корка, покрывшая камень, стала кусками отслаиваться, высвобождая иссохший шип, некогда венчавший спинной гребень праматери всех драконов.

— Шип высох!— прошипел Кахха.— Ему нужна влага! Только кровь напоит Шип, и тогда он оживет и начнет взывать к своей хозяйке, спящей тысячелетним сном в мрачных глубинах Бездны Апсу.

Зажав в сине-зеленой руке заветный талисман, нааг окунул его в хрустальный, доверху наполненный кровью Нэркес кубок, который держал трясущийся от одолевающего его безумия Заркум. Шип погрузился в алую жидкость и стал изменяться на глазах. Он распрямился, вырос... Кровь с шумом втягивалась в его поверхность, начавшую приобретать ядовито-зеленый цвет. И, наконец, свершилось! Шип, будто живое существо, внезапно вырвался из рук вытаращившего глаза Заркума и охваченный зеленовато-фиолетовым сиянием закачался в воздухе. А затем Шип закричал. В этом демоническом звуке, которого не выдержало бы ни одно человеческое ухо, слились воедино кличи всех вымерших ящеров Земли, некогда ползавших в ее болотах, летавших в воздухе, бороздивших моря. Заркум зашатался, схватившись руками за окровавленные уши. Каххе же все было нипочем. Вплотную подойдя к краю пещеры, граничившему с подземной рекой, нааг стал горящими от нетерпения глазами вглядываться вглубь черных вод. Шип продолжал издавать свой первородный вопль, и вода в подземной реке забурлила и заклокотала, будто варево в гигантском котле.